Безмолвное чтение

Глава 138 Эдмон Дантес 9

«Без руководства сотрудников муниципального бюро снедала тревога. Тао Жань лежал в больнице, никто из коллег не знал, кому можно доверять... а единственный свидетель был потерян для мира».

— Хоу Шуфэнь, женщина, 53 года, национальность хань. Какие у вас отношения с Инь Пином?

— Он... он мой супружник.

— О, так вы с Инь Пином муж и жена. Ты знакома со старшим братом Инь Пина, Инь Чао?

Женщина молча кивнула.

— Ты знаешь, что Инь Чао возможно уже мертв, а убийцей может быть твой муж Инь Пин?

Она в испуге посмотрела на офицера уголовной полиции, ведущего допрос. Глаза женщины, прищуренные из-за опущенных век, казались мутными и растерянными, но в них не было удивления.

Полицейский пристально посмотрел на нее и повторил вопрос, слегка повысив голос:

— Хоу Шуфэнь, я задал вопрос.

Женщина сплела руки вместе, неосознанно ковыряя болячки от обморожения на пальцах, и пробормотала:

— Он ничего мне не рассказывал.

— Я не спрашивал, говорил ли он об этом. — Дознаватель видел ее насквозь и прекрасно понимал, что она уклонилась от ответа. — Я спросил, знала ли ты, что твой муж, возможно, совершил убийство. Хорошенько подумай над ответом. Это бюро общественной безопасности.

Женщина пугливо избегала взгляда дознавателя, уставившись глазами на свои запачканные матерчатые туфли. Она покачивалась из стороны в сторону, как будто не могла усидеть на месте:

— ... одно время ему часто снились кошмары. Он просыпался по ночам и кричал всякий бред...

— Что он кричал?

— Он кричал: «Не преследуй меня» и «Инь Чао, ты неупокоенный дух». Когда мы жили в доме, у нас был свой маленький дворик, а у ворот росли две большие софоры почти в полный рост. Он как одержимый все рвался их спилить. Но ему было мало просто спилить деревья, он нанял кого-то и выкорчевал пни, а потом продал древесину за бесценок¹. Никто не смог его переубедить... Он сказал, эти деревья приносят несчастье, они мешают ему. Тогда я заподозрила что-то неладное.

— Ты всего лишь заподозрила неладное? — недоверчиво спросил полицейский.

Женщина прижала подбородок к груди, виднелся только локон волос на ее макушке. Редкие волосенки на бледном скальпе покрывали неприглядные хлопья перхоти. После долгого молчания она снова рассеяно повторила: