Голубые пластиковые карточки нам выдали в начале года. Каждому по одной. По ним теперь запускали и выпускали из школы. Дурацкая система, если честно, но директор сказал, и ученики подчинились. У нас все вечно теряли эти карточки, забывали в столовой, на партах, в туалетах, роняли по дороге в школу и из школы. Все время приходилось заводить новые карточки. В общем, одна сплошная морока.
Все теряли эти карточки, кроме неё. Я ни разу не помню, чтобы она стояла у стола секретаря и выпрашивала заявление для получения новой карточку.
С ней никто не хотел дружить. Да ладно там дружить, разговаривать нормально и то не хотел. Мне её тоже было не жалко. Я, наверное, даже одним из первых пытался её обидеть. Уколоть, подставить, посмеяться. Всё это было так весело, а она была такой раздражающей, так что я, да и все вокруг, прощали себе эти маленькие развлечения.
В этом месяце мы её игнорировали. Полностью. Абсолютно. Для нас она умерла, и все были счастливы. Когда она заходила в класс, с ней никто не здоровался. Она тоже ни с кем не здоровалась, но, наверное, потому что ненавидела нас всех вместе взятых. Нас это смешило. Забавляло. Наш маленький личный шут.
Иногда кто-нибудь клал на её парту цветы или её фотографию в черной рамке, перевязанную черной лентой. Нам пришлось запариться, чтобы найти её фотографию. Но, в конце концов, не бывает ничего невозможного.
Игнорировать – это почти что ничего не делать. А ничего не делать – это скучно. Вот такой мой девиз. Поэтому я предложил ребятам спереть её карточку и покупать всем жратву на её деньги каждый день. Ребята поддержали мою затею. Всем хотелось на халяву съесть какую-нибудь булочку с корицей или вареной сгущенкой.
Карточку украсть было легко. Она даже не заметила. Хотя было бы интереснее, если бы она увидела, как я забираю её карточку, как я начинаю покупать тридцать булочек, как все едят эти булочки, купленные на её деньги. А потом её мама пополняет счет на этой карточке, и мы снова пируем.
Когда она узнала, что мы покупаем еду за её деньги, то ударилась в слезы. Она попыталась отобрать у меня карточку. Металась, как загнанный зверек, пытаясь то ли выцарапать мне глаза, то ли задушить меня. Я пнул её, и она осела на пол. Все вокруг засмеялись.
- С этого дня это наша карточка. И не смей заводить новую, иначе я тебя побью. – Эта фраза звучала, как из какого-нибудь фильма. Я был ужасным злодеем. Крутым чуваком номер один. И мне это нравилось. Все меня признавали, все меня обожали, все меня поддерживали. Обалденное чувство.
А потом она перевелась. После её перевода классная прочитала нам длиннющую лекцию о том, что мы вели себя неправильно и что нельзя так с людьми поступать. Меня даже поставили на учет. Но мне было все равно. Она ушла, а значит веселье закончилось. И карточка, к тому же, аннулировалась. Меня это так взбесило, что я поклялся при следующей встрече начистить ей рожу. Чтобы знала.
А вчера я её встретил. Мне уже двадцать пять, ей тоже. Она шла под ручку с каким-то парнем. Они смеялись и обсуждали что-то. Я плелся позади них. Она выглядела ужасно счастливой. Казалось, что она буквально светится или сейчас возьмет и взлетит. Они с парнем завернули в кафешку, а я завернул домой. Дома меня ждали макароны и куча бумаг, которые надо разобрать. Бесит.
