Она появилась на пороге моего дома и попросила спасти её. Прямо так и заявила:
- Спаси меня.
Она не добавила никаких ни «пожалуйста», ни «я сделаю всё, что угодно, только спаси меня». Это даже больше звучало как приказ, а не просьба. Но я всё равно её впустил. Наверняка она просто не умеет по-хорошему просить. Да и сделать за спасение всё, что угодно, не готова. Тем более, что в тот вечер у меня было хорошее настроение. Родители уехали на неделю, и завтра я собирался закатить самую грандиозную вечеринку в этом тихом и маленьком городке.
Она прошла в гостиную, не разуваясь. Её берцы оставляли грязные растекающиеся следы. Я хотел было возмутиться, но вместо этого спросил:
- А от чего тебя надо было спасти?
- Ты так говоришь, как будто бы уже спас, - она улыбнулась. – Я не могу рассказать от чего. Это что-то просто преследует меня, не дает спокойно спать, есть, танцевать, ходить на свидания. За мной постоянно следят. И однажды этот кто-то решил напасть на меня. Маньяк, наверное. Я ведь последний месяц чувствовала на себе его взгляд. Такой холодный и отвратительный взгляд. Когда он решил показаться, я побежала, куда глаза глядят. Оказалась около твоего дома, попросилась внутрь. Тут он меня точно не найдет.
- Я обещаю, что тут тебя никто не найдет, - от её рассказа мне стало как-то не по себе. Я встал и заварил нам обоим чай. Оказалось, что чай она ужасно любила и даже чуть-чуть в нем разбиралась. А по виду и не скажешь.
Спала она в гостиной на диване. Ночью я почему-то спустился вниз посмотреть на неё. На диване она сжалась в комочек, обнимая себя. Как будто бы пытаясь защититься. Как будто бы вот-вот кто-то проткнет её ножом. От неё веяло хрупкостью и беззащитностью. Хотелось её оберегать.
Тогда я впервые почувствовал что-то подобное. Это было странно. Раньше я смотрел на девчонок и думал, что неплохо было бы с кем-нибудь из них переспать. А сейчас я хочу её защищать. Тоже мне, герой выискался.
Она пробыла у меня целую неделю. Друзья шутили, что я наконец-то нашел себе девушку. Подруги расспрашивали меня о ней. Так как я ничего толком не знал, я выдумывал всякую чушь. Но мои подруги верили. Они вообще многому верили, если это говорил я. Например, тому, что я их люблю. Или тому, что мы скоро начнем встречаться.
Вечеринку я все же устроил. Это была самая грандиозная, самая шикарная, самая пафосная вечеринка во всем городе. Я даже не знал всех тех, кто на неё пришел. Но все равно здоровался с каждым. Она стояла рядом со мной и тоже здоровалась. И была почему-то напряжена. Наверняка ей казалось, что среди пришедших повеселиться скрывается и её преследователь. Я тогда взял её за руку и велел успокоиться. На вечеринках надо веселиться, а не переживать из-за всякой ерунды. Кажется, ей стало полегче.
Мы танцевали, пили, орали что-то под песню, не слыша даже собственного голоса. Где-то часа в три ночи приехала полиция и разогнала половину народа. Остальные попрятались, кто где мог. Когда полицейские с парочкой буйных ребят уехали, веселье продолжилось. Мы опять танцевали, пили и орали.
Она танцевала рядом со мной. И было в ней что-то необыкновенное. Что-то от божества. Даже не знаю, как это описать. Просто мне хотелось быть с ней рядом.
После той вечеринки у меня голова два дня трещала. У неё, похоже, тоже. Я даже не заметил, как к ней привязался. Я начал всё-всё про себя ей рассказывать. А она слушала внимательно. Раньше я бы ни за что не подумал, что такая, как она, может слушать внимательно кого-то. Приятно, черт возьми.
А в день, когда должны были приехать родители, она исчезла. Вместе с ней исчезли украшения мамы, папины заначки, деньги, которые я копил пару лет, серебряные ложки, мой телефон и ноутбук. Она вынесла всё, что могла.
Это глупо, конечно, но я даже не могу на неё злиться. Наверняка это всё она сделала, чтобы скрыться от невидимого преследователя. По крайней мере, мне хочется в это верить.
