The Lost One

Глава шестьдесят четвертая. All Hail The King: Adamas

«True love prevails, universe be damned».
— Qetsiyah

«Настоящая любовь преобладает,
вселенная может быть проклята»
Кетсия

Клаус делал вид, что наслаждается этим ясным днем, но вся его дикая, необузданная сущность зверя торжествовала в предвкушении. Он уже десять минут игнорировал присутствие своей тети и родного отца в своей комнате, надеясь, что они поймут намек и уедут. Гибрид прикрыл глаза, с какой-то блаженной улыбкой, а крест на его груди леденил его воспоминания, но обжигал своей привычной необходимостью – носить его.
- Вы ждете благодарностей за ту поддержку, которую добровольно оказали во время встречи с оборотнями Нового Орлеана? – Нетерпеливо проговорил Клаус, не открывая глаз. Виктор сидел недалеко от него, в кресле, а Селина предпочитала небольшой стул около окна.
- Вы так и будете ходить за мной, как телохранители? – Предположил гибрид. – Напомнить, кто я такой?
- Истинно бессмертный, как мы могли забыть, - Святая Волчица скосила взгляд на племянника, который недовольно поморщился от звания, которое часто использовал его враг, и посмотрел на нее. – Не пытайся, мы никуда не уйдем, особенно, когда тебе угрожает расправой самый древний охотник за вампирами.
- Я сыт по горло твоей заботой, тетушка. Ты оставила меня мучиться тысячу лет ожиданиями своей погибели, а Майкл гонял меня по миру, как собаки загоняют лис, - гибрид развел ладони и пожал плечами. – Не знаю, кого я больше ненавижу. Тебя или моего отчима.
Селина выдержала взгляд Клауса, не дрогнув ни на секунду. Ее вера в семью, непонятная преданность двум мужчинам, которых она спасала от всех, даже от себя.
- Я знаю, кого ты ненавидишь больше всех на свете, Никлаус, - проговорила волчица. - И кого ты боишься, - Селина сложила руки на коленях, переводя взгляд куда-то в пол. - Слабых, безвольных, пустых, сломанных, лживых... Таких, каким был ты, пока Майкл издевался над тобой, а ты пытался завоевать хоть каплю его уважения, доверия, любви, ты ненавидел монстра в себе, волчье сердце, которое связало тебя с природой. Ты был напуган своей звериной сущностью, сидя на дне этого колодца, зная, что вся твоя семья отвернулась от тебя.
- Царик, - Виктор строго посмотрел на сестру, но Селина не успокоилась, видя, как Клаус сжал кулаки на подлокотниках:
- Поэтому ты не принимаешь нас – другую сторону медали. Ты напуган, что твои братья и сестра вновь покажут свою спину, едва ты обнажишь свои звериные клыки, покажешь желтые глаза настоящего себя. Несмотря на всю твою браваду о том, что ты гибрид, великолепное и уникальное создание, ты ни разу не превратился в волка с момента ритуала и снятия заклятия Солнца и Луны. Ты создаешь гибридов, упиваясь их верностью, но тебе не хватает простого понимания, кто ты на самом деле. Ты не можешь полюбить Волка в себе!
Клаус вскочил на ноги, а Селина спокойно встала, видя его бешенные от ее слов глаза.
- Тебе нужна была сила, и ты опустился на самое дно, позволил этой первородной ведьме принудить тебя к тому, что тебе дано самой природой, - Волчица не боялась его, но понизила голос. – Ты напуган, мой мальчик. Ты убил женщину, которой ты дорожишь больше всего на свете, не позволяя ей увидеть настоящего себя, увидеть твое одинокое, мертвое сердца Волка.
Гибрид хотел что-то сказать, но Селина сделала шаг к нему, положив руку ему на грудь, касаясь креста – наследия их семьи.
- Ты отдал его ей, не так ли, - с грустью отметила Волчица. – Мы – волки, дети природы, Никлаус. Не ошибка природы, не ее проклятье, не монстры.
Клаус хотел что-то сказать, но глубоко вздохнул, опустив взгляд, и отступил, сглатывая обиду, тихо и немного охрипшим голосом замечая:
- Я поражаюсь тебе, Белая Волчица. Как ты можешь любить то, кто ты есть, когда из-за этого ты страдаешь более тысячи лет? Что тебе дала твоя «Святость»? Твой брат лишился своей семьи: жены и детей, своей стаи, даже собственной жизни. Ты подвергалась пыткам, гонениям, поклонению, ты стала рабыней извращенного вурдалака, ты погрузилась в смертный сон на десятилетия. Что тебе дала твоя волчья сущность, помимо кровавых слез?
Виктор отвел взгляд от сестры, когда она посмотрела на него. Селина кивнула, соглашаясь с каждым словом Клауса, задумавшись, а потом улыбнулась:
- Любовь.
Майклсон приподнял брови от абсурдности подобного заявления, а Виктор с грустью и осуждением посмотрел на нее. Селина дрожащей рукой коснулась своего сердца, закрыв глаза на мгновение.
- Прости, братишка, но...
- Мы не властны над своими сердцами, Царик, - прервал ее Вожак. – В этом наша слабость, и наше счастье.
- Как поэтично, - проворчал Клаус, как в комнату прошли Алисия и Элайджа, за ними тихо семенила Ядвига.
- Какие новости в ведьмовских угодиях? – Быстро вернул себе небрежное расположение духа гибрид, отчего Виктор усмехнулся.
- Сайлоса нет в квартале, - начала Алисия. – Но Майкла видели поблизости, Марсель и могущественная, юная ведьма, Давина живут там.
- Колдун тоже где-нибудь упивается зрелищем, - небрежно произнес Клаус. - Как там наш охотник на ведьм? Смог призвать древние и опасные силы своей прародительницы, чтобы создать реальное оружие против Сайлоса? Думаю, положить и эту ведьмочку заодно с великим вурдалаком.
Ядвига напряглась, поднимая тяжелый взгляд на Никлауса, немного стертый и видевший пустоту позади гибрида, а потом сказала:
- Эта девочка ... не трогайте ее. Сайлос передал ей часть своей силы, она не доросла до нее, она не умеет ее контролировать. И за это она будет расплачиваться. Она и весь город, выросший на балансе магии ее предков.
- Что это значит? – Элайджа озвучил вопрос, который волновал всех в этой комнате, лишь Раганович как-то неуверенно покачала головой.
- Ветер, земля, вода и огонь. Природа придет за ней, - Ядвига внезапно ослабела, сев на ближайший стул. - И падение....
Клаус немного нахмурился, но не собирался вдаваться в подробности – предвещать плохое – специальность этой пророчицы. Вериго уже говорила о нужном моменте атаки, когда расплата за незаслуженную силу придет в виде четырех стихий, обрушившихся на город, и в этот момент магия трех наследников окажется как раз кстати.
- Что насчет прекрасной Катерины? – Спросил гибрид, нагло улыбаясь брату в лицо. Никлауса во многом забавляла эта ситуация: она вновь убежала будучи простым человеком. Ничего не изменилось за пять сотен лет. Элайджа промолчал, как Алисия резко повернулась и бросилась вон из комнаты, чувствуя что-то.
Селина и Виктор переглянулись, последовав за ней, а Майклсоны прислушались к напеву, раздающемуся в дальней комнате, на первом этаже – столовой.
Кристан Берд, получивший то, что ему надо, разложил пять клинков идентичных друг другу. В одном из них был тайник, где хранился пузырек с «лекарством», остальные были целые. Пять мечей, пять «охотников», пять карт к месту захоронения Сайлоса. Аннэт стояла в комнате позади своего напарника, немного нервно закусывая губу и обняв себя за плечи.
Алисия хмурилась, чувствуя магическую энергию, текущую по жилам хранителя мертвых, а потом быстро прошептала несколько заклинаний, готовая защищать подошедших первородных. Виктор переглянулся с сестрой, которая до конца не верила в существовании мифического клинка и первого из пяти.
Кристан прошептал что-то напевом, проводя над клинками, а потом опустил их друг за другом в продолговатый таз, наполненный каким-то настоем, но лакричный аромат, застывший над жидкостью определял ее как настойку опиума, полученного из маков. Клаус с некой долей любопытства наблюдал за тем, как наследник опустил руки на мечи, морщась. На тыльной стороне ладони, вдоль предплечья, уходя за рукава футболки, загорелась алым татуировка, а потом вспыхнула и открылась, словно его ранили точно по краям.
Колдун сдержал крик боли, потому что его татуировка переходила по руке на спину, кровоточа и вырисовывая символы на его светлой одежде. Прищурившись, бессмертные без труда различили рисунок – меч, обхваченный пальцами за рукоять и утопающий в колючих ветвях. На эфесе клинка зияло кровавое пятно, словно оттуда вырезали кусок плоти.
Справившись с болевым шоком, Кристиан запел цыганские мотивы, как опиум начал выцветать, словно очищался, всасываясь куда-то и становясь водой, а потом кромка льда побежала вдоль поверхности, заморозив и руки колдуна. Берд пел с минуту, пока вся «вода» не стала единой ледяной глыбой, а потом резко остановился и выдохнул пар, словно вокруг стало на градусов двадцать ниже нуля.
Алисия ощутила такой же холод, выдохнув пар, но никто больше в комнате не прочувствовал ледянящую магию. Берд глубоко вздохнул, расставив ноги на ширине плеч, покрытый кровавыми пятнами и со «связанными» льдом руками, а потом резко потянул их наверх. Лед треснул, выпуская на волю побледневшие пальцы Кристиана, твердо сжимавшие рукоять единого клинка с сияющим, переливчатым драгоценным камнем, повторяя рисунок, выдолбленный на спине наследника.
- Впечатляет, - заявил нарисовавшийся в столовой Кол. – Ты уверен, что эта железяка может снести голову Сайлосу раз и навсегда?
Кристиан взмахнул мечом, словно проверяя его, и от пристальных бессмертных не укрылся лакричный запах, исходящий от клинка и явно странное напыление на острие – словно кто-то покрыл его инеем.
- Этот меч создан для этой цели, - Селина прошептала, присматриваясь к эфесу. – Этот камень способен отобрать вечность, которую подарил.
Едва она это сказала, как послышался резкий гул и вой, ветер ударил по стенам дома и окнам, едва не вышибая их. Ядвига устало показалась в проеме двери, держась за косяк.
- Началось.
***
– Добрый вечер, - проговорил он излишне гостеприимно, а Кэролайн непонимающе уставилась на молодых девушек, одна из них поддерживала другую, державшую у носа платок, окрашенный кровью.
- Что нужно от меня цыганке и самому известному живчику на свете?
Надя удерживала мать на ногах, а Кэтрин с непониманием и ужасом смотрела на Сайлоса.
- Стефан? – Прошептала тихо Петрова, а колдун усмехнулся, качая головой:
- Мое имя Сайлос. Я не родственник Сальваторе, я его предок, Катерина. Ужасно выглядишь, - отметил вурдалак, улыбаясь кончиками губ. Петрова решила, что бредит, не понимая, откуда у простого, доброго и участливого Стефана такой дикий и хитрый взгляд. Двойник взглянула на Кэролайн, опасаясь, что и бывшая соседка окажется не собой. Форбс сжалилась над ней:
- Это я, Кэт. Он меня приволок сюда, чтобы убить, как только наиграется во врача-целителя.
Сайлос огорченно вздохнул и покачал головой, цокая языком:
- Как грубо, Каролина. Я не проявлял сильной агрессии против тебя, лишь наказывая за непозволительное поведение. И тебя нельзя убить, ты недавно подметила этот факт.
Вампирша фыркнула, складывая руки на груди, как колдун немного любопытно оглядел своих гостей, заостряя свое внимание на Наде.
- Полагаю, ты и есть та цыганка, что спасла Катерину и Элайджу от Майкла? Бедняга был так взбешен. Ты смелая, раз решилась шпионить за мной и искать меня, с помощью простейших зелий слежки.
Петрова младшая ухмыльнулась, крепко держа Кэтрин за талию, не позволяя оказаться на полу.
- Я также решила использовать твои бесконечные таланты, Себастьян, один из печально известных цыганских Баронов.
- Неужели ты из моего бывшего табора? – Развел руки Сайлос, словно собрался приветствовать Надю, как всепрощающий отец блудную дочь.
- Их вырезали в тот же день, как тебя сожгли, - спокойно объявила она. – Полагаю, это наглядный пример – как нельзя переходить дорогу Первородной семье, особенно, зариться на единственную девушку среди них.
- Ммм... - неопределенно протянул колдун, коснувшись двумя пальцами своего подбородка. – Думаю, не стоит упоминать, что это была взаимная и полная любви связь? Как цыганка и шувани, полагаю, ты знаешь, как необходимы нити отношений, даже когда они разрывают тебя на части, утягивая в ад преисподней? – Сайлос немного повернулся, улыбнувшись Кэролайн, которая пыталась продумать план побега, но не могла оторвать взгляда от бледной Катерины, одними глазами просящей помочь ей.
Сайлос заметил заинтересованность Форбс, всплеснув руками:
- Ой, какой я невежливый! Присаживаетесь, дорогие гости, думаю, вам пора открыть завесу тайны вашего появления в моем скромном убежище!
Надия немного благодарно кивнула и шагнула к расставленной мебели, усаживая Кэтрин в кресло, а сама, садясь рядом на диван, на котором очнулась Форбс. Кэролайн замялась, не особо желая присутствовать при этом, но колдун одним взглядом заставил ее сесть рядом с Петровой младшей.
- Я слушаю, - спокойно проговорил Сайлос, игриво рассматривая прекрасных леди.
- Мое имя Надя... Петрова, - голос шувани дрогнул, когда выговорила свою фамилию, а Кэтрин уставилась на нее с ужасом и удивлением. Кэролайн сложила руки на груди, немного закатив глаза – она так и знала. – Я хочу, чтобы ты восстановил память Кэтрин Пирс, Катерины Петровой, которую скрыл внушением Элайджа Майклсон.
Сайлос сделал вид, что проникся каждым словом, даже коснувшись рукой своего сердца.
- И какой мне прок от того, что я помогу несчастному, превращенному в жалкого человека двойнику моей любимой сестры? Мне абсолютно все равно, что с ее головой, пока она не мешается моим планам, или не нужна для них, - Сайлос пожал плечами. – Но, думаю, ты умная девочка, вся в мать, не так ли? – Колдун указал пальцем на Кэтрин, но та не заметила, опустив голову к коленям от слабости и болей в висках. – Что ты предлагаешь мне в обмен на возвращение блестящей стервы – Кэтрин Пирс, Надия?
Шувани улыбнулась кончиком губ, возвращая себе долю самобладания, краем глаза наблюдая за матерью.
- Что всегда могут предложить цыгане, Сайлос? – Колдун улыбнулся в ответ, не собираясь отвечать за нее, и Надя не могла выдерживать длинную паузу. – Информацию. Мы – кладезь знаний.
- Прошу, вещай, - древний вурдалак был абсолютно не заинтересован в новостях. – Но, учти, я и есть Себастьян Рошель, о котором ты слышала. Я захватил тело мальчишки, когда тот «трагически» погиб, упав с гордого жеребца. Все, что знаешь ты – могу знать и я, но я не хочу тратить время на бесполезные слухи.
Петрова уловила тонкий намек угрозы, но не потеряла лица, а Кэролайн напряглась, предчувствуя недобрую развязку этого разговора.
- Значит, ты слышал об Первом из Пяти.
Кэролайн нахмурилась сильнее, вспоминая Лукаса, явившегося третьим наследником Кетсии и представившегося, как охотник на конкретного ведьмака. Надя предает его? От Сайлоса не укрылась эта реакция блондинки, поэтому кивнув, он позволил себе вольную трактовку:
- Легенда о моей погибели от рук одного из «охотников», созданных моей рукой в качестве живых ... навигаторов. – Приподняв брови, колдун усмехнулся. – Когда ты проживешь столько десятков лет, шувани, и совершишь столько открытий, чудес, грехов... ты не избежишь историй. Я слышал и страшилки, и сказки о похождениях вурдалака, под разными именами и с разным подтекстом... Вспомнить хотя бы Мерлина и Моргану – чем не я и моя названная сестричка?
- Я знаю, почему ты попытался переродиться цыганом, Сайлос, - Надия не теряла хватки, не утопая в речах вурдалака. – Почему дикость и сила магии связей тебя так манила, почему ты искал бессмертный якорь в лице любовных отношений.
Сайлос прищурился, но ничего не ответил, а Петрова решила продолжить:
- Она покидает тебя, верно? Ничто не вечно под лунным взглядом. Она предсказала это, твоя сестра. Она создала тебе путь отхода, но ты использовал его на жалкие попытки вернуть все, что потерял.
Колдун сжал челюсти, через силу улыбнувшись и сканируя взглядом девчонку, дерзнувшую бросить ему вызов.
- Ты из последователей моей любимой сестрички, не так ли? Существует ли мой культ до сих пор в... Южной Африке или на севере России? Что еще завещала Кетсия?
- Твою смерть, - Надя произнесла спокойно, а Кэролайн едва не поперхнулась на выдохе. Кэтрин прижимала платок к носу – у нее началось кровотечение, ее пальцы сжимали телефон с фотографией старшего Майклсона.
Сайлос хмыкнул, резко переместившись и обхватывая лицо Петровой, заглядывая прямо ей в глаза, ища ответы на свои вопросы, но постепенно складка вырисовывалась между его бровями – он ничего не мог прочесть, а потом усмехнулся, отпуская девушку.
- Романипэ. Редкий ныне вид сильнейших духом, способный противостоять многим способностям...
Надя кивнула, словно принимая его слова за комплимент. Сайлос был напряжен, складывая руки на груди и четко произнося:
- Говори, шувани. Какая смерть ожидает меня, одного из могущественных ведьмаков, бессмертного?
- То, что подарило тебе вечность, способно отобрать ее, - тихо проговорила Петрова, оглядываясь на хрипящую от кашля Кэтрин. – Та кровь, что ты пил способна обратиться против тебя...
- Единственный из пяти, - окончил за нее Сайлос. – Как ты докажешь, что он существует? Шестой из круга пяти, что третий наследник моей сестры получил «метку» охотника, когда я не создавал ее для потомка Кетсии?
Надя поднялась, протягивая две руки ладонями вверх, а колдун усмехнулся, позволяя ей показать то, что она обменивала на прошлую жизнь своей матери. Сайлос прикрыл глаза, касаясь ее рук, и видя сквозь приоткрытую пелену ее сознания – спину молодого человека, на которой кровавыми линиями вырисовывается рисунок давно разделенного клинка и сияющего камня. Отшатнувшись, колдун, отвернулся от гостей, а Кэролайн с удивлением наблюдала зло во плоти в смятении. Поднимаясь на ноги, девушка не желала думать о том, что будет с Петровыми – они выживут, как обычно. Ей надо позаботиться о себе.
Не делая глубоких вдохов, Форбс метнулась к двери, как Сайлос перехватил ее, обхватывая за горло прямо под подбородком, внимательно глядя в сломанный в мгновение ее дух бунтарства.
- Я не хотел прибегать к этому, Каролина, - прошептал с угрозой он, твердыми шагами тесня девушку к окну. Вампирша оказалась прижата к стеклу, не в силах сопротивляться его хватке или отвести взгляд. Зеленоватые глаза ее когда-то лучшего друга смотрели на нее алчно, с презрением и обидой. – Ты воруешь так же, как и твой любимый гибрид то, что принадлежит мне, - маниакальным шепотом произнес Сайлос, склоняясь к ее лицу, бросая неровный взгляд на ее губы.
Глаза Кэролайн расширились от ужаса, когда колдун приник к ее губам, чувствуя давление и резкую потерю сил. Судорожно цепляясь за его плечи, она пыталась оттолкнуть его, но руки перестали ее слушаться, а тело теряло силу каплю за каплей, словно он пил ее кровь.
- Достаточно, - проговорил Сайлос, откидывая ее назад. Кэролайн прислонилась спиной к стеклу, скатываясь на пол и падая на бок. Ее кожа посерела, вены проступили, словно кто-то заколол ее с помощью серебряного кинжала, отличие в том – что ее ресницы вздрагивали.
Надя стойко выдержала эту сцену, как колдун пригвоздил ее к стене магией, прошептав что-то, не позволяя шувани двигаться.
- Нет, - выдавила испуганно Петрова, видя, как приближается к Катерине Сайлос. В его глазах отражался огонь, а Кэт была слаба, чтобы попытаться сбежать, откинувшись на спинку кресла, держась за подлокотники.
Вурдалак усмехнулся вызову в глазах двойника.
- Я нарушу обещание, – объяснил он, внезапно пронзая кисти Кэтрин скальпелями, незаметно взятыми со стола с лабораторными инструментами. Петрова закричала от боли, ненавидя этот гребаный мир всеми фибрами души.
- Что ты делаешь? – Едва прошептала Кэт, а Сайлос провел пальцем по лабораторному ножику, раня себя. Колдун приподнял брови, словно его озадачил этот вопрос, а потом, рисуя треугольник на лбу двойника, улыбнулся:
- Разве непонятно? – Его голос был вкрадчив, как Сайлос прислушался к резкому ветру ударившему по окнам, заставив их дрожать. Стихия бесновалась, а колдун хмыкнул себе под нос, переводя взгляд на вздрагивающую от боли и испуга ничего не понимающую Кэтрин Пирс.
- Я зову мою сестру, - его улыбка не предвещала ничего хорошего. – Мне жаль, Катерина, это будет намного больнее, чем ты представляешь.
Петрова поджала губы, но смотрела ему прямо в глаза. Надя закрыла глаза, как почти пустующее помещение какой-то фирмы прорезал оглушающий крик Катерины Петровой, лишающейся власти над собственным телом.


*Adamas - Древние греки называли так алмаз, в переводе "несокрушимый"