The Lost One

Глава пятьдесят шестая. Слезы Ангела: Кровь за кровь

"We'll meet again. One day".
Niklaus Mikaelson

"Мы встретимся снова. Однажды".
Никлаус Майклсон

- Стефан
Она повторяла это имя как заклинание, не на шутку испугавшись за них обоих. Если первородная обладает искусственным иммунитетом, то ее друг катится в могилу с каждым промедлением и без лекарства его бессмертная жизнь переходит в разряд скоротечных с летальным исходом, под аккомпанемент галлюцинаций и лихорадки.
Прислушиваясь к звуками на втором этаже, Ребекка медленно передвигалась, сначала проползла, а потом поднялась с помощью ближайшей опоры и поволокла свои ноги по лестнице.
Каждый шаг опалял ее щиколотку болью – как раз пара укусов расположилось на ноге. Первородная поднималась целую вечность, проклиная эти чертовы ступеньки. Сделав рывок, вампирша оказалась на коленях и заглянула в комнату, которая приняла вид настоящей свалки.
Сальваторе полусидел на сброшенном на пол покрывале и сдернутых занавесках, прямо под разбитых окном, где расчерчивал свой путь первый луч солнца.
На парне не было живого места, но своих противников он смог одолеть – два волка лежали бездыханными.
- Стефан, - позвала вампирша, сидя на полу, напротив, словно спящего, Сальваторе. Вампир едва дышал, но приоткрыл глаза и с некоторой грустью посмотрел на нее, а потом поморщился от боли – его рука попала в солнечный свет, вспыхивая огнем, несмотря на кольцо на его пальце. Ребекка испуганно вскрикнула, собрав все свои силы, и метнулась к нему, отодвигая его в тень, а сама почти рухнула под окном.
- Нам нужен Ник, - проговорила она, приподнимая голову и заглядывая в лицо ослабевшего Сальваторе. – Телефон.
Разум отказывался ее слушаться, пока организм боролся с ядом, требуя все ее силы. Стефан вяло поднял руку, демонстируя свой разбитый телефон, отчего Майклсон застонала. Местонахождение ее сотового – это один большой знак вопроса. Ребекка кивнула сама себе и встала на ноги, пошатываясь и жмурясь от рассветного солнца.
Медленно вампирша передвигалась по комнате, ступая по щепкам, разбитому стеклу, с усилием двигая испорченную мебель, как услышала Сальваторе:
- Я помогу тебе, - аккуратно поднявшись, вампир едва коснулся света, льющегося через проемы окон, и вскрикнул, прижав обожженную кисть к груди. Ребекка оглянулась на него, хмурясь:
- Не будь глупцом, Стефан, прижми свой тощий зад к полу! Он запер тебя в доме на весь день, - сглотнула опасения Майклсон, а вслух произнесла. - Они вернутся. Завтра полнолуние, они вернутся, чтобы закончить дело.
Сальваторе остался стоять, прислонившись к стене и баюкая свою руку, потому что ожог не хотел заживать.
- Зачем ему это все? – Проговорил он, наблюдая за передвижениями Ребекки. Она остановилась на мгновение, а потом вяло пожала плечами. Стефан недоверчиво смотрел ей в спину, а Майклсон повернулась и глубоко вздохнула:
- Последняя охота, - слабость слегка подкосила ее, и девушка присела на обломки стула, не переставая присматриваться к убранству комнаты. – Волки считаются проводниками в мир мертвых в одной из мифологий Древнего мира, египетской, если не ошибаюсь. Первые бойцы Осириса. Волчья сущность оборотней призывает их охотиться, убивать и провожать в «царство мертвых» до последнего вздоха жертвы... В качестве дани этого почти потерянного инстинкта перед Шабашем оборотней, приговоренных к смерти или решившимся на смерть, дают волю на три дня охоты, насильно обращая их в волков. Я видела это несколько раз.
Ребекка наклонилась, устав говорить, и замечая свой сотовый, разорванный на две части. Сайлос или волки – неважно. Им надо выбираться отсюда.
- Что значит Шабаш? Шабаш ведьм? – Сальваторе говорил тихо, но вампирша, расслышав его, слегка покачала головой. – Шабаш – это кровавый праздник, придуманный безумцем от скуки, - окрестила своего младшего братца Ребекка, показывая Стефану остатки своего телефона. Вампир хмыкнул, скатившись по стене и устало откидывая голову назад.
Майклсон поджала губы, держась в сознании на одной воле, надеясь, что галлюцинации не придут к ней так скоро.
- Нам надо выбираться, Стефан, - сглотнула боль девушка. – Мы найдем тебе какое-нибудь покрывало... и дойдем до машины.
Ребекка добралась до друга почти скрючившись пополам, опускаясь рядом, чтобы проверить его состояние. Его лихорадило, но не сильно, Стефан оставался в сознании, слабо улыбаясь, и продолжая их разговор:
- Я первый раз слышу о Шабаше. Этот редкое событие?
Майклсон кивнула, пожав плечами:
- В конце 17 века был последний Шабаш, который созывал всех существ в один город, и это окончилось очень... печально, - вампирша глубоко вздохнула, поднимая покрывало с пола и протягивая другу. – Накидывай, принцесса в беде.
Стефан хмыкнул, позволяя Ребекке обернуть себя, а потом девушка с трудом подтянула к себе Сальваторе, пытаясь его поднять с пола. Едва установив равновесие, они сделали пару шагов, но Ребекка не выдержала, ослабленная ядом, покачнувшись и уронив их обоих, стаскивая покрывало с друга. Стефан вскрикнул от вспыхнувшей мгновенно коже лица и шеи, откатываясь из последних сил в тень, а первородная закашляла, подтянув к себе ногу. Щиколотка распухла, укус распространился до колена, и нога онемела.
- Тебе не вытащить нас двоих, - прошептал вампир, смотря в потолок. – Отдохни.
- К черту отдых, Стефан! Если мы будем медлить, тебе станет хуже, ты умрешь без крови моего брата! – Вспылила Ребекка, как Сальваторе заметил слезы в глазах девушки, и она опустила голову, чтобы скрыть их.
Вампир отполз назад к стене и протянул руку к первородной. Ребекка добралась до него, устало кладя голову ему на плечо.
- Мне жаль, Стеф, - прошептала Майклсон.
- Ты не виновата, Ребекка, - отозвался Сальваторе, прикрывая глаза. Ребекка медленно покачала головой:
- Это был Сайлос. Он натравил их на нас. Он собирает Шабаш.
- Я догадался, - хмыкнул Стефан. – Почему этому вурдалаку не живется спокойно?
- Потому что у него разбито сердце, - проговорила девушка, закрывая глаза, едва не проваливаясь в спасительную темноту. Стефан ничего не ответил, пытаясь удержаться в сознании, как Ребекка резка дернула назад головой, прогоняя галлюцинации.
- Мы должны ехать, - как заводная шептала она, пытаясь подняться, но Сальваторе покачал головой – ему не удастся покинуть этот дом.
- Ребекка, тебе надо набраться сил, если ты хочешь спасти нас обоих, - с придыханием и легкой отдышкой проговорил Стефан. – Твоя кровь быстро расправиться с ядом, если ты отдохнешь.
- Нет, будет поздно, когда я вылечусь, будет поздно... ты...
- Тихо, тихо, я не собираюсь умирать, - отозвался Сальваторе, а первородная хмыкнула, не веря ему, но сил у нее действительно было мало. Надеясь, что пара часов спасут положение, девушка устало откинулась к стене, задевая плечом своего соседа по несчастью, прикрывая глаза.
"- Почему ты не хочешь бессмертия, Себастьян?
- Потому что ты хочешь быть смертной, Ребекка... "
Майклсон резко открыла глаза, пугаясь своих мыслей, и оглянулась на Стефана. Вампир выглядел так, слонов увидел призрака, но прибывал в относительном сознании.
- Сальваторе, - грубо позвала Ребекка, подергав за плечо друга. – Не спать!
Стефан кивнул, мутными глазами посмотрев на Майклсон, а потом тихо проговорил:
- Ты видела Себастьяна... - огорошил девушку своими знаниями вампир. – Его имя...
Ребекка недовольно признала правоту Сальваторе, закашляв. Оглядывая, залитую солнцем комнату, она понимала, что вампир сгорит за мгновение, едва они выйдут на лужайку. Огонь охватит его резко, срывая кожу, обгладывая кости и обращая в прах.
- Александр не стал моим мужем, обманув нашу семью, но я, все-таки, однажды была замужем, - вдруг произнесла Майклсон, удивляя Сальваторе. – Не в традиционном смысле, но он считался моей половинкой, которая умирая, тащит за собой вторую.

1688, Франция
Они сидели около потухшего костра. Ее волосы были распущены, в совершенно неподобающем виде для представительницы аристократии. Простое платье из хлопка в сочетании с драгоценностями на ее шее смотрелись смешно, но ей было все равно – девушка прижалась к своему молодому человеку, рассматривая разделяющее небо рассветные лучи. Он ухмыльнулся, когда она зажмурилась от удовольствия, немного фырча, как кошка, которой попала в нос вода. Ей приходилось сдерживать жажду рядом с ним, потому что именно его кровь привлекала ее больше всего на свете.
- Ты так и не сказал, почему я должна была провести с тобой всю ночь у этого магического костра? – Она вздохнула, дождавшись усмирения собственного бешеного сердечка. – Это связано с воем, который раздавался всю ночь?
- Последняя охота. Оборотни отдаю дань традиционным ритуалам, чтобы присоединиться к Шабашу.
- Ты не отказался от этой идеи, Бас, – с упреком заметила Ребекка. – Мы вместе уже несколько лет, почему ты не успокоишься? Почему ты не хочешь бессмертия, Себастьян? Я уверена, что Ник не будет против, он принимает тебя.
Колдун коснулся лица девушки, поднимая ее лицо за подбородок, касаясь ее губ большим пальцем. Рошель стал одним из тех людей, чье мнение важно для Клауса, но первородный никогда не предлагал ему стать вампиром. Информация, которую получал Ник от него была ценной, и явно помогала ему в «раскрытии» своей тайной силы – волчьей сущности, как разгадал Себастьян в одной беседе.
- Потому что ты хочешь быть смертной, Ребекка. Я видел, как ты смотрела на свадьбу Энни и этого мужлана с рыжими кудрями.
- Луиза продала себя ради мешков с золотом и бриллиантов в его сундуках, - отозвалась Ребекка, но тут же ухмыльнулась. – Никлаус одобрил ее выбор, тем более, я думаю, он внушил ему обращаться с Аннэт, как с ценным сокровищем.
Себастьян хмыкнул, соглашаясь с этой теорией, потому что Луиза не изменилась, став женой и матерью двух детей-близнецов, предпочитая общество Клауса, но в ее глазах поселилось разочарование, которое посещает тех, кто проиграл.
- Она тоже не просит ее обратить, да? – Ребекка решила уточнить, не зная мотивов своего брата, который игнорировал или насмехался над ядовитыми замечаниями сестры по поводу вечности с Аннэт.
«Зачем мне это, сестренка? Бессмертие – это чудовищно долгий срок. Не приписывай мне свои слабости».
- Если она станет вампиром, она признает свой проигрыш в борьбе за него.
Ребекка засмеялась, прикрывая рот ладонью, не понимая, почему принцесса захотела этого. Забота Ника изматывает и тело, и душу.
- Моего брата ничто и никто не волнует. Он давно потерял способность чувствовать, преследуемый первородным охотником и потерявший контроль над своей судьбой, - прошептала Ребекка, устало прикрывая глаза, когда колдун проговорив:
- В один день кто-нибудь станет для него единственной слабостью, мадмуазель Ребекка, и никто, и ничто не сможет удержать его от желания обладать ею...
- Ты говоришь, словно пережил что-то подобное, - заметила Ребекка, не веря в эти бредни, прекрасно зная характер Никлауса. – У людей все проще, Себастьян. Вы влюбляетесь раз-два за свою смертную жизнь и умираете, верные ей.
- Определенность, - хмыкнул колдун. – Поэтому ты хочешь быть смертной вновь, мой ангел. Ты устала от поисков, от настоящей надежды, хочешь выбрать один раз и навсегда, но ты – влюбчивая натура, Ребекка, это не изменится, даже в человеческой оболочке.
Вампирша недовольно проворчала:
- Как будто это имеет смысл. Нет никакого лекарства, - ее голос слегка дрогнул. - Заклинания, панацеи или спасения, чтобы вернутся назад...
- Для начала нужна сила, а способ найдется.
- Прекрати, Себастьян! – Вспылила Ребекка. – Я не собираюсь мечтать о семейном счастье, браке и детишках и смерти в один день! Это невозможно! Я проклята быть вампиром, оставаясь вечной сестрой.
Поднявшись на ноги, она поджала губы, отгоняя старые воспоминания о том, как охотник воспользовался этим желанием, чтобы добраться до их семьи. Клаус с того дня никогда не доверял ее выбору, предпочитая оставить ее несчастной на веки вечные.
Себастьян некоторое время смотрел на нее, а потом достал кинжал с неровным лезвием, зубчатым, с тонкой рукоятью, украшенной рубином в форме ромба. Положив его в темные угли исчезнувшего костра, он что-то прошептал, проведя пальцами над оружием.
- Пойдем со мной, ангел, - позвал Ребекку шевалье, подавая руку. Она не обратила внимание на кинжал, доверяя ему. Они покинули место остановки табора, спускаясь вниз по холму в заросли старых деревьев, пока не вышли к заброшенной церкви, без крыши, стен, лишь окно и алтарь остались напоминанием о прежнем использовании этого места.
- Это очень романтично, Бас, - усмехнулась вампирша, отпуская его руку и ступая на каменную поверхность. Сделав несколько шагов, Ребекка остановилась и присела, услышав что-то своим совершенным слухом. Постучав по каменной плите, девушка улыбнулась своей находке и, игнорируя грязь и спутавшиеся растения, почти без усилий подняла камень, обнаружив тайник на том месте, где раньше стоял алтарь.
- Охотница за сокровищами! – Засмеялся шевалье, как Ребекка заметила кинжал в его руке.
- Что это?
- Это нож, - смеялся над ней Себастьян, как вампирша недовольно подпрыгнула к нему, ударив по плечу. – Это своего рода символ власти. Цыганский барон передает своему наследнику этот кинжал, позволяющий ему соединять судьбы.
- Зачем ты его взял? Решил соединить наши судьбы? – Ребекка встала рядом с ним, как он улыбнулся ей вновь, касаясь ее волос и заставляя посмотреть ему в глаза.
- Я не могу предложить тебе руку и сердце, зная, что мы никогда не сможем быть вместе всю твою вечность, но я маг связей. Я предлагаю связать наши судьбы, так моя сила, моя жизнь... я всегда буду с тобой, мой ангел.
- Ты сейчас предлагаешь мне продать душу тебе, Дьяволу? – Усмехнулась Ребекка, а Себастьян поднес лезвие к своей ладони, надавливая и разрывая кожу, а потом коснулся запястья, делая четыре точки кончиком ножа. Глаза вампирши изменились, но она испуганно посмотрела ему в лицо, боясь, что это сон или его шутка.
- Этот обряд должен совершать Цыганский Барон, шувани и романипэ, чтобы навечно скрепить узами два сердца. Но я три в одном, мой ангел, поэтому не бойся, - Себастьян передал кинжал девушке, позволяя ей повторить его манипуляции. Ребекка глубоко вздохнула, следуя его инструкции. Нож был в его крови, но это не смущало ее, а, наоборот, льстило ее природе.
Себастьян взял из ее руки лезвие поврежденной рукой и оставил его на ладони, чтобы вампирша накрыла его своей. Они держались друг за друга, как рубин вспыхнул черным, а потом погас, перетекая в бардовый цвет.
Шевелье что-то прошептал, и Ребекка ощутила давление на их руки, словно их сильнее прижало друг другу, а потом ее сердце изменило себе, начав стучать в унисон с живым.
- Это невероятно, - ее клыки пропали, а рана исчезла, и девушка засмеялась и слезы брызнули из ее глаз, обнимая своего новоиспеченного «мужа». – Я чувствую тебя всем сердцем!
- Это и есть связь, - Себастьян улыбнулся, но его глаза странно посмотрели куда-то в сторону, пока Ребекка прижималась к его груди. – Ангел, продавший душу Дьяволу, никогда не сможет избежать его оков.
Ребекка отклонилась, качая головой от его театральности, а колдун усмехнулся, убирая слезы его белокурого ангела с ее щек:
- Вы навсегда связаны со мной, - пообещал он. – Когда-нибудь, наши жизни пересекутся. Мы встретимся снова. Ты – мой ангел-хранитель, Ребекка.
- Тогда я стану твоим личным демоном, Себастьян Рошель, - голос бархатом лег в воздухе, мягко представляя свидетеля этой сцены. Ребекка отшатнулась от шевалье, огромными глазами уставившись на всадника, державшего в руке плеть. Как она могла быть так глупа и глуха к окружающему миру?
- Ник, - прошептала девушка, невольно выступая вперед, чтобы защитить Баса. Клаус не смотрел на сестру, презрительно оглядывая колдуна, и его взгляд означал только смерть.

Август 2013
Ребекка пыталась совладать с галлюцинациями, выныривая из темноты. Солнце уже село, а какой-то подозрительно близкий шум казался знакомыми голосами. Вампирша понимала, что ей надо отлежаться еще несколько часов, но у Стефана нет этого времени. Проклиная свои слабости, она медленно открыла глаза, боясь оглянуться на своего друга.
- Стефан, - прошептала Ребекка, касаясь его руки, а потом взглянув в его лицо. Вампир тяжело дышал, его лоб покрылся потом, лихорадка и тихий шепот – разговор со своими демонами. – Очнись, пожалуйста.
Укусы расползлись, сияя пустолами, и девушка пыталась его разбудить.
- Кэролайн, - прошептал Сальваторе, отчего Ребекка напряглась, предчувствуя недоброе. – Ты не умрешь, Кэролайн... - продолжал шептать Стефан. – Он придет...
Майклсон оглядела его, словно безумного, понимая, что даже при смерти этот парень думает о других. Покачав головой, девушка прикинула, что поможет ему продержаться подольше, а потом прокусила свое запястье и приставила к губам вампира. Инстинкты сработали быстро – его лицо переменилось, и Ребекка вздрогнула, когда его клыки снова вонзились в ее плоть. Стефан пил, вгрызаясь, пока первородная не оторвала его от себя. Его жажда невосполнима, он все равно мясник и потрошитель.
-... Сбежала из-под носа моего братца? Кое-что ты переняла у своей подружки-соседки Петровой,...
Ребекка прислушалась к голосам, слыша свой голос, словно галлюцинации играли с ней в очередную шутку.
- ... Луиза-Анна де Бурбон. Ты знаешь ее...
Майклсон напряглась, понимая, что этот голос принадлежит Кэролайн Форбс, а это значит – вторая «Ребекка» - вполне возможно окажется Сайлосом. Луна еще не взошла, и вурдалак не зря появился вновь, задерживая ее в доме. Если с Кэролайн что-то произойдет, Ребекка не хотела вспоминать, что происходило в прошлом году с Ником, когда он переживал смерть его святой волчицы, когда он убежал от них. Они должны спастись.
- .... В то время, когда они встретились, Луиза была невинным, прекрасным существом, которое смеялось, приказывало и распоряжалось жизнями окружающих ее людей, как будто они ее собаки, но Ник подчинил себе эту кошечку с королевскими коготками. Она бы с радостью отдала свою жизнь за него, как это сделала ты, но Аннэт не была святой волчицей. Несмотря на то, как сильно было ее чувство привязанности и зависимости от моего брата, для него всегда существовала та, о ком он заботился и всегда будет....
Ребекка поморщилась от этого описания, поднимаясь на ноги. Слабость подкашивала ее колени, но вампирша берегла силы, чтобы отделаться от Сайлоса до восхождения лунного света.
- ... Ему никогда не давала покоя моя любовь, потому что девчонка, оставшаяся без матери, без будущего и без мечты на красивое будущее, стала опасным и верным оружие против него... Элайджа – благородный рыцарь, Ник – неуравновешенный изгой, Кол – независимый и наглый одиночка, а я – слабое место... Я хотела семью, любимого мужа и полный двор детишек. Я мечтала об этом тысячу лет назад, когда была человеком, но все потеряла...
... и продолжаю терять из-за Ника и его паранойи, что никому нельзя доверять и подпускать к нашей семье, а тем более, ко мне.
Первородная стиснула зубы, ненавидя вурдалака за то, что он вытаскивал ее потайные мысли, рассуждения, надежды и мечты. Добравшись до лестницы, она едва не закричала от тех обвинений, которые кидал Сайлос Кэролайн, раскрывая обиды и раны младшей сестры.
- .... Кто ты такая, Кэролайн, что иметь столько власти над моим братом!? ...
Кто ты такая?
- Я люблю его!
Ответ прост. Майклсон остановилась от этих слов, держась за перила. Ее голова кружилась, но сердце как-то дергалось от этого признания. Ей никогда не принять эту правду.
- ... Любовь приходит и уходит, а семья остается. Этот урок и я, и мой брат выучили за тысячи лет.
- Ты просто ревнуешь!
Кэролайн Форбс, - пронеслось в голове Ребекки. – Ты видишь людей насквозь, несмотря на юный возраст. Первородная искренне позавидовала этой способности,
- ... Он не заслуживает счастья после того, что он творил на этой земле, и он его не получит.
Послышался грохот и звуки борьбы, добавившие Ребекке сил, чтобы быстрее преодолеть путь до гостинной. Перед ней представилась картина – Сайлос повалил Кэролайн на пол, готовый достать ее сердце.
- Посмотрим, как сияет твое сердечко, Каролина.
Не раздумывая, Ребекка оторвала колдуна от вампирши, едва удерживаясь на ногах, но злость добавляла ей дополнительные силы. Ярость полыхала в глазах Майклсон, когда она смотрела на лицо Стефана, с наглыми и жадными глазами, совершенно другой человек, чем тот, что в бреду видит своих друзей, мечтая спасти их.
- Поднимайся, черт подери, Кэролайн! – Зарычала Ребекка, веря, что вдвоем они смогут одолеть этого вурдалка, и протянула руку ошарашенной Форбс.
Они должны спастись. Все вместе. Все трое.