Love next door |h.s.| R.T.

37.

Включив вспышки на своих телефонах, мы трусливо заходим на кладбище. На улице было сыровато, так как мелкий дождь все еще моросил, поэтому сейчас обе ежились от прохладного ветра. Да, я собиралась в спешке, поэтому не продумала наряд, а Сара и вовсе не успела сменить спортивный костюм на что-то другое.

Двигаемся друг за другом, трусливо глядя только перед собой.

— Если увидишь здесь бродячих собак, ради бога, Сара, предупреди меня прежде, чем я заору...

Из-за стресса и напряжения я снова превратилась в ворчливую бабку, а Сара в потерявшего дар речи ребенка. Девчонка крепко держала меня за локоть, пока я вела нас вперед, освещая дорогу.

Да, место жутковатое.

Но после того, как я побывала здесь первые два раза, я успела немного привыкнуть к такой обстановке. В том плане, что мне уже хватало сил не дрожать от ужаса, как Сара, которая больше всего на свете боялась именно этого места и тех дурных историй, которые про него всегда сочиняли. Ну, то есть все, что связано с призраками, оживающими трупами и вскрытыми могилами, пугало сестру Сэма просто до седины в волосах. Настолько, что она просто переставала разговаривать и двигалась тупо на автомате.

Уверена, в эти моменты внутри нее щелкал определенный механизм, который блокировал истерику и при этом сдерживал ужас, затормозив мозг и мышцы девчонки. Защитная реакция организма.

Это не было мне на руку, но я успела привыкнуть.

Однако я чувствовала себя не менее паршиво, чем прежде. Вид мокрой земли и серых могил вызывал во мне такой ужас, что я просто переставала чувствовать холод. Я тоже была трусливой в части кладбищ, призраков, зомби и ... бродячих собак. Да, каюсь. Поэтому мое тело сейчас напоминало сжатую пружину. Я готова была к какому-нибудь дерьму в любую секунду.

— Дальше куда, показывай...

Я засомневалась в какую сторону нам двигаться, когда мы подошли к развилке, поэтому до ужаса хриплым голосом обратилась к едва не теряющей сознание от ужаса Саре, рядом с собой. Та только дрожащей ладонью указывает влево, и я, мрачно сглотнув, послушно веду нас в ту сторону. Безрадостно отмечая, что именно эта часть дороги выглядит по-особенному жутковато.

Время для меня и, уверена, что для Сары тоже, просто остановилось в тот момент, когда мы оказались здесь. Каждый удар моего сердца отзывался у меня в ушах, а каждый шорох и каждый ужасающих звук где-то над нами мы обе встречали с немым криком на уже посиневших губах.

— Фак!

Мы спускались по скользкой тропинке между бетонными плитами, когда прямо над нами с душераздирающим звуком хлопающих крыльев пролетел ворон, напугавший нас своим криком.

Ничего удивительного в том, что Сара неистово заорала, а я перестала соображать. Мои ноги приросли к земле, из-за чего я потянула нас с Сарой на мокрую землю. Я поздно понимаю, что держусь рукой за чью-то могильную плиту, но когда остро это ощущаю, одергиваю руку как от огня и хлопаю ею Сару по щеке. Только тогда та перестает орать и огромными от ужаса глазами поворачивает голову ко мне.

— Я не знаю, зачем это сделала, — надрывно хриплю я, дрожащей рукой потянув ее к себе. — Прости меня, Сара, это нервы!

Та, пару раз моргнув, словно выходит из оцепенения.

— Сраная птица...

К моему ужасу, мы с ней начинаем нервно смеяться после ее слов. Настолько нервно, что валяемся на земле между могильных плит, а слезы текут так же быстро, как кончается воздух в наших легких от истошного смеха.

Приходим в себя только тогда, когда слышим где-то вдалеке собачий лай. Я сразу испуганно тяну Сару вверх. Оказавшись на своих ногах, мы истерично стартанули вперед, дрожащими руками придерживая друг друга и телефоны в уже грязных руках.

— Сэм!

Меня одергивает Сара, когда я начинаю выкрикивать имя ее брата. Девушка с ужасающей медлительностью качает головой из стороны в сторону.

— Он должен быть здесь, Сара!

Но мой крик не приносит мне ничего кроме отчаянья. Сара раньше меня поняла, что Сэма тут нет. Потому что когда мы подошли к могиле их деда, она оказалась пустой.

Для меня это было сродни удару в висок.

Мы приехали ... зря.

Но этот ужас выводит меня из оцепенения, и я уже надрывно накручиваю круги вокруг могилы их деда, надеясь увидеть силуэт Сэма где-то поблизости. Увы.

Только когда Сара истошно одергивает меня со слезами на глазах, я перестаю рыпаться и, мученически проведя рукой по своим волосам, нервно отступаю.

— Дерьмо, Сара..это дерьмо...

Так как Сара не в состоянии сказать ничего, я просто выругиваюсь в темноту за нас двоих. Эмоционально и с чувством. Как всегда делала Челси.

Когда Сара отходит от меня в сторону, я сначала даже не придаю этому внимания. Но когда она издает хриплый вздох позади меня, я неистово оборачиваюсь, чтобы сразу лицезреть причину вырвавшегося из ее рта звука.

— Что это...?

Я сразу оказываюсь рядом с ней и беру из ее рук полупустую бутылку. Принюхавшись и осветив бутылку вспышкой, понимаю, что это дешевый коньяк, который наверняка принадлежал Сэму.

— Дед всегда пил такой...

Сара впервые за все время издает что-то членораздельное, а я впервые за все время лишаюсь слов.

Очевидно, что Сэм сегодня был здесь.

И очевидно, что мы опоздали. Парень ушел.

И мы обе догадывались, куда именно.


Наши задницы оказываются в моей машине в ту же минуту, когда из ворот выбегает какой-то худощавый и обозленный пес. Так как мы с Сарой до машины просто бежали, сейчас ни она, ни я не могли что-то сказать. Обе просто истошно переводили дыхание.

Стоило нам увидеть посреди могил отчётливый силуэт какого-то старика, мы обе стартанули к парковке, даже забыв проорать в голос. Никогда в жизни я так быстро не бегала. Никогда. И уверена, что этот рекорд останется для меня непобедимым.

Только когда эта лающая собака подбегает к машине и начинает подскакивать и касаться передними лапами стекла моей дверцы, я дрожащими руками завожу машину и лихо отъезжаю от этого адского места. Первые десять минут мы едем молча. Последующие пять тратим на то, чтобы наконец-то переглянуться и с прежним молчанием вернуть взгляды к дороге впереди, в унисон выдохнув и простонав.

А потом обе погружаемся в тягостные раздумья и воспоминания.

Первый раз, когда Сэм устроил дома скандал и сбежал, я не ведая этого, позвонила Саре, потому что мы должны были обсудить предстоящую вечеринку у Джесс. Сара тогда была в ужасе и, конечно, призналась, что произошло у них дома. В тот злополучный вечер, родителей ребят не было дома, поэтому ситуация показалась мне запредельно проблемной. Так как Сара отказалась просить помощи у ребят, а я тогда еще не понимала почему, то я не смогла не взять такси и не приехать к ней.

И тогда же я узнала, что Сэм сорвался, потому что прошло два месяца после смерти его любимого деда. Сара не была так с ним близка, и ее всячески отгораживали от общения с дедом, который был в их семье очень большим камнем преткновения. Он состоял в обществе местных бунтарей и старых байкеров, которые часто распивали в своем баре весь алкоголь и устраивали драки с бунтующей молодежью. Наркотики, запрещенные гонки, бои без правил, все это было миром в котором жил их дед. Тот район Восточного Саутсайда до сих пор стараются обходить стороной. Это не значит, что там что-то в роде бандитского гетто, все не так буквально. Но все же в том месте разврата, драк и запрещенных мест намного больше, чем внутри нашего города.

Отец Сары и Сэма очень хотел, чтобы этот мир был как можно дальше от его детей. И насколько я знаю, их дед был согласен с этим. Поэтому любимую принцессу внучку не пускал в этот мир и появлялся перед ней только в редкие моменты семейных праздников, когда его кожаная куртка уступала место дешевому пиджаку. Сэм же, будучи разбойником в детстве, не мог не сломать планы деда, так как сбегал к нему слишком уж часто. Было что-то у них, что так сильно сблизило и так сильно привязало друг к другу. Сэм жил по запретам деда, но это не умаляло того, что он видел, как тот себя губит: пьет, не ест, прячется дома... Думаю, Сэм был тем немногим, что вызволяло их деда в реальный мир и что оттягивало его от бандитских разборок несколько лет. Дед же стал для Сэма просто тем человеком, о котором он хотел заботиться. Он видел, что дед нуждается в нем. И он чувствовал, что тот понимает его. Не взваливает на него те требования, которым по мнению его родителей, должен соответствовать. Сэм был слишком активным, беззаботным и открытым, чтобы найти взаимопонимание с требовательным и уравновешенным отцом.

После смерти деда, Сэм перестал быть таким безбашенным и сейчас стал намного умиротворенней. Он все еще был душой компании, но теперь в его глазах пропал дикий вызов и баловство. Он повзрослел и снял розовые очки.

И я не знаю, хорошо ли это для Сэма...

Периодически у парня случались срывы и он искал утешения на могиле того, кого ему так не хватало. Сара сходила с ума из-за этого, потому что в такие моменты она боялась, как бы он не наложил на себя руки или просто не попал в переделку.

С каждой такой выходкой брата ее страх только усиливался. И я понимала ее. Наверно, я просто по случайности оказалась с ними в тот момент рядом. Но я не знаю, относится ли к случайности то, что только меня Сэм в такие моменты ... слушал.

Сару он даже не подпускал к себе, а меня почему-то ... слушал. Позволял мне достучаться до него и ... образумить. Может, из-за чувства вины перед Сарой. Может, просто потому, что знал, что я не болтлива. Может парень просто относился ко мне лучше, чем я думала.

Но это та основная причина, почему в такие моменты Сара звонила мне.

Со временем моим «плюсом» стало и то, что у меня появилась машина, которой у Сары не было. А это намного упрощало нам поиски ее брата.

Иногда мы, буквально, волокли его по земле, иногда били по лицу, чтобы тот перестал пугать нас своей неподвижностью. Иногда сносили его крики и истерики, порой просто молча обнимали его со спины.

Сэм страдал и страдал уж слишком ... болезненно.

И во многом причина этого — смерть деда. То, как несправедливо он умер.

Его застрелили.

По случайности.

И злой иронии судьбы...

Сэм в тот день должен был приехать к нему, навестить, но получил травму на тренировке и не приехал. Именно поэтому его дед пошел к своим друзьям, которые не смогли защитить его от такого удара судьбы.

Их дед умер.

И только мы с Сарой и их родителями знали, что парень попросту винит в этом ... себя.

Вот, что было ужасно, и вот, что так сводило с ума этого парня.

Последние разы его истерики поутихли. Как правило, он просто сидел на кладбище и разговаривал с невидимым собеседником в лице их деда. Он больше не кричал, не пил, перестал драться и искать неприятности. Я уже стала думать, что он пошел на поправку, как-то смирился, пока полгода назад он не сорвался и не вернулся туда, где так несправедливо был убит его дед.

Мы с Сарой едва успели. Едва вытащили из той пучины крови и алкогольного разрушения. Сэм долго кричал на меня, виня в том, что я всему помешала, но в конце концов просто уткнулся мне в плечо и ... разрыдался.

— Он жаждет возмездия...

Я искоса бросаю взгляд в сторону Сары.

— Наверно, пытается так отомстить, я не знаю...

Ничего не говорю, только вымученно качаю головой и крепче сжимаю руль.

Неважно, что двигало Сэмом. Главное, успеть до того, как он снова устроит дебош в том месте, где не спасли его деда.