The Lost One

Глава шестьдесят восьмая. Селина: Ягоды рябины

«Just be the love of my life,
Just love me more than you hate him».
Caroline Forbes

«Просто будь любовью всей моей жизни,
Просто люби меня сильнее, чем ты ненавидишь его».
Кэролайн Форбс

Она бежала так быстро, как могла, едва учуяв запах его крови, смешанной с каким-то запахом гниения, немного цветочного. Она бежала всю ночь, прямо от места сохранения ее брата, надеясь, что успеет, надеясь, что сможет спасти их обоих. И подарить им шанс жить. Подарить им желание выжить, даже если не будет с ними рядом.
Оказавшись вблизи селения, волчица промелькнула светлым пятном, застывая от непонимания в тени сарайки – запах ее племянника уходил куда-то в лес. Опасаясь своих предчувствий, она ускорилась и оказалась на небольшой опушке, не понимая, куда ведет ее след, но чувствуя магическое вмешательство с южной стороны леса.
Волчица мягко переступала, ее светлая шкура переливалась в розоватых тонах, становясь жемчужной, с прерванным дыханием и бешенными сердцебиением она оказалась около колодца, чувствуя запах родного человека на дне его тюрьмы, слыша его тихий шепот, скуление, словно брошенного щенка, ощущая его боль.
И слезы удивительным образом скатились по морде волчицы, проникая в темноту его камеры, и ее желтые, глаза оборотня, встретились с измученным взглядом ее племянника, Никлауса.
А волчий слух уловил приближение старшего брата пленника колодца.

Ноябрь 2013
- Я заждался, - Сайлос повернул голову и нашел единственную причину, следствие его безумия, в толпе незваных гостей, - моя любовь.
Селина подняла на него тяжелый взгляд, чувствуя, как крепнет связь между ней и Кэролайн, теснясь от близкого присутствия, ощущая всем своим существом испуг и явное облегчение светловолосой вампирши, цепляющейся за одного из самых могущественных существ, заполнивших эту комнату.
Элайджа присматривался к колдуну, который не сводил глаз с жены, пока не заметил Надию, выглядывающую из проломленного окна, прижимая руки к лицу – слезы покрыли ее щеки. Без труда сложив в уме это горестное выражение лица и женский крик, первородный похолодел от ужаса – Катерина упала с сорок третьего этажа, будучи простым человеком.
Мысль о ее смерти, перепутала все чувства и ощущения, и лицо благородного бессмертного потеряло спокойствие и хладнокровие. Надя с трудом поднялась, расслышав приближение скорой помощи, явно вызванной людьми, и бросилась прочь.
Майклсон старший силой воли остановил себя от глупого поступка – его присутствие важно здесь и сейчас, среди его семьи и ради семьи, чтобы выступить против опасного врага.
Виктор сжал кулаки, желая пресечь долгий взгляд давно разделенных временем, поступками, предательствами и историей супругов, а Стефан и Ребекка переглянулись, чувствуя растущее напряжение.
Кристиан оглянулся на Аннет и Алисию, оказавшихся по две стороны от него, крепко держа меч за рукоять.
Тише воды ниже травы вел себя Кол, немного хмурясь, приглядываясь к каждому ингредиенту на столе колдуна, замечая множественные колбочки и сосуды с кровью, предположительно, с кровью Кэролайн.
- Зловещая тишина, - усмехнулся внезапно Сайлос, переводя взгляд на Элайджу. - И удивительная сила преданности своей семье, когда любимая женщина умирает на асфальте.
Кэролайн напряглась, что незамедлительно ощутил Клаус, как услышал ее шепот про то, что она напоила своей кровью Кэтрин. Гибрид усмехнулся, посмотрев на брата, не знавшего этого факта и выглядевшего изрядно потрепанным, хотя старался это прикрыть благородной бравадой:
- Моя семья всегда на первом месте.
Сайлос хмыкнул, закатывая глаза:
- Это порок каждого старшего ребенка в семье? – Светло-зеленые глаза колдуна коснулись жены. – Скажи мне, дорогая моя, это бремя до сих пор является пропастью между нами?
Он медленно обошел стол, складывая руки перед собой в замок.
- Ты раз за разом будешь выбирать свою семью: брата и любимого племянника вместо меня? – Любой бы услышал насмешку в его словах, но Селина доверяла лишь его глазам, а не словам, прекрасно зная, что его по-прежнему злит этот факт. Он, по-прежнему, глух к правде и слеп к ее чувствам. Волчица вздохнула, словно устав от этого еще не начавшегося разговора, словно бегала по замкнутому кругу, а потом взглянула на загнанного в угол своими мыслями Элайджу.
Протянув руку, Селина коснулась плеча старшего Майклсона, коротко улыбнувшись.
- Тебе стоит идти, Элай.
Первородный уставился на Волчицу, как на безумную. Клаус едва слышно усмехнулся, поддержав Кола, который закатил глаза от символики этой сцены.
- Я позабочусь о нем, о них всех, - Селина подтолкнула его к выходу, чувствуя озадаченный и одобряющий взгляд своего брата, греющий ее спину. Ребекка фыркнула что-то, но Элайджа внимательно присмотрелся к лицу женщины, которая много веков назад на его глазах обернулась из зверя в человека, прося помочь Никлаусу, загибающемуся в колодце.
В тот день она молила его стать старшим и ответственным братом, и он обещал ей, а сегодня – она снимала с него эту обязанность. Временно. Майклсон продолжал бороться со своими сомнениями, но слух улавливал сигналы скорой помощи и полицейской машины.
- Старший брат, - голос Клаус пробился сквозь мысли Элайджи. – Я переживаю за свой ценный источник крови.
Точка. Майклсон не верил своим ушам – гибрид взглянул с усмешкой на брата, но без дополнительных объяснений отпустил его с этого поля битвы, чтобы в очередной раз поймать Катерину Петрову. Элайджа покачал головой, раздумывая мгновение, а потом испарился из помещения, направляясь за звуками сирен, забравших печально известного, но живучего двойника, который мог и в этот раз избежать смерти.
- Показательное выступление, - прокомментировал Сайлос, потирая руки, и нагло улыбаясь своей жене, не скрывая и даже подчеркивая выбор Элайджи.
Селина глубоко вздохнула, медленно поднимая взгляд на мужа, который не отрывался от ее лица.
- Почему тебе так важно знать, что я выберу тебя ... и отброшу весь мир ради тебя, Сайлос? – Ее голос, казалось, переливался ветром, шелестевшим листьями среди деревьев древнего леса. Колдун убрал ухмылку со своего лица, как услышал продолжение ее слов:
- Даже Кетсия устала от твоей одержимости создать идеальное существо, выбирая покой в мире, который вы создали, - Селина сделала шаг вперед, - она больше не хотела разбираться с твоими безумствами, не хотела мириться с твоей тщеславностью стать живой сказкой, легендой, Богом среди смертных. Ты ненасытен, Сай.
Вурдалак сжал челюсти, когда его жена оглядела его с усталым презрением и насмешкой. Селина облизнула губы, ее глаза коснулись брата, который старался концентрироваться на противнике, а не на словах сестры.
- Я знаю, что предала тебя, - вдруг прошептала Волчица. – Я знаю, что я причинила боль ... нам обоим и разлучила нас на десятки веков, но ...
Колдун хмыкнул, когда она уставилась в его глаза немигающим взглядом оттенка лунной дорожки по ряби воды.
- ... Мы оба знаем, что меня тебе недостаточно, - еще один шаг, приблизивший ее к нему, но отделивший от основной группы незваных гостей. - Никогда не было достаточно и никогда не будет, - волчица сморгнула ровно две слезинки, а Сайлос сложил руки на груди, закрываясь от ее слов, и прикрыл глаза, наконец-то, отвечая:
- Поэтому ты пришла убить меня, любовь моя? – Он кивнул на Кристиана, усмехаясь переливчатому камню на эфесе. – У вас - колдун обвел глазами всех присутствующих, - четкий, продуманный план по удержанию меня на месте, пока этот Первый из пяти, - он почти смеялся над ними, считывая поверхностные мысли, едва защищенные маковым отваром, который они несомненно выпили перед схваткой, – не проткнет меня мечом.
- Ну, сценарий ты знаешь, может, перейдем к показу первого акта? – Произнес Кол, но не ухмылялся, а Сайлос взглянул на мальчишку со смешинкой в глазах.
- Наглый парнишка, ты же проклял свою судьбу, зачем добровольно лезть в петлю? – Колдун развел руки в приветствии. – Вы, наверное, совершенно не понимаете против кого решили пойти, - Сайлос посмотрел на Виктора, сгибая его к полу магией, а потом откинул своего двойника и Ребекку к стенам, словно приковав к ним за шею и руки. Кол попытался атаковать, но схватился за горло, меняясь в лице и выплевывая ошметки собственной плоти и крови, пока не ослабел и не рухнул на живот.
Алисия успела накрыть защитой Кристиана, опасаясь за первородных, но действовала согласно указаниям. Ей пришлось встать вплотную к нему, чувствуя дыхание на своем плече. Аннет скрючилась от боли, держась за голову. Последним штрихом безграничной власти колдуна стал Клаус, оскаливший свои клыки и показавший радужку кровавого оттенка, как это было в образе волка, но тут не оказалось так просто.
Гибрид отпустил Кэролайн и в два прыжка преодолел расстояние между ним и колдуном, подхватывая его за горло и впечатывая в стену. Сайлос не удивился такой силе и способности противостоять ему, рассматривая давнюю реликвию, показавшуюся из-за ворота кофты. Крест с цепочкой из деревянных бусин.
- Рябина, - обронил колдун, сморщив нос, ловя запястье Клауса и откидывая от себя, но гибрид не собирался сдаваться. Майклсон ударил противника, снося к еще не проломившемуся от искусственного урагана, но изрядно пострадавшему стеклу.
Сайлос поправил челюсть прежде, чем выпрямился.
– Ягоды ее - яд несчастных влюбленных, - продолжил свою мысль колдун, словно его не волновал завязывающийся бой. Селина подняла на него тяжелый взгляд, а Кэролайн опустилась от слабости на пол.
- Ты не зря пережил свое унизительное превращение, - прокомментировал Сайлос, приподняв брови и взглянув на гибрида исподлобья. – Но я не могу терять время, проверяя тебя, мой друг.
Поморщившись, вурдалак придавил его к полу взмахом руки. Клаус почувствовал, словно несколько сотен килограмм придавило его сверху, не давая шевелиться.
- Каролина, - обратился к Форбс Сайлос, поманив ладонью. Вампирша фыркнула, отворачиваясь и складывая руки на груди, защищая себя. Не дожидаясь ее действий, колдун переместился к ней, схватив за руку, и потащил к креслу, которое недавно был пристанищем Кэтрин. Кэролайн оказалась в плену этого сидения, словно ее пришили к нему.
Сайлос повернулся и сделал невидимый взглядом шаг к жене, останавливаясь в полуметре и смотря на нее сверху вниз, описывая взглядом контур ее лица, сияние блеклых глаз, отмечая забранные в пучок волосы и стертую кожу на руках.
- Ты заставила меня так долго ждать повторной встречи, любовь моя, - прошептал он, угрожая и лаская каждым звуком эту единственную на планете его женщину. Его рука коснулась веток, как всегда украшавших ее волосы, резко выдергивая их и давая золотистому шелку волной опасть на плечи жены.
Селина глубоко и медленно дышала, ее грудь вздымалась и опускалась, а сердце, живое и привязанное к этому мужчине, билось и билось, заставляя его улыбаться своим мыслям.
– Любовь моя, давай ты признаешь свои грехи, а я – свои. И мы вместе шагнем в этот мир завесы. Когда-нибудь.

23-24 Августа 2013, Вулканалия
Клаус обернулся волком, а вслед за ним его верные псы-гибриды оказались на четырех лапах. Они топтались на месте, пока волк, заключенный в ледяную, застывшую магией темницу, созданную матерью, не завыл пронизывающим воем, словно боевой клич.
Его стая, верные гибриды, ринулись единой командой против врагов, отвлекая и сметая все на своем пути. Паника и суматоха – вот во что вылился праздник Шабаша.
Несколько волков накинулись на Майкла, тесня его от Кола. Эстер пришлось сконцентрироваться на обезумевших животных, и она не успела предотвратить побег их вожака.
Клаус устремился прочь, и его волки направились за ним, едва убедившись, что он в безопасности. Майкл выругался, вытащив сердце у зверя, отбрасывая его тушу. Первородная колдунья оглянулась на мужа и кивнула – давая ему возможность преследовать Никлауса. Разрушитель испарился в компании группы вампиров.
Эстер обернулась к своим детям, которые смотрели на нее со сплошным презрением. Кол сжал пальцы в кулаки, поднимаясь на ноги и желая разорвать ведьму на части. Элайджа не двигался, лежа на земле, Ребекка вздрагивала, пытаясь отцепить от себя руку Сайлоса. Кэролайн и Алисия лежали на месте проведения адского ритуала, мертвые. Гроза ушла, но дождь по-прежнему бил по земле огромными каплями, оплакивая чувства униженных и потерянных этой ночью.
Первородная Ведьма подняла руку, собираясь применить какое-то заклинание против оставшейся семьи, как колдун прислушался к затихающим каплям, громко объявляя:
- Достаточно! – Его голос словно лишил Эстер сил. Ведьма сложила пальцы в кулак, сохраняя независимое лицо. Сайлос отпустил Ребекку, давая ей погрузиться в свое горе.
- Ты достаточно использовала магии Шабаша, Эстер, - колдун медленно шел среди тел, разбитых столов, стульев, хаоса и дождя. – Не стоит быть такой жадной.
Первородная ведьма хотела что-то сказать, но Сайлос бросил на нее прощальный взгляд, словно выгоняя и не терпя отказа. Те, кто мог двигаться и исцелился после ранений, постепенно покидали Вулканалию, с тихим перешептыванием и насмешкой над первородной семьей. Эстер пришлось уйти с ними, а Сайлос улыбнулся, поворачиваясь на пятках к приближающимся нежданно-негаданным гостям.
Две фигуры шли по специально сделанной каменной дорожке, сквозь легкую дождевую пелену. Молодая женщина держала зонт, наклоняя его немного вперед, чтобы не показывать лица, но Сайлос отлично знал, кто приближается к нему.
- Как долго я ждал этой встречи, - произнес колдун, любуясь каждой доступной его взгляду детали, – любовь моя. Ты, в самом деле, так же прекрасна, как и тысячу лет назад.
Он сказал комплимент, оглядывая ее с пугающе доброй улыбкой. В его глазах горело предвкушение и радость от встречи. Волчица приподняла «крышу» зонтика, откидывая назад и показывая свое лицо. Светлую кожу, золотистые волосы, спутанные от влажности и дождя, светлеющие брови, но темные ресницы, обрамляющие глаза цвета лунного света.
Дитя природы. Ее дар. И проклятье. Царица и идол оборотней. Святая Волчица. Селина. И его единственная и неповторимая любовь.
Сайлос не обратил внимание на стоявшего рядом с ней младшего брата, Виктора, словно мир отделился, и остались лишь двое, давно потерянных в этом времени, пространстве, желаниях. Единственный вздох дался с трудом, воскрешая мертвого к жизни. Легкий жест ее руки – зонтик закрылся, потому что дождь перестал терзать землю.
Селина взглянула на своего спутника, а потом пошла вперед, навстречу к своему мужу. Сайлос сделал несколько шагов, словно завороженный этой живой картиной, которая не раз приходила ему в бессрочных снах о том, как они были вместе, о том, как она согласилась стать его навеки, и о том, как предала, разорвав его жизнь в клочья.
Волчица остановилась в шаге от него, смотря открыто в его глаза, словно читая его сознание без помощи магии. Колдун протянул руку, касаясь ее головы, проводя по волосам, проверяя – насколько реален этот момент.
- Ты пришла, - улыбнулся он простейшей и какой-то человеческой улыбкой. Селина сглотнула, кивая, сжимая рукоятку зонтика в своих пальцах.
- Ты организовал интересное представление, Сайлос, - прошептала волчица, а потом резко замахнулась и ударила мужа по лицу. Голова колдуна повернулась, он поморщился, тяжело вздыхая. Волчица стиснула зубы, прошептав:
- Что же ты натворил, Сай. Что же ты натворил....
Сайлос услышал старое обращение к себе, усмехаясь над ее раздражением.
- Не веди себя так, словно тебе не льстило такое безумство, любимая моя, - приподнял брови колдун, разводя руками, словно демонстрируя свои достижения. – Ты всегда – причина, следствие, итог, цель и моя судьба, Селина. После всего, что ты натворила с нашими жизнями во имя спасения своей драгоценной семейки.
Волчица поджала губы, но не отвела глаза. Сайлос усмехнулся, словно вспоминая что-то из их общего прошлого, как вдруг Селина перехватила свой зонт и воткнула рукоять в грудь мужа. Колдун вздрогнул, отступая на несколько шагов, держась за открытую рану. Кровь лилась сквозь его пальцы, словно обжигая его.
- Рябина и маки, - морщился Сайлос. Его дыхание утяжелилось. – За что ты наказываешь меня теперь?
- Ты сам наказал себя, - прошептала Селина, медленно подходя к нему и касаясь пальцами незатягивающейся раны, – не видя правды, не понимая меня. Иди, - приказала она, – пока еще в сознании.
Сайлос фыркнул, грозно смотря на нее и исчез. Селина прикрыла глаза, поникнув от навалившейся усталости.
- Если бы ты только знал, что такое сердце Волка, моя любовь... - прошептала она, чувствуя руку своего брата на плече, и все мысли о Сайлосе исчезли из головы. Святая Волчица направилась к магическому символу, ограниченному ледяными кольями, где пала Каролина, Алиция и где Никлауса принудили отринуть все, что делало его собой.

Ноябрь 2013
Селина глубоко и медленно дышала, ее грудь вздымалась и опускалась, а сердце, живое и привязанное к этому мужчине, билось и билось, заставляя его улыбаться своим мыслям.
– Любовь моя, давай ты признаешь свои грехи, а я – свои. И мы вместе шагнем в этот мир завесы. Когда-нибудь.
Сайлос мягко обнял ее за плечи, принуждая идти за собой, усаживая на свободное место на диване. Волчица сидела прямо, кратко улыбнувшись Кэролайн, словно ободряя ее. Форбс дернулась, когда колдун разломил давно носимый с собой закупоренный сосуд с кровью. Тремя пальцами он оставил отметины на лбу, запястьях и напротив сердца вампирши.
- Что ты делаешь? – Испуганно смотрела на него Кэролайн, краем глаза видя, как с трудом приподнялся Клаус.
- Я возвращаю... нет, я спасаю то, что осталось от моей жены.
Селина покачала головой, но не противилась его рукам, отразившим отметины в тех же местах, что и у Форбс. Его глаза казались бездонными и опасными, но Волчица видела лишь сплошное разочарование и обещание – никогда не позволить чему-либо коснутся девственно чистого дара природы.
-Видишь ли, Каролина, - Сайлос поднял ладонь, покрытую кровью. – Это – невероятный, могущественный источник, созданный естественно, как противовес мне. Святая Волчица – ее кровь, которая была способна спасти от смерти бессмертных, ее суть - в ягодах рябины, ее волчье сердце – все это принадлежит мне. Природа создала ее, оттеняя мое могущество.
Клаус морщился от боли, но произнес:
- Сказочка об одной единственной любви.
Сайлос едва не закатил глаза, но даже не повернулся к гибриду.
- Но эта преданная своей семье женщина раздает направо и налево то, что принадлежит мне. Любимому племяннику – силу крови, ее сердце – семейным ценностям, а всю ее суть – тебе, связывая вас, чтобы спасти, - колдун пожал плечами. – Я мог бы смириться с этим, но Каролина – ты паразит.
Вампирша сжала зубы, чувствуя, что нарисованные три точки начинают жечь, а Сайлос продолжил свою мысль:
- Я бы заинтересовался этим фактом, если бы ты не посягнула на то, что я завоевал намного раньше тебя, - усмехнулся колдун. – Ты сильнее ее, Каролина.
Клаус свел брови к переносице, заметив, что Кол также пришел в себя, пытаясь не сильно морщиться от восстановления поврежденных органов. Виктор пристально наблюдал за происходящим, не выдавая своей ярости, а Алиция старалась защитить Первого из Пяти от постоянной угрозы Сайлоса. Аннет потеряла сознание, а Ребекка со Стефаном, по-прежнему, оставались пришитыми к стене.
- Ты поглощаешь ее душу, не оставляя ничего, - колдун резко переместился, опуская руки на подлокотники. – Воруешь своей раздробленной сущностью, заменяя ее чувства, ее мысли и ощущения. Ты больше, чем воришка, Каролина. Ты – опасный убийца, даже я или Никлаус не сравнимся с тобой сейчас.
Сайлос коснулся щеки блондинки костяшкой пальца.
- Кто бы мог подумать, что в мире существует такое существо, как ты, Каролина, способное украсть что-то у меня из-под носа.
Колдун приставил ладонь ко лбу девушки, надавив и заставляя ее закричать от боли. Клаус смиренно наблюдал за этим.
- Но я успел поймать тебя за руку, - он произнес это и отступил, поворачиваясь к жене, которая прикусила нижнюю губу в кровь, чтобы сдержать синхронный с вампиршей крик боли. Ее руки были стиснуты на коленях, окрашенные в алый из-за впившихся в ладони ногтей.
- И что будет потом? – Проговорила Селина. – Что ты хочешь делать, заполучив меня обратно в свою коллекцию идеальных вещей? Я не бессмертна боле, - Волчица слегка гадко улыбнулась, а Сайлос покачал головой, но ничего не сказал, давая ей продолжить.
- Я была твоим проектом, твоей подопытной крысой. Ты ничем не отличался от десятков оборотней, людей и ведьм, которые изучали меня, сажали в клетку и поклонялись. Ничем. Почему тебе так невдомек, почему я выбираю свою семью?
Колдун фыркнул, складывая руки на груди:
- Возможно, потому что они продали тебя мне, чтобы я не беспокоил их земли, заполучив их божество в свое полное владение.
- Ты растерзал мою стаю почти до основания! – Громко сказала Волчица, а Виктор на мгновение опустил взгляд. – Я пообещала себе, что никогда не допущу этого снова, я буду защищать свою семью до последнего вздоха, Сайлос!
- И снова, и снова, и снова... - почти безумно повторял колдун, рванувшись к жене и обхватывая ее голову руками и сдавливая. – Семья, семья... стая, стая... Ты ринулась спасать хлипкого мальчишку, безвозмездно отдав мое заклинание, мое бессмертие и создав целый вид – вампиров. Ты умчалась, едва мне стоило выйти за порог и дать тебе свободу, чтобы спасти умирающего брата, заставив меня поверить в его смерть, чтобы защитить от моего гнева – ведь ты повторила мое заклинание, не так ли, за исключением маленькой детали – ты смешала целебную кровь с ягодами, с этим ядом неправильной любви. Ты умерла ради этих двоих, выбрала их, оставив меня одного!
Со злостью Сайлос оттолкнул жену, отшатываясь от презрения к этой женщине. Селина сидела, опустив голову, словно отгородившись завесой волос от него:
- Ты отказался мне помогать, - напомнила она. – Ты проткнул меня кинжалом, заставляя мое сердце замереть.
Рыкнув, колдун опустил ладони на поверхность стола, качая головой:
- Я хотел защитить тебя! - Он оглянулся на нее с болью. – Посмотри, что с тобой стало из-за пожертвований, из-за благотворительности. Ты шаг за шагом избавляешься от того, кто ты есть.
Селина сглотнула, судорожно выдохнув и аккуратно произнесла, оттеняя его слова:
- И снова, и снова, и снова... я – твое лучшее творение, не так ли? Перевертыш, бессмертная волчица, способная лечить тебя каплей крови, идеальная в своем вечном существовании. Идеальная бессмертная. Ты получил все, что хотел, от меня. Мою жизнь, мою суть, мою целебную кровь, но тебе было мало, Сай, ты решил забрать волчье сердце.
Колдун повернулся к ней, не двигаясь в ее направлении.
- Ты знаешь, почему из всех священных духов природы – мой покровитель – рябина. – Волчица усмехнулась, но продолжила:
- Дерево-воительница, рябина когда-то была верной и любящей женой, но весь мир был против ее брака, все в мире, пыталось разлучить ее с любимым, но лишь смерти удалось. Но она осталась на могиле любимого, прося защитить ее от преследователей, убивших ее мужа. И она стала рябиной, и ее плоды красные, как кровь, яд, созданный и пролитый ради любви. Я знаю, почему ты использовал ягоды, почему ты использовал рябину.... чтобы сделать меня бессмертной, Сай.
У колдуна словно опустились руки, он не наблюдал за Селиной, спокойно поднявшейся с дивана и проходящей пару шагов, чтобы встать напротив него.
- Ты пытался забрать мое сердце, не так ли? Ты вцепился в магическое обоснование ягод, способных вызвать привязанность. Приворотное зелье – она пожала плечами, - а один из главных ингредиентов - красные ягоды.
Сайлос собрался с мыслями, даже улыбнулся ее выводам.
- И получилось у меня забрать сердце самой Святой Волчицы, любовь моя? – Селина оглядела его лицо, слегка дрогнув от вопроса, но колдун не дождался ответа:
- Давай же! Ты тысячу раз говорила, что ты чувствуешь ко мне, родная. Но ведь слова – ничего не значат, потому что ты никогда не была способна подтвердить их, - Сайлос махнул рукой в сторону Виктора. – После всего, ты предашь собственного мужа, едва предоставиться возможность. Ты выберешь семью, твое волчье сердце выберет семью!
Жрица красных ягод сделала шаг вперед, но потом передумала приближаться. В ее глазах застыл свет пасмурного дня, сияя ответом.
- Ты не понимаешь волчье сердце, Сай, поэтому раз за разом совершаешь ошибки, создавая пропасть между нами.
- Что тут непонятного? Либо я, либо нет, - пожал плечами он, а Селина опустила взгляд, медленно приподнимая руку и откидывая волосы назад.
- Я всегда выбирала тебя, любовь моя, - прошептала она, словно ледяным ушатом воды накрывая колдуна. Сайлос усмехнулся, а Святая Волчица покачала головой:
- Семья, стая – это непоколебимые и вечные ценности для меня. Это у меня в крови, в сердце, в душе, потому что я родилась Волком, потому что это то, кто я есть. Волчица. Я всегда буду защищать их, но ты не понял одного, Сай...
Колдун напрягся, сжимая руки в кулаки и опуская их по бокам.
- ... Ты – тоже моя семья. Мой муж, безумец, с манией создавать идеальный мир, с неконтролируемой жаждой быть всесильным, впитывающим знания и призывающий магию, которая в итоге разрушит его. Я связала с тобой свою судьбу, и ты – моя семья, ровно так же, как и Никлаус, и Виктор.
Сайлос хмурился, желая что-то противопоставить ее словам, но Селина не закончила, решая объяснить одним махом:
- Тысячу лет назад я желала защитить их, потому что они были слабее тебя или меня, потому что это нормально – помогать своей семье, когда она умирает на твоих глазах. Я делала все, чтобы спасти Виктора и Никлауса и воссоединить их, подарить им семью, потому что у меня появилась другая – в твоем лице. И сделав это, я могла бы вернуться к тебе! Я могла рисковать своей шкурой, разрушая себя, убивая, потому что ты – мой муж, Сайлос. Ты способен на поистине великие и страшные вещи, но ты пронзил мое сердце кинжалом, разбив его и отбросив нас на тысячу лет... разделив нас...
Она не смогла договорить, так как Сайлос подскочил к ней, обхватывая ладонями ее лицо и, в первый раз за десятки лет, поцеловал собственную жену. Селина не пыталась сопротивляться, не чувствуя вины или стыда, как колдун отшатнулся от нее, словно испугался, а потом рухнул на колени, с трудом поднимая руку к своим губам.
- Опиум, - едва смог выдавить Сайлос, а Волчица сделала шаг назад, слегка наклоняясь и доставая из сапога изогнутый деревянный кинжал. Сайлос завалился на бок, широко открытыми глазами смотря на нее.
- Я знаю все твои слабости, любовь моя, - проговорила Селина, присаживаясь на четвереньки. – Магия отвергает тебя.
Кэролайн почувствовала свободу, тут же вскочив с злосчастного стула. Клаус выпрямился, а Ребекка и Стефан кивнули ему, готовые к следующему этапу плана. Алисия не снимала защиту, а Виктор внезапно отвернулся, словно зная больше, чем остальные.
- Я знаю, что ты не успокоишься, особенно, теперь, - Селина провела пальцами по немного жестковатым волосам мужа. – Пока не найдешь меня, но в этот раз я позову тебя за собой и буду ждать тебя. В мире завесы. Наверное, поэтому я люблю тебя... поэтому я всегда знала, что мое сердце в сохранности в твоем безумии...
Святая Волчица видела страх, появившийся в глазах колдуна, и коротко улыбнулась:
- Вероятно, пройдет еще тысяча лет, любовь моя, пока ты меня найдешь, но это неважно, - обхватив пальцами рукоять реликвии, созданной из рябины. Она не была бессмертной, она отдала этот дар давным давно, не жалея об этом. – Это мой дар вам, - Селина посмотрела на Кэролайн, кивая на прощание, а потом всадила в свое бьющееся, живое сердце волка, навсегда уничтожая все, что ее связывало с миром живых.
Сайлос не мог двинуться, видя, как его жена упала рядом с ним, словно заснув в смертном сне, который для человека означает вечность. В его глазах поселились скупые слезы, но наполненные усмешкой над собой и своей судьбой.
Позади колдуна потеряла сознание Кэролайн, словно ее сердце также оказалось пронзенно деревянным кинжалом. Клаус оказался около нее за секунду до падения, ловя и не понимая, что с ней, но поднимая взгляд на Кристиана, кивнул и просто сказал:
- Вперед, Первый из пяти.
Охотник кивнул, крепко обхватывая меч двумя руками и направляясь к колдуну, как перед Сайлосом возник вампир, показав клыки.
- Что ты делаешь, - опешил Клаус, - Кол?
- Как всегда, Никки, я делаю то, что хочу, - младший Майклсон оглянулся на брата, усмехаясь. – И я не дам тебе лишить меня свободы.