The Lost One

Глава тридцать девятая. Кровные узы: Гибрид (2)

Весна 2011
Элайджа выслушал нотации Елены с королевской терпимостью. Милая ранее девушка вымещала все свою злобу и боль на Катерину, в очередной раз, потопляя его слабые надежды на то, что ему удастся спасти душу той молодой девушки, которая робко верила в лучшее.
- И она не вернется! – закончила свою тираду Гилберт, поворачиваясь спиной к первородному.
- Я не дурак, Елена, - пытался как-то склеить надежду на лучшее Майклсон. – Конечно, думал об этом! – признался вампир, не отрицая «лучшие» части биографии мисс Пирс. - Но каким бы я был человеком, если даже не попытаюсь найти мою Катерину под... этим фасадом Кэтрин.
Элайджа недолюбливал это американизованное имя Петровой, не собираясь мириться с этим ликом, что навязала себе Катерина.
- Все мужчины одинаковы, - как-то неоднозначно отозвалась Елена, слегка качая головой. – Стефан и Деймон также стараются вернуть ту девушку...
- Не вини их за то, что они надеются, Елена, - подхватил Майклсон. – Жаль, если мир потеряет такую сочувствующую душу, как твоя.
- «Твое сострадание – дар, Елена. Пусть оно навсегда останется с тобой... - Елена вспомнила слова, подчеркивая, что уничтожила все, что связывало с той девушкой. Она сожгла свой дом, тело своего брата и собственные чувства. Элайджа видел эти перемены, словно через призму памяти: когда-то также поступила и Катерина?
Внезапно Гилберт замолчала, а потом послышался хруст, и ее тело упало к ногам Кэтрин. Петрова очаровательно улыбнулась, извиняясь:
- Прости, меня задержали, - переступая через Елену, словно через кучку мусора, вампирша прошла вперед, но Элайджа молчаливо присел около Гилберт, усмехаясь про себя, насколько неисправима эта хитрая женщина.
- Пойдем, - позвала Пирс, оглядываясь на первородного. – Ей стоит отдохнуть: она устала притворяться мной.
Ты убила Джереми Гилберта, - Майклсон старался не удивляться ее поступкам, но сильнее царапало его доверие сам факт сокрытие подобного.
Кэтрин на мгновение потерялась, но тут же взяла себя в руки и развернулась к Элайдже, не собираясь строить недотрогу:
- Да, Элайджа. Я убила Джереми Гилберта.
Он продолжал сидеть на четвереньках, спиной к вампирше, но Пирс чувствовала, как растет пропасть между ними. Снова и снова.
Но она не могла отрицать эту правду:
- Это сенсация! – Издевалась Кэтрин. – Она не могла дождаться, чтобы рассказать тебе, - девушка хотела верить, что сможет обернуть ситуацию в свою пользу. – Забавно, но ей должно быть все равно.
- А мне не все равно, - подчеркнул Элайджа, поднимаясь и поворачиваясь к ней. Вампирша слегка нахмурилась, услышав знакомую шарманку:
- Неужели ты ничего не чувствуешь по отношению к девушке, которая вынуждена жить твоей жизнью! – Он смотрел в ее глаза, наказывая каждым словом. – А теперь ты отняла у нее семью, как когда-то у тебя отняли твою?
Пирс едва сдержалась от возгласа, ненавидя, когда ее сравнивают с остальными двойниками, словно они все фарфоровые куклы вышли из одной печи из-под руки одного мастера. Вдобавок, Элайджа разочарованно оглядел ее лицо, словно на этой кукле определенно был брак. Не давая возможности объясниться, Майклсон все решил для себя и обогнул вампиршу.
- Почему ты смотришь так, словно я насладилась этим!? – Кэтрин обернулась ему вслед, не собираясь молчать. – Джереми был сопутствующим ущербом. Я сделала то, что сделала, чтобы выжить!
Ее самый главный аргумент прозвучал, и первородный резко развернулся и заметил:
- Я тоже средство выживания?
Замирая от вопроса, Кэтрин без труда различила ответ в его глазах, который он дал себе. Элайджа вновь решил отказаться от нее, каждый раз сбегая при удобной возможности, без шанса противостоять и бороться за них. Разозлившись, Пирс сжала руки в кулаки, топчась на месте, но боялась, что упустит все, на что надеялась.
- Не позволяй, - Кэтрин показала пальцем на Гилберт, - милой, доброй Елене, - ненавистным голосом отозвалась о своей копии Петрова, словно это ущемляло ее, - обмануть тебя! Она ненавидит меня! Хочет, что бы ты отвернулся от меня и убедить тебя, что мне нельзя верить!
Элайджа видел, что девушка начинает паниковать, и в проблеске этих эмоциональных слов попытался услышать какие-нибудь ниточки, ведущие к жалкой надежде, но тщетно: увиливание от ответов, бесконечность обвинений и переводы стрелок.
- Я задал тебе вопрос! – четко произнес старший Майклсон. Кэтрин резко замолчала, но более ни секунды не медлила:
- НЕТ! – Ее сердце ухнуло, словно удивляясь, насколько важно ей, чтобы он поверил ей в этот момент. Пирс старалась смотреть прямо ему в глаза, мысленно передавая: поверь мне, помоги мне, но Майклсон слегка разочарованно ловил ее взгляд, словно готовя последние слова перед прощанием.
Кэтрин возненавидела Елену в миллионы раз сильнее, помимо всего, что у нее есть, она посмела влезть и в эти отношения. Почему всегда спасают таких, как она? В сердцах, Пирс хотелось крикнуть, где ты был Элайджа, когда из Катерины сделали Кэтрин, но гордость придушила эту мысль.
- Конечно, ты не средство выживания! – Пирс давила в себе все хитрости, ловкости, ложь и пыталась высказать все, что творилось у нее на душе, докричаться сквозь его недоверие. – Ты помогал мне, когда никто не мог помочь. Ты даешь мне второй шанс, никто бы его не дал, - она сокращала расстояние между ними, с опаской поднимая ладонь и касаясь его щеки. – Я люблю тебя!
Черт, она сказала это. Кэтрин не хотела озвучивать это, словно последний аргумент, но ее сущность пропиталась желанием выжить и, теряя его снова и снова, она продемонстрировала все козыри.
Элайджа опустил взгляд, почти отодвигаясь от ее прикосновения, но словно передумал и задумчиво посмотрел на ее руку. Кэтрин попыталась поймать его взгляд:
- Элайджа?
Он сделал шаг, не смотря ей в лицо, словно отодвигая на задний план. Ее пальцы соскользнули вниз, и девушка едва не съехидничала над своей глупой верой, что кто-то, а именно, ОН поверит ей. Вампирша выдохнула свою обиду, не собираясь больше доказывать, и озвучила факт:
- Ты мне не веришь.
Майклсон посмотрел на нее, словно делая одолжение:
- Я хочу тебе верить, - Элайджа сжал губы в тонкую линию, злясь на самого себя. – Это мой порок.
Кэтрин сдержалась, теряя последнюю нить жалкого подобия надежды. Майклсон слегка качнул головой:
- Я хочу тебе верить, но КАК я могу, если ты постоянно даешь повод сомневаться? – риторически спросил первородный, усмехаясь. – Я не знаю тебя! – Словно пощечина, эти слова повторились в ее мыслях, что неверные слезы объявились в глазах и пришлось призвать всю свою силу, чтобы не показать их.
- И не думаю, что узнаю, - резко оборвал разговор Элайджа и повернулся к ней спиной, уходя. Пирс проглотила все моментально, уцепляясь за ее единственный верный инстинкт – выжить. Ей стало все равно, что подумает или как расценит ее Элайджа. Метнувшись за ним, она почти молила его:
- Подожди! – За плечо вампирша развернула его, наплевав на все. – Ты дал мне слово, что поговоришь с Клаусом. Я не могу заключить сделку без тебя! – последнее мгновение, явное разочарование с его стороны.
- Прощай, Кэтрин, - подчеркнул ее имя Элайджа, разрубая все. Он никогда не любил это имя, он ненавидел карикатурный фасад, скрывавший облик Катерины.
И это оглушило ее сильнее удара молота, вампирша потеряла дар речи, осознавая, что потеряла его. Снова и снова.
Кажется, она давно с этим смирилась. Так отчего же так сжимается сердце, в очередной раз, видя его спину и отдаляющуюся фигуру?