The Lost One

Глава сорок четвертая. Кэролайн: Птичка со сломанными крыльями

«How can you hate who I am so much?!»
Caroline Forbs

«Как ты можешь так сильно ненавидеть такую меня?»
Кэролайн Форбс

Ноябрь 2013 (Ночь 3-4 ноября)
Кэролайн сменила одежду на узкие джинсы и длинный, слегка растянутый свитер, приготовила кожаную куртку. Легким движением провела расческой по волосам и застегнула молнию на полусапожках. Мысленно она была готова к ночному магическому приключению, но кое-что ее беспокоило.
Впервые за последние месяцы Кэролайн обратила на это внимание: она ничего не чувствовала, когда думала о нем. С того самого момента, когда пришла в себя после глубокого истощения. Память, эмоции, чувства – это все существовало в ней, но сердце не откликалось на его имя как прежде, иногда злобно грызя, редко игнорируя и чаще всего – сознательно принимая, что такой человек был в ее жизни.
Невероятный, себе на уме, самодовольный и могущественный мужчина, представляющий собой осколки зеркала, в котором она отражалась поломанной куклой.
Она любила его, она это знала. Кусочек за кусочком, каплей за каплей, шаг за шагом он дарил ей мир, иногда позволяя заглянуть за высокие стены его сердца. Но она его больше не чувствовала, словно отодвинула на задний план, оставляя позади.
Закрывая на мгновение глаза, вампирша перенеслась в тот момент, когда очнулась. Короткий миг между настоящим и будущим изменивший ход ее мыслей, прервав бесконечное непонимание и срикошетив прямо в ее сердце.

24 августа 2013
Ее усадили на кушетку, поближе к окну, передвигая, словно куклу. Кол сидел у нее в ногах, пока она не подобрала к себе колени, положив на них голову. Вчерашняя ночная гроза исчезла без следа, а до нее доносились голоса, знакомые интонации и насмешливые комментарии.
- Мы достигли соглашения, охотник? – Элайджа всегда первый шел на переговоры, стараясь поставить выгодные условия. Кристиан ухмыльнулся, оглядывая «команду спасения», поредевшую на несколько человек: Ребекка и Стефан следили за тем, как устроить Алисию, пребывавшую в «магической коме» (по словам ее спасителя).
- Я повторяю. Я помогу вам вернуть его, но мне все равно до ваших разборок с мамочкой и папочкой, - вальяжно пожал плечами Берд, опускаясь на свободное место на диване, по соседству со своим посредником-принцессой.
- Ты знаешь способ вернуть его в человеческую форму? – Уточнил старший Майклсон, и Кристиан хмыкнул, утвердительно кивнув. Селина внимательно пригляделась к колдуну, но ничего не сказала. Наследник Кетсии откинул руку назад, скрывая свою ладонь, покрытую символами охотника.
- Но это не первоочередное дело. Пусть Вожак и его сестра сделают полезное дело, и найдут нашу пропавшую соб... волка, пока он не пересек черту.
- Пересек черту? – Кол вступил в разговор, прекратив следить за Кэролайн, не шевелившейся и не слушавшей окружающих. Святая Волчица переглянулась с братом, а Виктор пояснил:
- Мы не можем оставаться в волчьей форме постоянно, длительное пребывание грозит полной потерей собственной личности. Ни один оборотень, даже чистокровный, не рискнет быть волком больше трех лунных дней около полнолуния, - сообщил отец Клауса, а Селина добавила:
- Его превратили насильственно, несмотря на его приобретенную способность контролировать превращение.... Он не будет прежним.
- Неужели станет пушистым котиком? – Кол поднялся на ноги, не замечая, как Форбс тихо выдохнула, прислушавшись к словам Святой Волчицы.
- Вероятно, Никлаус Майклсон будет потерян для нас, - Селина опустила взгляд. - Его личность стерта, исчезла, его тело полностью подчиненно дикости волчьих инстинктов.
- То есть, - прервал Кол волчицу, - по большому счету, Майкл и Эстер добились своего... Никки, действительно, мертв.
Элайджа посмотрел на жрицу, которая сделала невидимый шаг к брату, непоколебимому и уверенному. Виктор кивнул, добавляя:
- Но это не меняет того факта, что его возвращение возможно... Я видел как великие оборотни воскрешались людьми после нескольких месяцев.
- Сколько месяцев? – Сразу спросил Элайджа, настороженно наблюдая за Вожаком.
- Существует поверье, - Селина подала голос, не поднимая головы, – что один из первых оборотней стал человеком после 79 дней волчьей жизни, но его разум остался по ту сторону жизни. Он так и не вернулся.
- Если все так серьезно, то почему вы появились так поздно? – Огрызнулся Кол, отворачиваясь к окну. – Вы не оставляете и надежду на его спасение!
Волчица приподняла подбородок:
- Я выдерживаю в форме волка не более 28 дней и шести часов, но, после манипуляций Сайлоса и моего обращения в бессмертного перевертыша, я проводила в волчьей шкуре порядка ста дней. Я передала всю свою кровь, - Святая волчица взглянула на Кэролайн. – Мы передали мою целебную кровь Никлаусу, отдали без остатка. Если это не надежда, то нам с вами не по пути, сыны Майкла. Мы отправляемся.
Аннэт переглянулась с Кристианом, качнув головой в сторону молчавшей Форбс. Такое поведение вспыльчивой и ревнивой вампирши, по мнению принцессы, немного пугало.
В тот момент никто не успел обратить внимание. Она сидела на кушетке, одиноко и трепетно качая собственное сердце и невольно слыша их слова. Разум сам выделял основные реплики, словно глухой телефон, доносил правду, кромсая живую душу.
Столько вероятностей, столько хрупких надежд. Не успев познать глубину его сердца, она потеряла его. Немного подняв руку, Кэролайн взглянула на колибри, верно висевшую на браслете, ее крыло погнулось, но девушка не обратила на это внимание. Она должна надеяться, она должна выжить. Кто мог подумать, что она полюбит его так сильно? Так сильно, что возможность потерять его навсегда подкосила ее, лишая ее чего-то важного, бесценного, невероятного... его... любви?
«Я видел «любовь», которая сводила с ума»
Кэролайн закрыла глаза, пытаясь справиться с переливчатыми мыслями, озвученными его голосом.
«Я видел «любовь», которая ломала и крошила сердца людей».
Вампирша сглотнула, едва слышно выдыхая, останавливая истерику и воскрешая в своей памяти единственную клятву, что могла ей помочь.
«Я обещаю, что, несмотря на то, что будет с нами, я справлюсь. Я выживу, спасусь, я даже буду наслаждаться жизнью!»
Она должна справиться с этими преувеличенными чувствами, она должна выжить. Без него. Кэролайн зацепилась за эту мысль, чтобы удержаться. Единственная ниточка между ней и миром, который она невольно создала в своих мечтах.
Это было больно. Она не могла принять или понять, не могла скорбеть, зная, что он жив, зная, что он больше не будет с ней. Она словно терялась в невозможности дышать, в невозможности умереть. Перед ней стояла преграда, не пускающая ее прочь из этого круга боли и темноты. Она билась об нее, рассекая сердце на кусочки, заключая воспоминания в простейшие чувства, а разум отделялся от эмоций. И надавив на зеркальную поверхность своей души, она разбила ее легким прикосновением. Переступая через них, делая один шаг и теряя все, она почувствовала умиротворение.
Разломив все до основания, она выжила. Несмотря ни на что, несмотря на то, в кого превращается, она выжила.
Без него. И преломила все, что делало ее колибри.

Ноябрь 2013 (Ночь 3-4 ноября)
Кэролайн подняла с прикроватной тумбы испорченный медальон. Крылья птички были задеты когтями волка, оставляя их сломанными. Виктор отдал ей это погибшее украшение, которое застряло между когтями зверя. Зверя, который терзал ее несколько часов подряд, наслаждаясь каждой каплей ее крови. Колибри еще сияла под кровавыми следами его преступления.
Она – его жертва. Она любила его.
Форбс пыталась понять, что теперь чувствует к нему, но, несмотря на прекрасные воспоминания, надежды и опасения, тусклые глаза сапфиров гасли при мысли о его возвращении.
Вернется ли с ним ее сердце в пустое место в ее груди? Нет. Она смирилась с бессердечием, научившись его ценить. Любовь никогда не была ответом на все вопросы. Без любви она выживала будучи человеком.
Наверное, решила Кэролайн, ей стоило реветь, кричать и верить, но бессмысленность этих действий перевешивала какое-то желание продемонстрировать эти чувства.
Вампирша продолжила жить, а если он вернется – она также продолжит жить. Кэролайн отчетливо понимала – любовь не суть жизни, сердце будет биться в мертвой бесконечности.
Это не конец света. Даже если он вернется.
- Ты ощущаешь это, Каролина, - в комнате появилась Святая Волчица. – Осознание. Ты начала думать о том, что с тобой произошло.
Кэролайн сжала птицу в кулаке, поворачиваясь к жрице. Селина специально не взглянула на ее стиснутые руки, оглядывая комнату с поддельным интересом.
- Любовь – клетка, Кэролайн. Она приучает тебя к счастью, надежде, смирению и охраняет тебя, и не все хотят ее покинуть, - бледно-голубые глаза столкнулись с океаном безразличия. – И когда клетка открывается с резким, оглушающим щелчком, одни устремляются к свободе, другие – остаются за решеткой. А третьи – находят предлог, чтобы оправдать собственное значение.
Вампирша словно не реагировала на слова тети Клауса, но часть ее сущности, слитой воедино со Святой Волчицей, отзывалась и чувствовала.
- По-твоему, я нашла предлог? – Спросила Кэролайн, а жрица преодолела расстояние между ними медленными шагами.
- Ты – птичка, которая билась о решетку, пока не сломала свои крылья, теряя возможность улететь, - тихо охарактеризовала Селина девушку. – Ты не захотела покидать свою клетку, потому что испугалась, что никогда не найдешь такую же. Ты оказалась слишком слаба...
Кэролайн сжала зубы, не понимая, почему пелена начала покрывать стеклянной коркой ее взгляд.
- Ты могла жертвовать собой, своей жизнью раз за разом, но не смогла принять факты, - Волчица коснулась ее груди пальцем, прямо напротив сердца. - И дело не в том, что ты его потеряла или «разлюбила», потеряв себя. Ты выжила, отодвигая от себя причины.
- Причины? – Усмехнулась Форбс, качая головой. Селина выразительно посмотрела в лицо девушке, которой завещала сквозь века встретить первородного гибрида.
- Отчего вой одного волка способен пронзить тысячи километров и сжать сердце любому живому существу? Как долго волк может идти за своей добычей? – Жрица замолчала на мгновение и отступила назад, словно передумав, и ее голос стали тише:
- Почему плачут волки? – Селина встретила потерянный взгляд девушки, разочарованно качая головой. – Почему плакал он?
- Потому что я умерла, - твердо произнесла Форбс, не узнавая свой голос, а Святая волчица подняла кожаную куртку и бросила ее вампирше, прекращая этот разговор, но оставляя за собой последнюю реплику:
- Или потому что ты выжила.