Мы когда-нибудь встретимся

Лицо

Она пряталась в листве деревьев, в траве, за стареньким желтым автомобилем. Она была везде. В воздухе, воде, запахах, облаках, небе. Он видел её везде. И везде его преследовал её смех. Она звала его, что-то шептала. Иногда она могла молчать целыми днями напролет, тогда он тосковал по ней. Маленький, толстенький мужчина в сером костюме тосковал по её голосу и смеху, по длинным волосам, которые он мельком видел, когда она перепрыгивала с ветки на ветку.

Чаще всего она появлялась ночью. Когда на небе желтая круглая луна, шумит ветер и воют собаки в соседнем дворе. Сам маленький и толстенький господин в сером костюме собак не держал - боялся. Дело в том, что отец любил в детстве спускать на него цепного пса. Почему-то его отца ужасно смешило, когда он, маленький и заплаканный, убегал от страшного черного пса. А пес был ужасно дикий. Никого, кроме его отца не признавал, и на всех остальных бросался. У маленького и толстенького господина остался шрам под коленкой - это его так пес цапнул, чтобы неповадно было убегать. Отец тогда долго-долго смеялся. Очень долго.

Он впервые услышал её голос, когда ему было пятнадцать. Тогда отец его помер, мать ревела, сестры ревели, а он не мог. Ему даже особо и не хотелось. Он даже какого-то сожаления не чувствовал. На похоронах отца он даже хихикнул, потому что она нашептывала ему всякие смешные вещи. Он просто не смог удержаться! Маленький и толстенький господин до сих пор помнит, как мать, придя домой, отлупила его, а потом ещё рыдала безудержно три дня. Если честно, он её не понимал. Да, отец относился к ней хорошо, даже ласково. Пса на неё не напускал, не кричал на неё, старался с ней не ссориться. Но ведь это не повод так убиваться. Маленький и толстенький человек просто не понимал, как можно кого-либо любить. Вот он в своей жизни не любил. Значит, и другие не могут. Брехня всё это и сказки для сопливых девиц.

Маленький и толстенький господин пытался найти её все тридцать три года своей жизни. Ездил по городам, всматривался в лица проходящих мимо девушек. Даже пару раз подавал объявление в газету. Откликались, конечно, совершенно неподходящие особы. Эти особы намеревались выйти за него замуж, заявлялись к нему разряженные в пух и прах, накрашенные в три слоя, и он сразу же понимал, что это совершенна не та, кого он ищет. Та, кого он ищет, никогда бы не стала ни для кого рядиться. Она легкая и ускользающая, как ветер. Она такая изящная. Он бы и описать никогда не смог, какая она изящная, даже если бы сидел над этим годами.

Она любила рассказывать ему всякие истории, а он слушал. Частенько он даже не помнил, про что она рассказывала, да это и неважно. Ему важно было лишь её слушать.

Иногда краем глаза он её все-таки видел. Она пряталась, где только можно. И за книжным шкафом, и под партой, и за витринами в магазинах. Девушка, которую он искал всю жизнь, была одновременно и рядом, и далеко. Маленький и толстенький господин никак не мог её поймать. У него все время было ощущение, что ещё чуть-чуть и всё получится, он все-таки с ней встретится. Но увы.

Он рисовал её портреты. Писать картины было его увлечением. Он писал только в свободное от работы время, а этого времени было немного. Все гости, которые заходили к нему, ничего не видели в этих портретах. Они даже понять, что это портрет не могли. Просто какая-то мазня. Но он всегда видел в этих картинах её лицо. Неуловимое, прекрасное и совершенное.

Он, наверное, никогда её не увидит и никогда её не поймает. Он никогда не возьмет её за руку, не покатает на лодке, не съездит с ней в путешествие на автомобиле. Потому что её и нет на свете.