И ниёр вурту :: Я найду тебя

32. Отстань!

Ну, и зачем вы меня дергаете? Оставьте меня, прошу... Я проросту травой... Я развеюсь пеплом... Я побегу весенними ручьями... Я буду поить землю с рук...

Кильвар, оставь меня... Я вернусь ветром и буду играть твоими локонами... Я застану тебя одного в лесу и прольюсь летним дождем... Куда прольюсь? Как куда? За шиворот! Намокнет твоя рубашка, плечи... Кожа станет влажной и горячей... И я испарюсь...

Боже, почему так больно? Оторвите мне ноги - они болят! Отрежьте мне руки - они мучают меня! Избавьте меня от уха - его уже все равно нет, оно осталось там, примерзшим ко льду. Откройте мне веки... Ой, нет, это не из моей оперы...

- Хватит... - просипела я на выдохе.

- Нет, не хватит! - произнес мой палач.

Что он делает? Что? Режет по живому...

- Отстань... - взмолилась я.

- И не подумаю! Думаешь, если произнесла три загадочных слова, то навеки будешь принадлежать ему? В том ятедамблевском предсказании было сказано, что жизнь его круто изменится, и ни слова больше! Так что, и ниёр вурту драм - я найду тебя первым!

Так вот кто ты - мой палач!

- Кильвар, отпусти меня...

- И не подумаю! - ответил воин, продолжая растирать мне конечности.

А ведь если бы не обморожение подобный массаж мог прийтись мне по душе.

- На вот, намажь этим, - произнес незнакомый мне голос, а в нос тут же ударил резкий и абсолютно неприятный запах.

- Фу, гадость! - озвучил мои мысли Кильвар.

- Зато полезно! - огрызнулась неизвестная. - Было бы лучше, если бы у тебя, воин, вместо четырех мечей было бы четыре руки. Но так как ты обычный двурукий, греть ее придется всеми возможными способами.

- Понял, - снова озвучил мои мысли Кильвар, и запустил пальцы в вонючую мазь.

Меня укутывали, пеленали, вынимали из-под одеял поочередно части тела, растирали, массажировали. А мне казалось, что кроме дикой головной боли и той конечности, что подвергается пыткам, у меня вообще ничего нет. Не существует Вирай. Разлетелась кусочками. И теперь придется собирать по всему свету.

- Это надо выпить, - донеслось до меня сквозь пелену тумана.

- Сейчас, - зашевелился воин и просунул руку мне под затылок. - Вирай, милая, давай выпьем. Пожалуйста.

А мне не лень выпить, но даже открыть глаз - больно.

Кое-как Кильвар залил в рот обжигающую жидкость. Я понимала, что это лекарство, и что оно должно быть полезным, но зачем в лекарство добавили так много медицинского спирта, понять так и не смогла. Конечно же, часть питья пролилась и затекла в ухо, испачкала шею.

Я слышала, как смеялся надо мной воин, ласково обзывая замарашкой. Чувствовала, как его пальцы вытирали испачканную кожу. Но самое главное - я чувствовала его прикосновения! Я возвращалась, хоть и с болью, в реальный мир.

Я застонала.

- Что случилось? - тут же забеспокоился Кильвар.

А как ему объяснить, что я вдруг свой сон назвала реальностью? Что я знаю, есть и другие миры? И самое главное - что этот мир абсолютно нереален?

Вместо ответа я замотала головой.

- Раздевайся! - скомандовал голос над моей головой.

- Зачем? - удивился Кильвар.

Ах, так это не мне раздеваться... Ну, да, куда ж мне дальше? И так раздета. Спасибо Темному - выставил меня на улицу почти в чем мать родила.

За своими размышлениями упустила момент объяснений, зачем воину раздеваться. Зато, когда он полез ко мне под одеяло - сама догадалась.

- Эм, - замычала я, пытаясь сопротивляться.

- А ты посмотри на нее, - отметила мое поведение хозяйка пристанища, - оживает. За свою честь девичью борется. Дуреха! Надо было за жизнь бороться! А теперь уж извини, мы будем решать.

Извинения хотелось послать к черту. Кто во всем виноват? Кто? Я? Да ни в жизни! Темный во всем виноват! Это он, не разобравшись, швырнул меня к бабке Йожке на кулички! Это он напивался, как свинья и избегал разговора! Это он сидел, уткнувшись носом в объемные прелести белокурых гетер!

Так стоп! Не он один там развлекался! Кильвар тоже не отставал! Воин-лицемер! Предатель! Иуда! Там он этими руками книгу держал, а сейчас меня растирает?!

Я заерзала, замычала, попыталась выразить протест...

- Не надо, я тебя держу, - прошептал на ухо воин.

Он, оказывается, не просто забрался ко мне под одеяло. Он сидел, прислонившись спиной к стене, держал меня почти на руках, обнимал так, что я своим укутанным в простыню телом, почти полностью возлежала на его животе и груди. И еще руки кольцом держали.

Сопротивляться, действительно, было бесполезно. У меня не было ни сил, ни навыков борьбы с захватчиками. Коварные планы по мщению за недостойное поведение лопались, как мыльные пузыри, не выдерживая критику, и постепенно укачали меня, не хуже лекций по высшей математике в гуманитарном лицее.

2?%&?RM