Кошка, которая умела плакать (Книги 1 и 2 + Аудиокнига)

22. СТЕНА ОШИБОК (ч.2)

И снова дни потянулись за днями. Талия вставала спозаранку, завтракала каменикой и отправлялась на пробежку – тревожить вековые залежи пыли, распугивать плакальщиков и плескаться в маленьком бассейне, который ей посчастливилось найти. Феразис строго предупредил, чтобы она и не думала купаться в квадратных колодцах, так что бедняжке пришлось остановить свой выбор на этом водоёме, хоть он и был заполнен «кровью радуги». После бурных омовений шкура Талии покрывалась радужной плёнкой, что очень забавляло ан Камианку. В первый день купального сезона она, правда, проявила чудеса благоразумия, спросив Ирсона, можно ли ей мыться языком.

– Можно, – вместо таная разрешил ей Феразис.

Талия немедленно лизнула лапу и сообщила товарищам: «На вкус – как крылья утопшей бабочки».

Щедрая госпожа ан Камиан и Ирсона звала купаться, но он не пошёл... и тем сберёг себе моток нервов. В один прекрасный день у бассейна нашёлся хозяин. С мордой под стать размеру этой раковины-переростка. Безбашенная кошка, ничуть не устрашившись габаритов своего противника, зашипела на ящера и, расставив лапы, приготовилась дать отпор. Увы, оказать сколько-нибудь достойное сопротивление ей не удалось. Плакальщик прикрыл глаза толстыми веками и попросту вытолкал Талию из бассейна бронированным носом. Затем он погрузил голову в «кровь радуги» и завыл – так оглушительно, что алайка едва не оглохла, мигом растеряв всю свою воинственность. Чихая, отфыркиваясь, путаясь в ногах из-за содроганий земли, она поспешила унести свой переливчатый хвост подальше.

В общем, Талия, как всегда, вносила в серые будни новые краски. Жаль только, что вернувшись с утренних купаний и гуляний, она почти сразу уходила к своей стене, где и просиживала до вечера мохнатой ушастой грушкой.

Ирсон был готов узлом завязаться от скуки. Его духовая трубка валялась без дела. Лабиринт Стены был мертвым. Кроме плакальщиков здесь никого не водилось – ни скальной ящерки, ни паука, ни самого завалящего муравья. Не поохотишься. Надписи на Стене, знакомство с которыми сулило так много любопытного, тоже не оправдали надежд таная – он попросту не знал всех этих языков. Ирсон смог разобрать описание лишь одной ошибки, совершённой неким Мейвом (танай готов был поклясться, что уже слышал где-то это имя).

Вышеозначенный Мейв был в некотором роде коллегой Ирсона – он сокрушался о том, что пытался обойти алайский иммунитет к опьянению. Эта, безобидная на первый взгляд, затея чуть было не довела беднягу до сумасшествия. Он «потерял всё и ничего не обрёл взамен».