Я работал на фабрике, которая делала звезды. Потом кто-нибудь жутко уставший и стонущий брал швабру и отправлял звезды на небо – стонущий, потому что за эту работу нам не платили. Вообще, у нас была бедная фабрика. Старики рассказывали, что раньше мы просто купались в золоте, но сейчас звезды никому не нужны.
Производство начиналось с обработки металла. Я работал в черном закрытом корпусе пару месяцев, в котором изготавливали металл для звезд. Если честно, то я работал почти во всех отделениях нашей фабрики. Я и добавлял звездам сияния, поливая их специальным, едко пахнущим раствором, и раскалял звезды держа их в печи, чтобы, когда вынимаешь, от них пошел невыносимый жар. Я даже сидел в канцелярии и отвечал на редкие звонки по заказу звезд к вечеринкам или концертам.
Последние пару месяцев я сидел и поливал звезды раствором. Это самое сложное, что вообще можно придумать на этом производстве. Берешь щипцами звезду, она дергается, пытается убежать на небо, но держишь крепко и не отпускаешь. Выхватываешь из карманчика раствор и капаешь чуть-чуть на звезду.
Сиять звезда начинает не сразу. Сначала тускло, потом все ярче и ярче. Звезда хохочет в твоих щипцах, светится так, что рябит в глазах, дергается, чтобы вырваться. В такой момент нужно быстро положить звезду в пустой прочный контейнер и закрыть крышкой.
Недавно к нам пришла девушка. Я не сразу даже заметил её. Она натянула на лицо маску и собрала волосы в хвост. Мы впервые с ней встретились, когда старшая объясняла ей, что да как:
- Звезды дергаются и иногда даже удирают, ты не теряйся, если у тебя одна вырвется – сразу нажимай большую красную кнопочку. У нас есть отряд по ловле звезд.
Я встал рядом и закивал. Управляющая недовольно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Отвернулась и пошла дальше, показывая всем своим видом, что новенькая обязана плестись за ней. Я представился:
- Меня Макс зовут, - и протянул ей руку. Она сняла маску, улыбнулась и пожала легонечко мою руку. Рука у неё была мягкая и очень-очень теплая. Почему-то даже не захотелось отпускать её. Но девушка поспешила освободиться, дернуть плечиком, как будто бы извиняясь передо мной, и убежать за управляющей.
Когда я шел в свой корпус, то заметил, что ей представилось ещё парочка человек. Всем она также улыбнулась и пожала руку. Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, как будто бы она меня предала. Я даже с расстройства упустил звезду, за которой потом целый день гонялся отряд по ловле звезд.
Звезда мчалась в воздухе, хохотала, взлетала то вверх, то вниз, кружилась вокруг деревьев и людей, а за ней мчались отъевшие животики мужики, которые кричали, задыхаясь, что она ещё недоделанная, и вообще светит тускло. Мне показалось, что ей все равно. Она не думала, что хоть чуточку хуже других звезд, если светит не так ярко, как они. Она ведь настоящая. Теплая. Живая.
К девчонке я зашел вечером, хотел пригласить её прогуляться на какой-нибудь концерт. Билеты нам всегда дают – из благодарности за звезды. Я бы мог выпросить парочку, но она уже договорилась с кем-то другим. Этот кто-то другой стоял у двери, скрестив руки, и улыбался так, как будто бы ему удалось выплавить самую большую звезду на свете. Я знал этого парня. Он работал в отделе по выплавки звезд и всегда мне не нравился. Точнее, я только сейчас понял, какой он раздражающий.
Завтра я пришел на работу и ухватил новую звезду щипцами за ещё блеклое, чуть-чуть серебряное тело. Звезда слабо барахталась, было ощущение, что она сейчас заснет и захрапит. Из головы не выходила та девчонка. Я капнул раствор и зафиксировал звезду у стенки. Работа шла своим чередом. Знакомые мне рабочие проходили мимо, здоровались со мной. Я услышал её голос, она сказала: «Привет, Макс», - и тут же смутилась. Я улыбнулся ей и помахал рукой. Она подошла ко мне, сцепив руки за спиной.
- Как тебе танцы? – как бы невзначай спросил я. Следующая звезда, которую я держал щипцами, дернулась так сильно, что я её чуть не выпустил.
Она засмеялась и сказала мне быть аккуратнее. Потом сказала, что танцы были скучными и что ей совершенно нечего было там делать. Я хотел было облегченно вздохнуть, но растерялся и просто пожал плечами. Потом начал говорить какую-то чушь про то, что у каждого есть занятие по душе и ей не обязательно должны нравится танцы. Даже здорово, что ей не нравятся танцы. Она только лишь смеялась и ничуточки не обижалась. Почему-то с ней я не чувствовал себя глупым.
Мы договорились встретиться в четверг в местном кафе, там всегда собирались рабочие с нашей фабрики. Она обещала одеть что-нибудь посимпатичнее, а я обещал ей самый вкусный ужин на свете. Мы покивали друг другу, на том и расстались. До сих пор не верилось, что всё так и произошло. Как будто бы в груди плясали тысячи звезд. Нет, сотни тысяч звезд. Океан из светящихся, теплых и смеющихся. Я запустил в контейнер очередную звезду. Мне не верилось, что все происходящее со мной – правда.
