«С ней действительно все хорошо, ее доставили в Орден Феникса. С ней все хорошо», — успокаивала я сама себя, скользя сосредоточенным взглядом по вычурному интерьеру комнаты в белых и золотистых тонах, скоро сулящей стать мне могилой. Я знала, он скоро придет. И его приход все изменит. По – крайней мере, изменит ВСЕ для меня... Теперь Джинни в безопасности. Пожалуй, шотландец – друид со своими смертоносными воинами – единственные, кому я действительно верила во всей этой жуткой паутине крушения судеб, гибели за непонятные образы добра и зла, рассеивающиеся туманной дымкой, стоит лишь попытаться до них дотянуться.
Орден Инквизиторов был стерт с лица земли – все его члены жестоко убиты, аббатство разрушено до основания. Теперь о столь могущественной организации остались лишь воспоминания, которые с веками обрастут причудливыми легендами. Очередной из осколков артефакта возвращен законным хранителям. Джинни, моя милая Джинни, она теперь тоже в безопасности – могу поспорить на свою жизнь. Весьма неплохо за один день.
Последнюю неделю я плохо ела, почти не спала и вовсе не выходила из своей комнаты. И Малфоя я тоже не видела около недели – точнее – шестой день. Именно шесть дней прошло с нашего возвращения из несуществующего более аббатства. Снейп не подпустил меня к Малфою, хотя я могла бы помочь в его лечении. Так же, под запретом смерти, я не смела приближаться к артефакту «Игра со временем». Мне хватило лишь одного пронизывающего взгляда Снейпа, чтобы напрочь отбить желание изучить артефакт, добытый этим загадочным человеком.
Уверена, он выходил Малфоя, к тому же мои заклинания, наложенные на него, сыграли свою роль. Думаю, на день третий Малфой чувствовал себя великолепно. Но он не приходил. Этот расчетливый сукин сын был отличным истязателем, достаточно хорошо знающий маггловскую психологию. Ожидание мучительнее, чем сама казнь. Я знаю, что он придет. Я знаю, что меня ждет отнюдь не душещипательная беседа. Но я готова. По – крайней мере, к боли. Именно Малфой меня с ней познакомил, сроднил. Именно Малфой был одним из синонимов этого короткого слова. Клянусь, какая – то крохотная ненормальная часть меня жаждала его увидеть.
«С ней все хорошо. Джинни жива. Она...», — я опять сосредоточилась на мысли о рыжеволосой подруге, потому что поняла, что мое спокойное дыхание начинает сбиваться. Так недолго и с ума сойти. Наверное, Малфой хочет именно этого.
— Твою мать! – выругалась я и услышала жалобный стук перламутровой пуговицы, вырванной с темно – красной хлопковой рубашки, изрядно измятой, но приятной для тела. Третья пуговица за последний час. Я сделала глубокий вдох, отгоняя гаденькие, заползающие и подтачивающие меня, мысли о том, что не так уж я и готова к встрече с ним. Но одно я знала наверняка – пока он меня не убьет, слишком уж я ему нужна. Я машинально разглаживала рубашку ладонями, а затем запихнула в джинсы.
Послышались приближающиеся шаги, гулом отбивающиеся в моей голове. Скрип двери – я не смела повернуться, затаив дыхание и зажмурив глаза.
— Повернись, — баритон, лишенный всяких эмоций; сердце пропустило пару ударов.
Я медленно повернулась, сжав кулаки. Глаза, стального оттенка, взгляд такой пронизывающий, обжигающий льдом, режущий на живую, многообещающий... В горле образовался тугой ком. Вихрь страха и паники поднимался во мне, переплетаясь, грозя перерасти в нечто стихийное, крушащее меня саму, без его помощи.
Во всем черном с головы до ног, прекрасен в своем ореоле, источающем безразличие и темную силу. В руке, затянутой в черную кожаную перчатку, волшебная палочка. Я готова...
Пара стремительных шагов, затем резко вскинутая его рука и сорвавшееся от ярости, звенящей в его голосе:
— Кру..цио! – его безупречное, секунду назад — такое спокойное лицо исказилось от гнева.
Волна боли обдала меня, тело дернулось, пропуская ее от головы до кончиков пальцев ног, но я осталась стоять, закусив губы – мой рот начал наполняться теплой, немного солоноватой, специфически приторной на вкус жидкостью — кровью.
— Круцио! – на этот раз я застонала от выворачивающей боли, сильнее кусая губы и падая на колени. Легкие скрутило, воздух был похож на огонь, распаляющийся сильнее от любого движения и вдоха – выдоха; мои кости плавились, стекая бесформенной массой на пол, прожигая роскошный персидский ковер. Мне казалось, что я вижу себя со стороны – беспомощную, жалкую марионетку в руках опытного кукловода, которому она надоела, и он жаждет ее изломать.
Я не пророню больше ни звука. Я сильная. Я смогу перенести все пытки, на которые подтолкнет его собственная изощренная черная фантазия. Я подняла голову: в меня впился его леденящий взгляд, пронзая насквозь; я не ожидала, что он окажется так близко – наши лица разделяла всего пара сантиметров. Думаю, он прочел мои мысли по выражению лица, все еще искаженного от отзвуков боли, где—то все еще блуждающей и напоминающей о себе в разных уголках моего тела. Его точеные губы искривились в гадкой ухмылке с налетом презрения. Он немного отодвинулся от меня, лишь затем, чтобы залепить мне чертовски больную пощечину, казалось, рассекшую мою левую щеку: я пискнула от внезапности удара – моя голова мотнулась, причиняя новую вспышку боли в шее. На глазах выступили слезы.
— Тупая сука! – прошипел Малфой, вставая в полный рост; я внутренне содрогнулась и напряглась, ожидая ударов ногами в живот. – Решила играть по своим правилам?!
Он вцепился в мои волосы, потянув вверх. Я поднялась, поддаваясь его натиску – он дернул именно за ту «ниточку». Что я могла ответить? Что спасла жизнь Джинни? Что обвела его вокруг пальца? Думаю, он сам это прекрасно понимал. Не знаю, что его больше привело в ярость: то, что обманула его именно я или то, что я вообще осмелилась решиться на такой поступок. Мой ответ – обе эти мысли, сливающиеся в нем в гремучую смесь, неизвестно что сулящую мне.
— Знаешь, Грейнджер, тебе, пожалуй, стоило прикончить меня в аббатстве. Это было бы самым умным поступком за всю твою никчемную жизнь, — выплюнул парень с такой ненавистью, что у меня кровь похолодела в жилах.
— Считаешь, что лишать жизни – проявление интеллекта? – просипела я, слизывая кровь с губ, чувствуя, как тонкая струйка стекает по моему подбородку.
Малфой потянул за волосы сильнее, заставив меня смотреть прямо в глаза. Я вцепилась в его предплечья, чувствуя напряженность его тела, дрожь от ярости, каждое движение его мускулов. Казалось, этот человек был отлит из цельной стали. Прикосновение к нему подобно току. Мои руки сильно тряслись, но я продолжала держаться за него, иначе я бы просто повисла на собственных волосах.
— На твоем месте я бы заткнулся, Грейнджер, — зарычал Малфой, сильно сжав меня, почти лишая воздуха; мои ноги подкосились, я поймала себя на мысли, что мне все равно, что он со мной будет делать — долго пытать и убьет или просто искалечит, переломав руки и ноги.
Я бы тоже была разгневана. Да что там, в ярости! Я бы желала на месте Малфоя мне самой ужасной смерти с не воображаемыми и не поддающимися описанию пытками. Но я не могла не спасти Джинни – единственное напоминание о моей некогда безоблачной и счастливой жизни, где все живы и здоровы... Единственное, что меня еще держало с Орденом Феникса. Держало ли...
— Послушай, Малфой... прости... мы найдем выход, обещаю...прости... — я нашептывала слова, словно в бреду, уткнувшись лицом в мягкую ткань его рубашки и с трудом вдыхая приятный, столь знакомый, аромат.
— Мы? Ты совсем свихнулась, стерва? Нас никогда не было. Есть я. И есть ты – грязнокровная друидская подстилка, которая добровольно подставляет свою жопу, чтобы спасти такую же грязь, как сама, — его голос струился сквозь меня, заставляя скручиваться в тугой узел боли в районе груди, где легкие еще не отошли от перенесенной пытки – мне до сих пор было больно дышать. Думаю, Малфой все же был весьма осторожен в своем гневе, я чувствовала, что он себя сдерживает. Ха, значит, я ему еще нужна! Мерлин, я буду жить! Нет, существовать. Выживать. Меж двух огней: Малфоем и совершенно незнакомым мне миром, в котором каждый сам за себя. Даже не знаю, что хуже.
— Я не подставляю... никому... — едва разлепила я искусанные губы; я казалась сама себе оголенным пучком нервов, каждое прикосновение к которым извне отзывалось тягучей болью, медленно разливающейся по мне.
— В самом деле, Грейнджер? – зло рыкнул Малфой, с силой встряхнув меня и всматриваясь в мое лицо.
Я приоткрыла рот, хватая спасительный глоток воздуха. В глазах туманилось – образ Малфоя казался таким отдаленным, в следующее мгновение обрушивался на меня со всей силой и детальностью.
— ... я тебя понимаю... прости... — зашептала я; в его глазах промелькнуло мимолетное изумление.
— Ни хрена ты не понимаешь, Грейнджер... — в его тоне что—то изменилось; появилось что–то, совершенно не свойственное его манере общения со мной, окрашивающее его голос нотками, заставляющими биться сердце сильнее.
Я почувствовала его горячий язык, врывающийся в мой рот. Я издала невнятный протестующий звук, поглощенный сущностью этого поцелуя –грубого, лишенного всякой нежности, устанавливающего свою власть, заставляющего покориться. Думаю, так целует Смерть, забирая наши души в свои владения. Казалось, он высасывает из меня все то, немногое, светлое и счастливое, что я бережно хранила в своих воспоминаниях. С этим поцелуем улетучиваюсь я сама, как личность, как человек, как маг, превращаясь в прах, подхваченный вихрем безжалостных эмоций, разнообразных по консистенции и силе.
Мне удалось отстраниться – я ошалело смотрела на Малфоя. Его странный взгляд, потемневший, скользящий по моему лицу, пугал.
— Какого черта... — зашептала я, все еще чувствуя прикосновение его губ к моим – покалывание и ноющую боль там, где я их прокусила, пытаясь пережить его «Круцио».
— Молчи, Грейнджер, — с хрипотцой произнес Малфой; его рука взметнулась к моему лицу – я зажмурилась, ожидая удара... Легкие прикосновения его пальцев, обводящих контур моего лица. По телу пробежала волна дрожи – нет, вовсе не возбуждение, а затопляющий ужас, сковавший каждую мышцу моего тела – я стояла в оцепенении, с широко открытыми глазами, не в силах даже моргнуть. Лучше бы он пытал меня до полусмерти, кричал о моем низком происхождении, употребляя красноречивые эпитеты, чтобы я в полной мере поняла и осознала свою собственную никчемность. Мерлин...
Малфой подхватил меня, словно куклу, в два шага очутился около кровати, грубо опрокинув меня на мягкие подушки. Мгновенно оказался сверху, заглушая все мои попытки подняться весом своего тела. Я лихорадочно пыталась оттолкнуть его, колотя кулаками по чем придется. Левая моя рука была поймана; правой я изо всех сил потянула его за выбившуюся прядь волос: послышалось тихое рычание, затем я ощутила на запястье сильную хватку. Мои руки зажаты словно в тисках, мне тяжело дышать, я практически полностью обездвижена.
— Малфой...— жалобно простонала я – голос неимоверно дрожал, изменившись до не узнаваемости.
— Лучше молчи... — прошептал Малфой, снова принявшись терзать мои губы.
Словно в чем–то убедившись, он опять отстранился, снова смотря на меня – теперь его глаза стали более светлого оттенка, почти голубые, все также опаляющие льдом, пугающие безжалостностью. Он перехватил мои руки одной своей, немного отстранился влево; свободной рукой дернул за мою рубашку. Я всхлипнула — до меня донесся его громкий выдох. Мерлин...
— Малфой, прошу тебя... — я оборвалась — его горячие пальцы опустились на мою грудь, поглаживая и пощипывая. Я забилась, словно голубь, пойманный в силок. Мерлин, это так неправильно! Это так страшно...Малфой, мой палач, ласкающий меня... Я вскрикнула от больного укуса на шее, затем еще один, чуть ниже, и еще... его язык, зализывающий эти же укусы, затем снова укусы, и снова поцелуи; его язык, зубы, губы и пальцы творили свой невообразимый танец, заставляя остро ощущать и вздрагивать от каждого прикосновения – даже воздух, ласкающий в такт с ним мою кожу, казался заколдованным, направленным на истязание моего трепещущего тела. Звуки слились в причудливый отдаленный шум: чьи–то постанывания, перемешавшиеся со всхлипами, иногда прерывающиеся тяжелым вздохом, непонятным бормотанием и довольным мурлыканьем. Все смешалось в коктейль из горькой чувственности, безумия, боли, запретности, приправленное отчаянным желанием найти успокоение хотя бы на несколько минут.
Резким движением он сдернул до колен джинсы и трусики, ставшие моими новыми путами. Затем также резко перевернул меня на живот, немного приподняв так, что я стала на четвереньки. Мои руки ослабели, я уткнулась лицом в подушку – мое тело напоминало мне нечто обмякшее бесформенное и дико пульсирующее. Рука Малфоя мягко прошлась по моим волосам, собрав их и намотав на свою руку, таким образом снова меня практически обездвижив, заставив выгнуться и застонать. Резкий толчок – я вскрикнула от неожиданности – он во мне, полностью и целиком. Задвигался, находя свой ритм, с каждым движением увлекая меня в горькую, ненасытную, не знающую пощады пучину, заставляющую гореть пламенем и обжигающую стужей, ломаться и восстанавливаться, умирать и воскресать, подобно фениксу. Я чувствовала себя наполненной, цельной, сильной. Я чувствовала себя опустошенной, раздробленной на атомы, слабой. Я готова была просить его не останавливаться и молить о пощаде. Толчки становились все глубже, сильнее, быстрее – еще не один мужчина не заходил так далеко, не знал меня так хорошо, как он. Я вцепилась в подушку, захлебываясь в неистовом ритме. Это было больше, чем секс. Мы сливались, взаимно уничтожали друг друга, выживали, боролись за нечто общее, а достигнув цели – снова становились непримиримыми врагами. Презирали друг друга. Желали смерти. Черпали друг в друге силы, так необходимые; мстили, причиняли боль и адское наслаждение, скрывали нечто сокровенное, окутанное туманом, затаившееся, еще не осознанное нами.
Внезапная взорвавшаяся волна во мне увлекла меня в неопознанное, полное самых неожиданных оттенков сладости и пытки, заполняя меня настолько, что я не сдержала крика. В глазах потемнело, я рухнула, мгновенно придавленная разгоряченным сильным телом. Его тяжелое дыхание жгло плече, где остался шрам от некогда пущенной им «Сектумсемпры». Почувствовала легкое прикосновение прохладных губ к его самой первой метке на мне. Отчего—то мне кажется, он помнит абсолютно все мелочи – от надежды, плескавшейся в моих изумленных глазах, когда я поняла, кто скрывается под маской, до животного ужаса, почти парализовавшего меня, когда он произнес проклятие... Малфой уткнулся лицом в мои волосы, довольно урча, а я изо всех сил сдерживала слезы, скрутившие горло.
Внезапно мне стало легче дышать, по коже пронесся ветерок, заставляя покрыться меня «мурашками» — Малфой встал. Постепенно реальность окрашивалась в мрачные, начинающие неимоверно давить, тона. Я не смела повернуться, не смела посмотреть на него. Чувствовала, как мои щеки горят, сильное, неизвестное доселе чувство выжигает в районе груди что—то дьявольски неправильное...
Думаю, я не смогла бы пошевелиться, даже если бы очень хотела. Я чувствовала себя хуже, чем от всех предыдущих пыток вместе – и дело не совсем в Малфое... чувство неправильности, иррациональности укоренялось в моем истощенном теле. Я затерялась в собственных эмоциях. Я не знала, что дальше делать, как существовать, как смотреть на свое отражение в зеркале, как смотреть ему в глаза, как говорить с ним, говорить ли вообще... Сбежать?.. Наверное, это не из лучших вариантов...Долго ли я продержусь без волшебной палочки на улицах, кишащих обезумевшими и ожесточенными магами?
Я спрятала лицо в подушках. Я знала, что Малфой уже привел себя в порядок. Чего он ждет?! Пусть убирается поскорее. Он и его запах заполняет всю эту комнату. Да что там, я сама провонялась им! Бессильная ярость начала зарождаться во мне — надежда на то, что я смогу взять себя в руки и хотя бы дотащиться до душа. Но я лишь сильнее и острее ощущала свою беспомощность и обреченность.
Шаги, заставляющие вздрагивать каждую клеточку моего тела, — он ушел. Так, словно его и не было. Я всхлипнула, не в силах даже перевернуться – слабость, ноющая притупленная боль во всех мышцах, оттого еще более ощущаемая. В глазах потемнело, веки отяжелели — меня уносило в мир терзающих черных грез — состояние, близкое к обмороку.
Контрастный душ ни черта мне не помог. Все также чувствовала себя опустошенной и запутавшейся. Использованной.
В зеркало на меня смотрела большущими глазами на бледном лице совершенно не знакомая мне девушка. Я бы назвала ее слишком юной и невинной, если бы не ее взгляд... взгляд человека, который понимает, чем является смерть, что значит терять родных и близких... Взрослый, осознанный взгляд, пугающий. Меня. Я не могла быть такой. То, что я вижу сейчас никак не клеиться с моими воспоминаниями о храброй всезнающей зануде – гриффиндорке, уверенной в своих знаниях и в том, за что готова сражаться. Для которой все было разделено на белое и черное, на плохое и хорошее – предельно просто и ясно.
Я отвернулась от собственного отражения, завязывая волосы в тугой узел на макушке. Натянула бесформенный бежевый свитер, который достигал почти колен. Застегнула джинсы и зашнуровала кроссовки. Я собиралась отправиться в кухню в поисках чего – нибудь съестного – да, я испытывала дикий голод. В мои планы точно не входило умереть от недоедания. Мне необходимо было поддерживать свою физическую оболочку, поскольку я все еще жаждала защищать своих родных. И вернуть как можно больше фрагментов артефакта МакФерсону и его друидам. И я отчаянно желала смерти Темному Лорду. Мерлин, как же я его ненавидела! Это жгучее затопляющее чувство, пожалуй, было одним из немногих двигателей, заставляющих меня ходить, питаться и бороться.
Я кралась темными коридорами, боязливо оглядываясь: не хотела видеть Малфоя. Почувствовала жар, приливающий к щекам, при одной мысли о нем. Мерзкое чувство гнусными щупальцами обволакивало меня. Я на мгновение застыла – все еще чувствовала его запах...его руки... В груди снова больно скрутило – мне совершенно не нравятся мои эмоции. Все должно быть не так. Я должна его ненавидеть всем сердцем. Я должна быть ему противна настолько, что при каждом вынужденном прикосновении ко мне он должен демонстративно кривиться, доставать из кармана брюк белоснежный платок с красивой вышивкой фамильного герба и собственными инициалами, чтобы вытереть руки. Определенно, наши своеобразные отношения совершили еще один виток. Пугающий меня еще больше, чем предыдущие.
Я юркнула в кухню, вдыхая разнообразный аромат готовящейся пищи; услужливый эльф тут же протянул мне миниатюрную чашечку с кофе – в желудке громко заурчало. Я прекратила поток разнообразных, самых поражающих и несносных, мыслей, сосредоточившись на терптковатом обжигающем вкусе бодрящего напитка.
— ...эти составные весьма легко найти. Даю вам около часа, — послышался бархатный голос, который я никогда не спутаю ни с чьим другим – Северус Снейп быстрым шагом зашел на кухню, сопровождаемый толпой боязливых эльфов, семенящих за ним; половина из них тут же трансгрессировала. Мужчина двинулся к кукольным белым шкафчикам, с резным орнаментом на дверцах, резко открывая их и перебирая несметное количество подписанных баночек, колб и коробочек. Он двигался уверенно, быстро, распространяя запах трав. Раньше меня всегда воротило от этого запаха – особенно в душной аудитории зельевара. Сейчас же этот запах ассоциируется с силой, трезвостью ума и непоколебимостью...
Снейп застыл, крутя в изящных пальцах витиеватую стеклянную колбу. Он удовлетворенно выдохнул, сетка морщинок около его рта почти разгладилась. Он повернулся в мою сторону. Могу поклясться, в его черных глазах отразилось мимолетное изумление.
— Мисс Грейнджер... Рад вас видеть... вполне дееспособной, — его губы сложились в некое подобие улыбки, обнажая ряд ровных белых зубов.
Внутри у меня все перевернулось. Дрожь охватила мое тело – если бы я не поставила чашку на стол, она бы наверняка выпала из моих рук, разлетевшись на миллиард кусочков. Горло скрутило от подступивших слез. Очертания начали расплываться – я быстро заморгала, пытаясь держать себя в руках. Снейп прожигал меня взглядом, изучающее скользя по моему лицу – мне кажется, он все знает... Поддавшись затопившим меня эмоциям, я ринулась к нему, ища успокоения, в котором я так нуждалась. Слов не нужно. Только теплые объятия и чувство защищенности... Думаю, Снейп наверняка оторопел. Но когда я почувствовала, как его рука опустилась мне на затылок, а спустя несколько минут он начал поглаживать меня по голове – я заревела навзрыд, не в силах сдерживать себя. Я вспоминала отца, который ласкал и успокаивал меня, когда я сильно расшибла коленку. Вспоминала мать, которая успокаивала меня так же, когда я ссорилась с Роном или Гарри. Вспоминала Гарри и Рона. Джинни. Малфоя... Сильнее вцепившись в профессора, я словно безмолвно делилась с ним всем пережитым и накопившимся. И он разделял со мной смятение, боль потерь, радость от того, что я еще жива, горечь осознания, что я мало чем могу помочь...
— Вы должны доесть салат, мисс Грейнджер, — голос Снейпа вывел меня из состояния некого транса.
Я с тоской скользнула взглядом по фарфоровой тарелке, наполненной салатом — хотя язык не повернется назвать это так; смесь разнообразных трав, половину из которых я не знала – Снейп лично смешал этот травяной микс, сообщив, что это прибавит мне сил и настроения. Насчет последнего я сильно сомневалась. Настроения мне может поднять только смерть Темного Лорда. Если бы я находилась в другой ситуации, мне бы польстило то, что для меня готовил сам Снейп.
Я снова поднесла руку к глазам, чтобы потереть их – они сильно пекли. Думаю, у меня опухшее лицо. Плевать...
Снова принялась за «салат»: весьма приемлемый вкус, пряной, даже приятный...
— Северус, все готово, — я поперхнулась при звуке его голоса – мягком, обволакивающем, обманчивом; почувствовала, как к щекам прилил жар. Я уткнулась в тарелку, собираясь с силами – в моем мозгу проносились слегка затуманенные вспышки наших сплетающихся образов, запахов и звуков, прикосновений... я задрожала, взглянув на Снейпа – даже если он что—то и заметил, то просто молчал, изобразив на своем бледном суровом лице полное отсутствие интереса к нам обоим – за что я ему безмерно благодарна.
— Грейнджер, — с хрипотцой произнес Малфой свое приветствие, плюхнувшись рядом со мной на стул – его запах окутал меня, зажав словно в тисках. Я чувствовала себя чудовищно – мне едва хватило сил взглянуть на него: как всегда, собранный, уверенный в себе, холодный и непреступный, непредсказуемый, незнакомый... Его глаза, темно— серые, как грозовое небо, удручали сверлящим взглядом. Я молчала. Пошел он!..
— Мы отправляемся в Египет, Грейнджер, — чересчур мягко зазвучал его медовый баритон, проникая в каждую клеточку моего тела; надеюсь, не заметно, что я дрожу, подобно осиновому листку. – Ты тоже участвуешь в этом мероприятии.
Видимо, он ждал какой—то реакции. Я лишь пыталась прожевать салат, который стал неприятной вязкой массой, расплывающейся по моему рту. С трудом глотнув, я потянулась к чашке с кофе. Малфой перехватил мою руку, сильно, но не больно сжав – я дернулась, пытаясь высвободиться – меня жгло его прикосновение. Второй рукой он достал из кармана рубашки стеклянный пузырек, ловко открыл его музыкальными пальцами с идеальным маникюром и вылил содержимое темного цвета в мой остывший кофе. Я перевела взгляд на него.
— Пей, — коротко приказал Малфой; я перевела взгляд на чашку, затем снова на Малфоя.
— Пей, Грейнджер, — повторил Малфой, в его тоне зазвенел металл.
Я лишь пожала плечами, залпом опустошив чашку, пытаясь не кривиться от странного послевкусия, немного горьковатого и обжигающего горло. Снова моим вниманием целиком и полностью завладела тарелка с «салатом» Снейпа.
Внезапно я почувствовала пальцы Малфоя на своем подбородке, я повернулась к нему – наши взгляды скрестились; мы, не моргая, изучали друг друга. Слишком близко его лицо к моему – это так неправильно. Моей кожи касается его горячее дыхание...Странное ощущение...
— Не спросишь, что это и зачем я дал тебе выпить? – тихо спросил Малфой; голос звучал ласково, слишком неестественно, оттого подкрепляя мое ощущение зловещей подоплеки. – О, не строй из себя жертву, мисс Грязнокровка. Тебе ни хрена не похрен. Но я подожду, Грейнджер, когда ты станешь более разговорчивой. Или, возможно, в дальнейшем, уделю тебе больше внимания...
Я вложила в свой взгляд максимум неприязни. Снейп кашлянул, Малфой лишь слегка повернул голову в его сторону, продолжая удерживать наш зрительный контакт.
— Это зелье позволит мне знать твой каждый шаг, Грейнджер. Ты больше не получишь ни волшебной палочки, ни единого фрагмента артефакта, — говорил Малфой; внезапно меня осенило – Малфоя бесило мое поведение; он не знал, чего от меня теперь ожидать. 1 : 0 – в мою пользу.
Мой взгляд задержался на его красивых губах. Он поправил выбившуюся прядку из моей прически. Я резко дернула голову вбок, избавляясь от плена его пальцев. Тягучая боль тут же напомнила о себе в районе шейных позвонков. Мне не нравиться, что он изменил свою тактику. Меня чертовски страшат его такие откровенные прикосновения ко мне. Раньше он всегда избегал тактильного контакта – меня это устраивало. Сейчас же он так и норовит прикоснуться ко мне.
Я встала из–за стола, желая поскорее избавиться от прожигающего взгляда Малфоя. Быстрым шагом шла по коридорам, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег. Сильная хватка на запястье: я едва не кувыркнулась вперед — Малфой молниеносно среагировал, придержав меня за талию. Я со всей силы пихнула его, пытаясь оттолкнуть. Малфой скривился так, словно я — назойливая муха, больше раздражающая его, чем способная на какой—то более серьезный вред.
— Игры окончены, Грейнджер. Больше ты не отделаешься так легко, — зловещая ухмылка искривила его губы, в глазах застыл пугающий блеск – он явно в предвкушении чего–то. Малфой что—то задумал — эта мысль неприятно пронзила мой мозг, заставляя сжаться.
— Больше ТЫ не отделаешься так легко, — выплюнула я, полностью копируя его интонацию и мимику.
Блондин хмыкнул, сильнее сжав мою талию.
— Очень на это надеюсь, — оскалился он, близко наклонившись к моему лицу.
Твою ж мать! Он отпустил меня, и я бросилась наутек, словно маленькая, напуганная девочка, хотя знала, что он не побежит вслед за мной.
— Через час в гостиной! – крикнул Малфой.
Я вбежала в комнату, захлопнула дверь, прильнув к ней, вслушиваясь в тишину и успокаивая свое сбившееся от пробежки дыхание. А еще в груди зарождалось неприятное чувство опасности, вызванное отнюдь не мыслями о Малфое... Египет... Древний артефакт друидов... Артефакт «Игра со временем»... Определенно, мы не единственные, кто отправиться в Египет, преследуя совершенно разные цели. Моя – найти родителей Малфоя, найти фрагменты артефакта и вернуть их. И я готова бороться за свою цель.
*Аd propositum pugnae – бороться за свою цель.