Жизнь как строчки на страницах памяти (РЕДАКТИРУЕТСЯ)

Глава 61. Снова эльфы, не снова Дроу

   После концерта снова собрались. До гримерных дошли почти прилично и тихо. Сначала действительно шли молча, но... Лина без комментариев не могла никак. Нет, дело совсем даже не в том, что девушка выражала свою точку зрения относительно нашего творчества, а в том, что делала это она всегда излишне эмоционально.

   — Как всегда, все круто! — Мы в очередной раз едва не получили разрыв барабанных перепонок.— Слариа, тебя категорически нельзя допускать до гитары! — Все с удивлением посмотрели на шатенку. — Ты и она — это просто... лучше бы ты так по ночам Кайена насиловала...

   Где-то в стороне хмыкнул Леон.

   — Такой любви, как между мной и гитарой, Кайен еще не заслужил.

   — Это еще почему?! — С правой стороны меня окатило негодованием.

   — Да хотя бы потому, что она меня периодически не раздражает и сама не расстраивается тоже.

    Забыв Мурано в гримерной, проложили курс на, забитую ранее нами, комнату для эксперимента. Наши старания не прошли даром и принесли свои плоды. Опыт удался, и результат порадовал своим присутствием незамедлительно. Но какой-то странный результат. Осколков от разбитого зеркала нигде не было, зато воздух в помещении значительно потяжелел, словно остекленел. Дышать было тяжело. Легкие покалывало, будто стеклянная пыль царапала каждую клеточку органа. Приценились к тому, что совсем недавно было зеркалом. Оправа осталась нетронутой, но вся поверхность стала матовой и шероховатой. Везде тонкие, длинные, практически незаметные полосы, словно кто-то провел очень тонкими, но острыми иголками. Эти линии, как бы сливаясь к внутреннему краю оправы, соединялись тончайшими нитями, образуя еще более тонкую пленку. Точнее две пленки. Одна — с внешней стороны оправы, вторая — с внутренней. Между ними — ну очень старый лист пергамента. Создалось впечатление, что, если бы не эти пленки, бумага бы расползлась и рассыпалась в труху.

   Весь лист исписан мелким, размашистым, но ровным почерком. Писавший, явно спешил, учитывая почерк и мелкие брызги чернил по всей поверхности бумаги. Со стопроцентной уверенностью, не читая текста, который понять практически невозможно из-за ветхости и потертости бумаги, выцветших чернил, могла утверждать, что написано на эльфийском квенья и определенно точно — женской рукой.