The Lost One

Глава сороковая. Кровные узы: Гибрид (3)

«I've got some vampire, I've got some wolf. A Hybrid».
Niklaus Mikaelson

«Я и вампир. Я и оборотень. Гибрид».
Никлаус Майклсон

Ноябрь 2013

Кэролайн без намека на сон лежала на кровати, прокручивая в голове обрывки разговора младших Майклсонов и Стефана. Они обозначили ее состояние как «преломление», словно издеваясь над тем, как она сама справилась с произошедшим. Это настоящая пытка: настойчивость ее друзей и знакомых с чувством вины из-за чего-то в отношении изменения ее поведения.
Будь она человеком, они бы списали ее состояние на потерю, скорбь, боль, депрессию и стресс, но – нет. В мире сверхъестественного не бывает простых перемен, не бывает возможности стать другой без помощи «мифических» переключателей.
Форбс знала, что не выключила чувства. В ее душе, по-прежнему, звенели кусочки пережитого, то радуя, то заставляя грустить, но они были далекими, потрепанными и известными. Единственное место, где память с легким поклоном демонстрировала четкие и понятные ощущения – сны. И Кэролайн не хотела возвращаться в эти сны, предпочитая безразличную темноту. Кошмары. Он всегда был там, когда девушка оглядывалась. Его волчий лик, его форма зверя. Он шел за ней по пятам, пугая и делая слабой.
Сбросив ненавистное оцепенение, девушка поднялась с кровати. Дом находился в относительной тишине, и Кэролайн знала, что Ребекка и Стефан давно заснули, а Кол пропал в очередном алкогольном марафоне, к которому пристрастился с того дня, когда кричал и переворачивал вверх дном весь дом. Оставшиеся обитатели особняка были в подполье, куда направилась Форбс, не осознавая.
В относительно прибранных помещениях подвала было сухо, но непривычная «сырая» атмосфера резко бросилась в нос. Вампирша шла медленно, словно проваливаясь в мягкую патоку, притупляющую каждое движение. Не успев достигнуть камеры, Кэролайн услышала глухое рычание, а волк набросился на решетку, клацая зубами и вцепившись своими светящимися глазами в девушку. Аконит обжег его, волк заскулил, как из тени вышла белая волчица. Она ткнулась носом в его бок, заставляя отойти глубже в камеру, но зверь был упрям, обнажая зубы и касаясь взглядом своей неубитой жертвы, но попятился и послушался добровольную сокамерницу. Опустился на холодный пол, вытянул немного вперед лапы и положил на них морду, напоминая обиженную домашнюю овчарку.
- Он запомнил твой запах, - раздался немного журчащий голос оборотня, возвращающегося с двумя бутылками воды и каким-то куском еды. – Они использовали это против него, но мы оказались проворнее.
Виктор улыбнулся девушке, нисколько не раздражаясь ее появлением, хотя это добавляет хлопот с волком за решеткой.
- Ты должна отдыхать, Каролина, - произнес Вожак, но вампирша вяло пожала плечами, то ли соглашаясь, то ли отнекиваясь. Виктор глотнул немного воды, посмотрев на Белую Волчицу, которая успокоила Клауса и легла рядом с ним в аналогичной позе, только открыв глаза и сияя ими в приглушенном мраке.
- Царик связала тебя с собой, – оборотень устроился на полу, напротив камеры своего сына, неся свой караул, - полагаю, ты чувствуешь это.
- Возможно, - неопределенно проговорила Кэролайн, а зеленые глаза Виктора посмеялись над ней, отражая знакомые оттенки морской воды, которые всегда проявлялись во взглядах Никлауса.
- Я слышал, что говорили твои друзья о тебе. «Преломление», верно?
Форбс едва не закатила глаза, чувствуя, что нотации от этого мужчины для нее будут последней каплей.
- Они не хотят принять тот факт, что я изменилась из-за ... этого. Пытаются списать на неизвестную магическую болячку, которую можно обратить, - безразлично прокомментировала Кэролайн, а Виктор, как и Селина, внимательно следили за ней.
- Изменения не убивают тебя, они делают тебя сильнее, - поддержал ее оборотень, но тут же добавил, - другое дело, когда эти перемены искусственны или неправильны. Что ты чувствуешь?
- Раздражение, - выдохнула Кэролайн. – Я бы с удовольствием убежала бы прочь от этого места, - девушка взглянула в темноту тюремной камеры. Виктор прищурил глаза, видя, как посмотрела на волка вампирша.
Загнанно. Одиноко. Спокойно. Смиренно. Она напоминала ломаную линию, которая дрожала от возможности развернуть время вспять и стать прямой.
- Ты словно отражение в рябой воде, - произнес вслух Виктор. – Никакой четкости, никакой силы, никаких желаний. Одна оболочка.
Кэролайн оглянулась на него, усмехаясь. Одно и то же. Одно и то же. Замкнутый круг сопротивления и борьбы с их мнениями. Как она могла забыть, что ей всегда приходится доказывать, что с ней все нормально, что она отлично справится с любым делом.
- Я выжила, что еще вы можете требовать от меня, - развела на мгновение руки в стороны вампирша. Оборотень вздохнул, смотря на нее с пониманием, но Кэролайн оступилась на собственной мысли:
- И я до сих пор не понимаю. Как я выжила? Майкл пронзил мое сердце насквозь. Как он позволил им сделать себя таким? – Она посмотрела на зверя, мельком встречаясь взглядом со Святой Волчицей. – Как он позволил заточить себя в клетку, опять.
«Я выживу. Я выживу один и никто, никогда не посмеет вновь заковать меня и бросить в клетку. Никто».
На лице оборотня на мгновение заиграли желваки от имени первородного вампира, но он быстро справился с собой, видя, как тяжело дается Кэролайн внезапное откровение.
- Когда я окончательно очнулась, яркой вспышкой мелькнула лишь одна мысль. Я выживу. Я выживу, несмотря ни на что.