Love next door |h.s.| R.T.

15.

Я не иду в школу в понедельник. На все смс Челси отвечаю вялым: «плохо себя чувствую». Тонкий намек на то, что я не готова выходить в люди, Челси не улавливает, поэтому долго мучает меня своими вопросами. В конце концов, я просто отключаю телефон, а подруга сваливает с последнего урока и приезжает ко мне.

— Я знаю, ты уже по мне соскучилась, Хейли. Так что не благодари.

Девушка вваливается ко мне с пиццей в руках и на мой тяжелый взгляд отвечает только своим невозмутимым. Приходится провести Челси на кухню, сделать нам кофе и поддаться на ее попытки разговорить меня. У эмоциональной Челси получается отвлечь меня, и спустя какое-то время я выхожу из своих переживаний и с интересом слушаю девушку.

Пока она не возвращается к тому, что обсуждать я не хотела.

— Итан сегодня спрашивал про тебя.

Я опускаю глаза и делаю вид, что меня это мало волнует.

— Сказала ему, что ты, конечно, переживаешь, но на его смс и звонки не отвечаешь только потому, что хандришь. Сказала ему, чтобы дал тебе время привыкнуть к тому, что все между вами теперь по-другому. Объяснила, что тебе сложнее перестраиваться, и он понял.

Мой шокированный взгляд вызывает у Челси кривую улыбку.

— Не смотри так на меня, Хейли. Я знаю тебя с детства и прекрасно понимаю, что не смотря на то, что это ты его бросала, переживать за себя и за него ты будешь дольше, чем мне бы хотелось. Ранимая ты натура, Хейли, что уж тут скажешь. А правильно подобранные слова большая заслуга Джеммы, она провела со мной пару бесед, упрекнув в том, что я к тебе слишком категорична.

Челси усмехнулась и, протянув ко мне руку, потрепала меня по голове, как любила делать в детстве. Словно я ребенок, маленькая девочка, которой, наверно, для нее и была.

— Спасибо, Челси, — искренне благодарю я, в ответ на что Челси только кивает.

Я делаю нам еще кофе, прежде чем Челси снова нарушит тишину.

— Кстати...

Оборачиваюсь к подруге, уже почувствовав неладное в ее тоне. Девушка старается невозмутимо смотреть в телевизор, хотя, уверенна, она искоса наблюдает больше за моей реакцией, чем за экраном.

— Гарри тоже спрашивал, почему ты сегодня не пришла.

Я, выждав паузу, почти ненавижу себя за то, что мне интересно, что ответила ему Челси.

— Ты, надеюсь, сказала, что я болею?

Челси, как-то мученически выдохнув, переводит на меня виноватый взгляд.

— Я сказала ему, что тебя так подкосило не столько расставание с Итаном, сколько ссора с ним.

— Челси!

— Ну, что Хейли?! — сразу виновато развела руки в стороны девушка. — Это же правда! Я высказала идиоту все, что о нем думаю, когда Джемма сказала, что произошло! И клянусь тебе, Хейли, Гарри искренне сожалеет! Он же не думал, что стал причиной вашего расставания с Итаном!

— Да при чем тут он?! — истошно ору я, почувствовав ужасающий стыд перед Гарри.

Я больше не выйду из этого дома.

— Господи, Хейли, не ори! — взвинченная Челси нервно поднимается на ноги и начинает расхаживать перед обеденным столом. — Просто он не хотел тебя обидеть, понимаешь?! У него вырвалось это все просто от злости! Он не знал, что Итан бычит на него из-за того, что ты встала на его сторону в вашем разговоре! И он понятия не имел, что после разговора с ним, ты поедешь к Итану, чтобы расстаться с ним и вернуть его в команду!

Да это, вообще, его не касается!

— Челси, я убью тебя. — Просто цежу я, на что девушка только возмущенно закатывает глаза.

— Хейли, парень раскаивается! Он просто не знает, как с тобой теперь говорить! Ему стыдно! И вдобавок ко всему, ты прячешься от всех дома!

— Я тебе не верю.

Челси, грустно улыбнувшись, кивает. Пронзительный взгляд голубых, почти синих, глаз снова направлен на меня.

— Знаю. Ты никогда не поверишь в то, что слишком хорошо, чтобы быть правдой. Верно?

Я только отворачиваюсь от нее и убираю кружки в раковину. Хочу закрыться от Челси, но она не дает мне этого. Сейчас ... не дает.

— Слушай, Хейли. Гарри Стайлс та еще скотина, когда задевает тебя, — слышу, как девушка вздыхает, но я только молча убираю чашки, не тронутая ни этими словами, ни теми, которые она скажет через минуту. — Но он не ненавидит тебя. Это далеко не то, что он чувствует.

Челси замолкает, а вот я тяжело убираю от себя кружки и, выдохнув, просто качаю головой.

— Мне плевать, что он чувствует, Челси, — спокойно, но с тенью холода и раздражения отвечаю я, все еще рассерженная тем, что она лезет туда, куда не должна. — Ненависть, раздражение, равнодушие, плевать.

— Это не правда, Хейли ...

Этого достаточно, чтобы я развернулась к ней лицом, и, возмущенно сведя брови, сложила руки на груди.

— Нет, Челси, это правда. И тебе пора уже это принять.

— Но ...

Не даю ей продолжить.

Хватит! Наслушалась!

Теперь она будет слушать.

— Он сказал то, что должен был сказать мне уже очень давно, — снова отчеканила я, сделав в сторону притихшей девушки уверенный шаг. — И я не собираюсь ненавидеть его за это. Все так, как и должно быть. И теперь я это принимаю, понятно? Я не собираюсь больше ни за кем бегать, ни за кого держаться, я больше не буду связана с теми, кто не хочет этого.

Челси, с укором поджав губы, неодобрительно качает головой.

— У тебя новая теория?

Челси умела жалить. И сейчас она тоже не сдержалась от этого. Поэтому я только развожу руки в сторону.

— Я просто учусь все принимать, Челси. И я не понимаю, почему тебе это не нравится.

Девушка поправляет рваный край своей майки и, подняв голову, просто раздраженно сжимает губы. Она не знает, что мне сказать в ответ, или просто не знает, стоит ли. Я хорошо знала это выражение лица Челси.

— Я, как ты выразилась, прячусь здесь не из-за того, что поссорилась с ним или рассталась с Итаном. Я просто устала делать вид, что у меня все хорошо, и что я не переживаю. Мне требуется время, чтобы настроится на новый этап в жизни и принять все случившееся. Мне нужно время наедине с собой, чтобы пережить все это дерьмо, которое так меня задевает.

— Хейли ...

Отвечаю подруге твердым взглядом и покачиванием головы.

— И сейчас мне нужно готовить обед, Челси. Если это были все новости, то я буду благодарна тебе, если теперь мы посидим в тишине.

И до самого вечера я успеваю погрязнуть в ней сполна, потому что Челси уходит.



На следующий день я, конечно, выхожу в школу и всячески делаю вид, что ничего не случилось. Да, мы с Итаном приветливо здороваемся, я не игнорирую его, не пытаюсь вызвать у остальных жалость. Я веду себя почти как обычно.

Эрик, конечно, понимает, что внутри меня тот еще балаган чувств, поэтому не лезет ко мне в душу, а просто, сочувственно обняв меня, говорит мне твердое: «Все наладится, Хейли.»

И я верю ему.

Верю Эрику.

Но на первом же уроке я уже ловлю на себе изучающий взгляд Бобби, а на следующем за мной уже внимательно наблюдает Сэм. Ребята, так или иначе, присматривались ко мне и мне это не нравилось. Не знаю, что там наплели всем Джемма, Челси, Гарри и Итан, но все остальные ребята, улыбаясь мне в лицо, за спиной обеспокоенно осматривали мой профиль. В любой другой момент меня это бы тронуло, но сейчас это казалось мне неуместным.

Парни уходят на тренировку и со слов Джеммы, в команде атмосфера наконец-то наладилась. Итан собрался, Гарри успокоился, парни готовы работать. Тренер остался доволен их вчерашней тренировкой, да и сами парни уже как и раньше работали без ссор и обид.

Гарри и Итан снова были в тандеме. Так, как это и должно было быть.

Джемма и Джесс зовут меня в кафе, говоря, что парни приедут сразу после тренировки. Но я отнекиваюсь и, конечно, сливаюсь. Джемма только качает головой, но понимает, что мне нужно время для того, чтобы настроится на общение. Джемма всегда все понимала.

Неделя проходит быстро, парни упорно тренируются и перед игрой мы их почти не видим, они все время на поле. Челси отошла от нашего неприятного разговора и уже во всю готовилась к вечеринке, которую собирались устраивать Сэм и Джесс, сразу после игры парней в следующую пятницу. Я только киваю на все ее предложения, хотя мысленно уже предвещаю себе «веселый» вечер.

Тут хоть одержат они победу или проиграют, неважно, толпа девиц все равно начнет их либо жалеть, либо возводить в герои. Как правило, такие вечеринки заканчивались тем, что мы с девочками растаскивали парней по домам.

Мало приятного.

А учитывая обстоятельства, я буду предоставлена сама себе. И я не знаю, как я с этим справлюсь. Вернее, каким способом? Грешить на фоне переживаний тоже не хотелось.

— Если ты хочешь попасть в команду, то ты это сделаешь.

Я не сразу различаю голоса рядом, хотя все это время нахожусь среди людей. Покрутив головой, различаю на пирсе несколько мелких девочек из средней школы. Типичная элита, не меньше. Все стройные, в коротких юбках, в облегающих топах, с ухоженными светлыми волосами, они словно сошли с модного журнала «Seventeen», а не прогуливались по пирсу.

Конечно, я узнаю в них болельщиц, поэтому, только усмехнувшись, отворачиваюсь обратно к воде. Смешно наблюдать за тем, как малолетки строят из себя особей королевской крови только потому, что входят в команду болельщиц. Да, я уважаю их труд, потому что это непростой спорт и он отнимает много усилий и времени. Но тот пафос, который царит в средней школе, конечно, вызывал иронию и неприязнь.

Я тоже стояла на пирсе и, оперившись об ограждение, смотрела на водную гладь. Небо уже было освещено пламенным вечерним солнцем, а прогуливающихся по пляжу сегодня было очень мало, потому что большая часть людей сегодня находилась на центральной площади в честь очередного нового праздника. Молодежь мало волновал тот факт, что завтра на учебу, все были заняты личной жизнью, а не зазубриванием материала под конец года.

Устало перекидываю пряди волос за спину, и снова упираюсь взглядом в водную гладь.

Итан не тянул меня в прошлое, он достойно принял настоящее и не мучил меня своим неправильным отношением. Нет, парень все также был приветлив, интересовался моим мнением, провожал до кабинета, шутливо флиртовал, все стало проще и мне это нравилось. Но осознание того, что я его отпустила от себя, все еще тревожило.

Не потому, что я не хотела этого, а потому, что меня теперь пугала вероятность остаться одной. Я уже отпустила деда, теперь Итана, того же Гарри стараюсь больше не подпускать к себе близко, да и сама стараюсь отойти от него в сторону. Нет, деда я, конечно, не отпустила морально, потому что это было для меня невозможно, но физически я дистанцировалась. Я отошла в сторону сразу после того, как узнала, чем он занимался последние три месяца, и, что дело совсем не в затяжных гастролях. Узнав, что происходило все это время на самом деле и почему на самом деле бабушка несколько лет назад ушла от него, я многое переосмыслила. В том числе, понятия верности и любви, надежности. Все это почти обесценилось, и пусть я готова признать, что дело и в моем категоричном отношении к этой ситуации, сути это не меняло. Его уже давно не было в моей жизни, а узнав, что я не принимаю ту правду, которую мне озвучили, он вдруг решил снова объявиться, вторя мне, что это ничего не меняет.

Только вот это все меняет.

Кимберли Росс все изменила между нами.

И я ненавижу ее за то, что он теперь с ней.

За то, что он не со мной.

И его абстрагирование в те месяца так задело меня, что узнав правду, я не была готова принять его поведение. Принять те изменения, которые упали на мои плечи почти всем небосводом. Просто не могла.

И теперь, по злой иронии судьбы, я отпускаю близких мне людей вынужденно или осознанно, неважно. Но они ... отдаляются. И я не знала, правильно ли это. Правильно ли это для меня.

— Давай, Сара!

Я уже с раздражением оборачиваюсь обратно к девчонкам. Если я стояла на середине пирса, то девушки остановились у его финиша и, кажется, одна из них собиралась искупаться. Неодобрительно смотрю как девочка с короткими мелированными волосами снимает с себя сарафан и, отдав его одной из подружек, осторожно подходит к краю пирса.

— Если пройдешь это испытание, считай, ты в команде!

Девчонки, переглянувшись, как-то иронично смеются, и мне не нравится атмосфера, которая там царит. Словно ту девчонку принудительно заставляют лезть в воду.

Устав ждать, когда она соберется с мыслями самая бойкая из них нагло подходит к ней и толкает девчонку в воду. И сразу после этого кричит ей, что они засекли время.

Дуры.

Отворачиваюсь и пару минут стою, просто наблюдая за волнами. Но когда собираюсь уходить и возвращаться на берег, почти стону, заметив на пляже мирно прогуливающихся парней.

Это что закон подлости?! Почему я не могу побыть одна?! Почему я обязательно с кем-то сталкиваюсь лоб в лоб, когда не хочу этого?!

Гарри и Бобби шли впереди всех и что-то увлечённо обсуждали. Конечно, внутри меня что-то тяжело отдается. Почти с тоской осматриваю силуэт дорогого мне парня.

Сразу за ними шли Джесс и Софи, а вот Сэм и Итан шли позади всех, совсем не торопясь догнать друзей. Как-то тяжело смотрю на улыбающегося Итана, который шел в обнимку с Натали. Даже с такого большого расстояния я с уверенностью могла сказать, что они флиртовали.

Отворачиваюсь от этого неприятного зрелища и двигаюсь в сторону девочек, чтобы не привлекать к себе внимание, оставшись стоять посреди пирса. Надеюсь слиться с ними, хотя и понимаю, что скорей всего парни идут на этот чертов пирс. Но я успеваю сделать буквально пару шагов, как снова замираю на месте.

— Сара, давай плыви быстрее! Тебе осталось уже только доплыть обратно! Что ты как тяжелая бочка-то, ну ей богу!

Девчонки саркастично подшучивали над своей подругой, но я подсознательно чувствую неладное. Я различаю голову девчонки в воде, она отплыла не так уж и далеко, но я вижу, что она борется с волнами как-то слабо.

Делаю буквально еще шаг, прежде чем одна из девчонок испуганно пропищит:

— Почему она не отвечает нам?

А за следующую минуту происходит многое. Во-первых, все остальные девочки понимают, что их подруга попросту не справляется с волнами, потому что плохо плавает. И всем хватает мозгов понять, чем это может сейчас закончится.

— Сара!

— Она тонет!

Я срываюсь со своего места посреди пирса сразу, как испуганные девочки начинают пронзительно кричать. В мозгу будто что-то щелкает и тело выходит из оцепенения. Не понимая, что делаю, просто резко срываюсь с места и бегу к ним, попутно снимая с себя сумку и отбрасывая ее в сторону.

Замираю только у края пирса, чтобы различить голову девчонки в воде, которая изо всех сил плыла к нам. Нас разделяли буквально десять метров, но девчонка уже просто захлебывалась в воде и эти десять метров казались всем нам невероятной преградой.

Я прыгаю в воду под пронзительные крики девочек инстинктивно. А вынырнув на поверхность, сразу начинаю плыть к этой девчонке, пока остальные что-то кричат на пирсе.

Светлая голова девчонки то пропадает под водой, то снова выныривает, и я с ужасом осознаю, что если она перестанет так истошно работать руками, я могу не успеть.

А я тот еще «пловец».

Только оказавшись в воде, в нескольких метрах от пирса, я уже осознаю, где, собственно, нахожусь. С водной стихией у меня не задалось в возрасте девяти лет, хотя я рано научилась плавать и отец почти профессионально научил меня этому. Однако когда в один из выходных дней мы выбрались на пляж с родителями Гарри, я случайно увлеклась и отплыла дальше, чем следовало.

Да, я была среди людей, и там было почти не глубоко для тех, кто был старше, но увы, для ребенка вроде меня глубина в какой-то момент оказалась небезопасной. Рядом тусили какие-то старшеклассники и, когда какой-то идиот ради шутки крикнул, что здесь акула, я, в отличие от его друзей, сразу поверила. И, напугавшись, потеряла бдительность, отчего хлебнула лишней воды и впала в приступ паники.

Так как рядом было много людей, конечно, меня за шкирку вытащили и вернули на берег, но вот тот ужас и страх, которые овладели мной, когда я стала захлебываться и моя голова погрузилась в воду, взяли надо мной долгий эффект. С тех пор у меня паническая боязнь глубины и я захожу в воду довольно редко. И Гарри, который в тот день был с нами, видел, какой отпечаток на меня наложило все это.

Гарри единственный, кто знал почему я так опасаюсь воды. Родители, понятное дело, не догадывались, что на пляже я почти не купаюсь, а вот Гарри быстро сообразил и провел параллель между прошлым и настоящим. И когда он хотел сделать мне неприятно или просто задеть меня, он мог позволить себе опустить какую-нибудь тупую шутку про то, что мне нужно брать с собой спасательный круг или надувной жилет его двоюродного брата.

Гарри знал, что я панически боюсь глубины, но почему-то позволял мне дурить головы окружающим, убеждая их в том, что я просто не люблю воду.

Поэтому, конечно, сейчас, оказавшись в воде, где подо мной была приличная глубина, я чувствую себя в состоянии ужасной паники. Плыву просто автоматически, понимая, что начни я сейчас медлить, я попросту впаду в истерику и пойду на дно в месте с этой девчонкой.

Усилием нечеловеческой воли запрещаю себе думать о глубине и протягиваю руку к девчонке, резко подтянув ее к себе за руку. Подталкиваю ее на поверхность, но напуганная девочка только машет своими руками, отчего через пару секунд мы с ней оказываемся под водой. Почти сразу выныриваю, шумно глотая ртом воздух, и, крепко схватив ее за предплечье, ору ей, чтобы она перестала мешать мне.

Успеваю проплыть буквально еще чуть-чуть, как ее отрывают от меня крепкие руки. Почти сразу девчонку за шкирку поднимают вверх и оттягивают в сторону. И я уже различаю рядом с нами рыжую шевелюру Бобби. Парень на себе тащил к пирсу девчонку, которую ему передали, а меня, схватив за талию, подталкивал к нему не кто иной, как сам Гарри Стайлс.

Собственной персоной.