The Lost One

Глава четвертая. Катeрина Петрова

«What is it about you that makes me still care?»
Stefan Salvatore to Katherine Pierce

«Что в тебе такого, что по-прежнему волнует меня?»
Стефан Сальваторе о Кэтрин Пирс

Октябрь 2013
Катерина Петрова собиралась на важную встречу, чувствуя дрожь в коленках, что для нее было совершенно нехарактерно. До сих пор скрывая непонятные для нее шрамы на запястьях, согласно словам психиатра, оставшиеся от «попытки навредить себе», она надела трикотажное платье с длинными руками.
Никто не мог предсказать, что в это утро ее телефон зазвонит и ей представиться возможность познакомиться с таинственным опекуном-спасителем, который может хоть как-то просветить по поводу ее попытки вскрыть себе вены. Как не крутила она эту историю в голове, ей не приходил ответ: «Почему?» Внутренняя уверенность в собственных желаниях, любви к жизни и жажда жизни не могли пересекаться с самоубийством.
Ей хотелось поделиться с соседями по квартире, которые уехали в конце весны, пообещав извещать о своем местоположении, но ничего кроме постоянных денежных переводов о них не было слышно. Ни загадочный писатель, ни жизнерадостная активистка не объявлялись, вдобавок, хозяин квартиры отправился в длительную поездку, потеряв интерес к своим арендаторам, и Кэт почувствовала себя одинокой, как никогда.
Судорожно вздохнув, Катерина оказалась около шикарного отеля, задумываясь над правильностью выбора своего туалета, но перед ней уже открыли двери. Подходя к встречающему официанту, девушка произнесла свое имя, и молодой человек с улыбкой кивнул, помогая ей снять пальто и провожая к столику.
За спиной официанта она не сразу заметила ждущего ее мужчину, аккуратно поднимая взгляд к его лицу и отмечая дорогой костюм, который сидел на нем как влитой. Уставившись в лицо незнакомца, Петрова воскликнула:
- Элайджа Майклсон!
Мужчина кивнул официанту, отпуская его, и показал на место напротив себя. Едва сдерживаясь от дополнительных эпитетов в сторону брата Клауса, который, как стало известно Кэт – почти жених ее соседки, которая утаивала этот факт серьезнее, чем пираты свои сокровища.
- Добрый день, Катерина. Я рад видеть тебя в добром здравии, - ответил Элайджа, и Петрова могла поспорить, что слышала этот голос ранее, уверенный и смиренный.

Декабрь 2012
Она сидела на широком подоконнике, держа в руках чашку горячего какао, пытаясь согреться после длительной прогулки. Ее удивительные соседи, которых девушка смогла уговорить поделить с ней квартплату за это шикарное место, вернулись из магазина, журя друг друга из чистой вредности.
- Да, Стефан, мы будем готовить настоящий праздник.
- У тебя очень бурное представление о Рождестве, Кэролайн. Зачем мы притащили половину магазина? – ворчал как старик Сальваторе, как его лучшая подруга откинула пакеты, топая ногой:
- Мы оставили елку в машине! Немедленно принеси!
- Как пожелает ваше высочество! – насмешливо поклонился Стефан и исчез за дверью, как блондинка заметила скучающую Катерину.
- Что с тобой? – участливо поинтересовалась Форбс, подходя ближе. - Ты на себя не похожа, – про себя Кэролайн отметила, что Кэтрин напоминает сейчас Елену, пытающуюся найти в глубине себя какие-то ответы, при этом, не задавая вопросов.
- У меня нет никаких воспоминаний, - сказала Петрова, поворачивая голову к соседке. – Никаких конкретных моментов или чувств, я знаю, кто я и что было, но не получается посмотреть глубже, словно ударяюсь о стену.
- Ты не говорила, что у тебя провалы в памяти, - мягко обошла возможность соврать Кэролайн. Не заметить перемены в Кэтрин Пирс не мог только слепой или тот, кто не видел ее до становления человеком.
Форбс знала, что Элайджа внушил бывшей стервозной вампирше забыть о том, кем она была, что она делала, чтобы выжить, даже прилагая несколько лживых фактов о родителях, возрасте и месте рождения. Кратко объяснив это Стефану, Кэролайн добилась от него согласия на житье под одной крышей с его бывшей девушкой, создательницей и столетней причине его ссоры с Деймоном. Вдобавок, новоиспеченная Катерина была довольно-таки схожа с Еленой не только лицом, но и образом мыслей. Кэролайн предположила, что это Элайджа напортачил.
Когда Кэтрин позвонила месяц назад, рассказывая о прекрасной квартире, огромной и дорогой для одного человека, и предлагая стать сожителями, Кэролайн потеряла дар речи. Они с Сальваторе долго не могли сойтись во мнениях по поводу этого предложения, но Форбс победила, решив закопать топор невидимой войны с той, кто не помнит своих прегрешений.
- Это не провалы. Я помню лица своих родителей, знаю, как они погибли, но после того, как я оказалась в больнице из-за этих шрамов, я не могу поверить самой себе, - Кэтрин говорила медленно, отворачивая рукава свитера, чтобы показать блондинке. Вампирша безусловно знала, откуда эти следы, удивляясь Элайдже – он не вылечил их своей кровью, наверное, опасаясь, что Пирс незамедлительно этим воспользуется.
- Ты пыталась... - пока Кэролайн искала правильное слово для определения «самоубийства», Петрова быстро проговорила:
- Я никак не могла желать этого. У меня не было и мысли об этом, когда я очнулась в больнице. Меня только раздражали эти разговоры и сеансы с психиатром, который раз за разом пытался меня довести до ручки. И я сбежала.
- И поймала машину на обочине? – уточнила Форбс, а Кэтрин кивнула.
- Пришлось бежать. Я не смогла выкрасть свое дело из больницы, но шума наделала.
- Зачем тебе твоя медицинская карта? – Кэролайн с трудом могла представить, что в ней могли написать о неизвестной девушке, тем более, под внушением первородного.
- Кто-то оплатил расходы на мое содержание в больнице, кто-то принес меня туда. Кто-то постоянно пополняет счет, открытый на мое имя. Я думала, что это какое-то пособие, но в банке говорят, что частное лицо. Кто этот человек и почему он до сих пор помогает мне?
- Ты пыталась узнать из карты, - поняла Форбс, вспоминая о наличии графы «Опекун» в информации о пациенте, хотя вампирша была уверена, что Элайджа не оставил следов.
- Я просто хочу узнать, действительно ли я перерезала себе вены, или есть другое объяснение... И этот человек, возможно, знает ответы, но не дает возможности связаться с ним. Я знаю только, что присутствует «Эм» - в его имени или фамилии...
- Эм? – повторила Кэролайн. «Элайджа Майклсон» - «Э.М.» Благородный вампир, который строго-настрого запретил ей и Стефану позволить Кэтрин узнать о существовании бессмертных. На удивление, это было достаточно легко – Катерина не была любопытна до жизни соседей, но была относительно мила.
- А вдруг ты на самом деле... - Форбс решила, что увести девушку подальше от мыслей об «ее опекуне», как встретила резкий взгляд:
- Я не слабачка, которая перережет себе вены из-за какой-то проблемки на ее пути. Я нашла бы другой способ выжить. Моя жизнь – единственная ценность, что я имею, не могу я ей разбрасываться так просто!
Кэтрин прямо смотрела на Кэролайн, заставляя блондинку невольно возвращаться к мыслям о настоящей мисс Пирс, которая относилась к собственной шкуре именно таким образом. Что это было? Остаточные ощущения или воспоминания? Кэтрин становится каким-то сочетанием старой и новой версии, и Форбс постепенно привыкала к этому, обозначая ее как «Кэт».
- Прости, - положила руку на плечо девушки вампирша. – Мне все равно, что ты сделала или не сделала в прошлом, - про себя Кэролайн добавила «почти все равно». – Сегодня канун Рождества. Давайте отпразднуем, как следует! И где провалился Стефан?
Катерина смотрела в спину возмущенной Форбс, которая каким-то образом услышала приближение друга, резко распахнув дверь и восклицая:
- А он что тут забыл? – Рядом с Сальваторе был хозяин квартиры – Лукас, который постоянно делал намеки блондинке и получал отказы, но продолжал привлекать ее внимание.
- Я принес выпивку! – коротко озвучил аргумент в свою пользу Лукас, проходя внутрь, а Кэролайн покосилась на Стефана. Вампир опустил елку и пожал плечами:
- Надеюсь, что эту ночь мы переживем. Кстати, тебе там посылка.
Кэролайн встрепенулась и обратила внимание на курьера. Кэтрин отпила полностью остывшее какао, удивляясь блондинке – как можно наводить столько шуму из-за этого праздника, но в тот вечер Петровой отчетливо запомнилось, с каким странным, отвлеченным взглядом Форбс с небольшой коробкой в руках прошла в свою комнату и скрылась на несколько минут.
Тогда Пирс не знала, что подарок был от Никлауса Майклсона, потомка семьи-основателей Нового Орлеана, а ее опекун не кто иной, как его старший брат.

Октябрь 2013
Девушка отложила приборы, прекратив бессмысленно пялиться на принесенное блюдо. Бросая изредка на мужчину взгляд, Кэт не могла произнести вслух вопросы, которые ее мучили, но Элайджа первый начал разговор:
- Катерина, я понимаю, как это неожиданно для тебя...
- Неожиданно? – отозвалась Петрова. – Это, черт побери, шокирующе. Я ожидала какого-нибудь старого хрыча, за спиной у которого сто лет после обед и которому заняться не чем, кроме благотворительности.
Майклсон мягко улыбнулся на словах о «старом хрыче», теоретически он был достаточно стар.
- Разве бывают такие совпадения? Я села в машину к Стефану и Кэролайн, которые оказались друзьями или более того, я не вдавалась в подробности, семьи Майклсонов. А ты, вы... оказались тем самым человеком, который спас меня и безвозмездно поддерживает?
Элайджа развел ладони в разные стороны:
- Возможно, это судьба, Катерина.
- Прекратите так меня называть, - поморщилась девушка. – Меня зовут Кэт. Вашим голосом мое имя меня в дрожь бросает.
Майклсон улыбнулся, но не собирался использовать это сокращение в качестве обращения к ней.
- Почему сейчас? Если вы хотите, чтобы я «отработала» деньги, то идите к черту – я вам верну все до последней копейки, - прямо посмотрела в лицо Элайджи Кэтрин, что он невольно ухмыльнулся: она действительно мало изменилась от своей вампирской версии, и милой девушки, которая появилась в замке его брата, действительно больше нет.
- Нет, конечно, нет. Деньги принадлежат тебе, это ничто для меня и моей семьи – бумажки.
- Конечно, богачи по-другому не рассуждают! – огрызнулась Петрова, отпивая воды, чтобы успокоится. Элайджа предпочел не отвечать на это, как девушка наклонилась чуть ниже и с явной неловкостью спросила:
- Вы действительно меня спасли, когда я пыталась убить себя? – Непонимающий и удрученный взгляд Пирс напомнил ему, как упрямо она доказывала, как она любит жизнь и выживет в любом случае.
- Я бы не сказал, что ты пыталась убить себя, - корректно повторил за ней Элайджа. – Я нашел тебя в лесу, недалеко от наших семейных владений, ты ударилась головой, а на руках у тебя уже были эти раны... Возможно, ты упала...
- Разодрать запястья при падении? – Покачала головой Кэт. – Не стоит беречь мои чувства, мои раны были нанесены каким-то холодным оружием, а не камнем или обломком стекла. Слишком четкие и чистые...
- Катерина, - Майклсон протянул к ней руку, но не поймал ее. Девушка вздрогнула от своего имени, отдаляясь. – Послушай, доверяй самой себе... Ты действительно думаешь, что могла убить себя?
Петрова покачала головой, как Элайджа напрягся, поднимаясь и смотря позади девушки.
- Что такое? – Кэтрин оглянулась, не понимая, куда уставился Майклсон, который схватил ее за руку и завел ее себе за спину.
- Интересная картина, Элайджа. Мне всегда казалось, что ты не мог простить той девушке, что она выбрала Никлауса. И что я вижу? Ты и Катерина Петрова, выглядящая в точности как Татия.
- Кто это? – Кэтрин попыталась вырваться из хватки Элайджи, но он была невероятно силен.
Мужчина, появившийся перед ними перевел взгляд на нее, с ухмылкой отвечая:
- Мое имя Майкл, и я – его отец, несмотря на то, сколько времени прошло. И вы нужны мне, Катерина, - он шагнул к ним, смотря прямо на девушку. - Вы не представляете, какой опасности подверг вас мой старший сын, оставив такой.