Что такое счастье?..
Когда—то для меня это значило быть окруженной друзьями, знать больше, чем все остальные и иметь по всем предметам «Превосходно». Для меня было счастьем стремиться к поставленной цели и понимать, что она постепенно достигнута. Сейчас все намного проще. Сейчас мое счастье – выбраться живой из очередной заварушки с Пожирателями Смерти, не попасть в плен и знать, что мы понесли минимум жертв. Спать, не видя сновидений, в которых господствует ОН.
Склонившись над очередным пыльным томом, как минимум в 500 страниц, я увлеклась чтением про поиски артефактов, особенности их магии и проклятия, охраняющие их. Да, меня не покидала мысль о том, что бы разыскать оставшиеся осколки артефакта, тем самым помешав Малфою и Темному Лорду. Я знала, что пока Малфой бесплоден в своих поисках. Просто знала.
В гостиную вошла Луна. Я покосилась на нее через кудрявую челку. Девушка робко прошла к креслу. Немного помедлив, присела на самый краешек, вытянувшись, словно струнка.
—Ты им не скажешь? – спросила тихо она, рассматривая витиеватую хрустальную люстру.
— Нет, — ответила я, пробегая взглядом по строкам.
— Почему? – Луна подалась вперед, скрестив руки на груди.
— Не знаю, — я нервно мотнула головой; передо мной стоял нелегкий выбор – мне тяжело было видеть страдания Джинни, но и Луна для меня многое значила.
— Я могу объяснить, почему я это сделала... — громче сказала девушка, плетя из своих длинных белокурых прядей косички. – Она тоже так иногда делала мне...
— Не стоит, Луна. Мне кажется, я могу понять... И давай больше не будем распространяться на эту тему. Даже у стен есть уши, — я попыталась улыбнуться, но получилось кисло и фальшиво.
Луна подошла ко мне.
— Я хочу тебе кое—что показать... — она потянула меня за руки; я встала и покорно проследовала за ней.
Луна увлекла меня на софу. Легко надавила на плечи, улаживая. Мое непонимание застыло в воздухе.
— Ничего не бойся, — зашептала она. – Закрой глаза...
Я повиновалась. Ощутила поглаживания ее маленьких пальчиков по моему лицу. Я дернулась, но ее ладошка легла на грудь, не позволяя мне подняться. Горячее легкое прикосновение, но в нем чувствуется столько силы. И магии. Меня словно окутало волшебством... Она аккуратно убрала челку с моего лица. Мои ресницы трепетали от ее каждого ненавязчивого прикосновения. Я глубоко вздохнула. От нее сладко пахло. Я расслабилась. Не ожидала, что мое тело еще способно на подобное. Ее губы на моих закрытых веках, такие нежные, чувственные прикосновения... Я приоткрыла губы, отдаваясь ощущениям. Ее язык едва ощутимо коснулся моих губ, затем влажная дорожка невесомых поцелуев скользнула по шее, ключицам... Через тонкую ткань футболки ее дыхание согревало, заставляя дрожать мое тело. Ее пальчик несмело поглаживает сосок... Я заворожено трепещу, не в силах остановить ее... Необыкновенно. Не так, как с мужчиной. Не так, как с ним...
Губы на моем животе, горячий язык исследует каждый дюйм, покусывания чередуются с поцелуями. Дыхание сбивается, я не в силах контролировать его. Ее руки поглаживают мои бедра, наши пальцы переплетаются. Губы прикасаются к моим запястьям, словно пытаясь залечить шрамы, навечно оставшиеся на моей коже и в моем сердце... Тихий стон сорвался с моих губ. Тут же наши губы соприкоснулись; она пытается унять мою боль. И ей почти удается. Разгоряченные языки переплетаются в страстном танце. Ее тело впитывается в мое, мы растворяемся в друг друге, отчаянно ища спасения. Вместе мы переживем войну...
— Гермиона... — Луна отстраняется, тяжело дыша мне в шею.
Я не хочу открывать глаза, боясь разрушить волшебство момента, такого греховного, горького, порочного и запретного, но оттого более желанного и дающего секундное забвение.
Ее пальцы скользят по моему лицу, в который раз очерчивая припухшие от поцелуев губы. Я чувствую себя безумной, но мне нравится это состояние. Я давно перешагнула за грань правильной реальности. Я создала свою, не покоряющуюся штампам, реальность, где зло постепенно перетекает в добро, а сумасшествие становиться мудростью.
— Понимаешь, я не могу без нее, — прошептала Луна, зарывшись лицом в мои волосы.
Инстинктивно я запустила руки в ее локоны, пальцы приятно обвивают светлые шелковистые прядки. Мягкие на ощупь, как у него...
— Луна, — я осторожно отстранилась от нее, вставая с софы и разминая виски. – Мерлин, это все так неправильно... Сумасшествие...
— У каждого безумия есть своя логика*, — Луна подошла ко мне сзади, обняв и чмокнув в шею.
Послышались голоса: в гостиную вошли Джинни, Гарри и Тонкс. Не обратив внимания на нас, она громко продолжила:
— ... сидеть сложа руки! Мой брат в плену! Твой друг, между прочим, Поттер! И я собираюсь вытащить его оттуда, пока вы сидите здесь и задумчиво чешите задницы!
Тонкс молящим взглядом смотрела на меня: она считает, что я – единственная, к чьему мнению прислушивается рыжая бестия.
— Джинни? – я вопросительно уставилась на нее, освобождаясь из объятий Луны.
— Я предлагаю сотрудничать с Инквизиторами, — сказала Джинни, плюхнувшись на диван и тяжело вздохнув; она пытается сдержать слезы.
— С Инквизиторами? – изумилась я. – Это тот самый орден сильнейших магов, чья деятельность направлена предотвращать конфликты в магическом мире?
— И который все сторонятся, — Гарри сделал кислое лицо, очки съехали на бок. – Не очень они справляются со своими обязанностями...
Он снял очки и потер глаза. Выглядел изможденным, исхудавшим.
— Насколько мне известно, они еще не вступали в войну, — осторожно заметила я.
— Вот именно! Они думают отсидеться. Они должны были предотвратить начало войны. Если уж на то пошло, сейчас страшно выйти на улицу. Даже в маггловском мире, — сипло сказал Гарри, обнимая Джинни; рыжая обиженно всхлипнула и сжала по—девичьи тонкие запястья Гарри.
Она смотрела на меня, ища поддержки. Мерлин, разве я могу отказать ей?
— Я считаю, что идея Джинни имеет место быть... — медленно, но четко произнося каждое слово, сказала я.
Тонкс удивленно выдохнула, смерив меня укоризненным взглядом. На самом деле, мне было абсолютно плевать, что они все думают обо мне. И я понимаю Джинни в ее стремлении действовать. И полностью поддерживаю ее.
— Нет на вас Грюма, — обиженно сказала Тонкс, немного замявшись, вышла из гостиной.
Грюм и правда отсутствовал вторые сутки. Он должен был находиться в Аврорате, под оборотным зельем, так как Министерство полностью под контролем Темного Лорда. Недавно вышел закон «Об магглорожденных магах», в котором указывалось, что каждый магглорожденный волшебник обязан посетить Министерство, зарегистрироваться, указав адреса, по которым проживает в магическом сообществе, адреса, где проживали в маггловском мире, своих родных. Вся эта громосткая процедура вызывала неприятные ощущения... Я уж точно не собираюсь посещать это гребанное Министерство.
— Джинни, Гермиона... не делайте глупостей, — Гарри выглядел таким несчастным, что мне неимоверно захотелось обнять его и крепко прижать к груди.
Луна тихо хихикнула, но на нее никто не обратил внимания. У меня созревал план...
Мы аппарировали недалеко от средневекового аббатства Шрусбери, находящегося в графстве Шропшир, в небольшой рощице, входящей во владения аббатства. По последним данным именно здесь находилось сосредоточие мощи ордена Инквизиторов.
Джинни сразу же выставила вперед волшебную палочку, вглядываясь с сумерки.
— Что—то мне здесь не нравится, — констатировала рыжеволосая девушка, сильнее кутаясь в мантию; здесь действительно было зябко, атмосфера казалась накаленной, тягучей, угнетающей...
— Это была твоя затея, — хмыкнула я; возникло желание послать все к дементорам и спрятаться под одеяло. В ушах до сих пор стоял голос Молли Уизли, клявший нас обеих на чем свет стоит за то, что мы вообще упомянули про Инквизиторов, как она выразилась, «дьявольское кодло, прикрывающееся крестом».
Внутри меня с быстротой света зарождалось тревожное чувство. Джинни тоже заметно нервничала. Я не стала говорить об вопящей интуиции, подтверждающей наличие опасности, да и отступать — теперь не в моих принципах... Мы изначально решили, что наша вылазка – просто разведка.
Осторожно, стараясь издавать как можно меньше звуков, мы ступали друг за другом, озираясь по сторонам и вслушиваясь в мельчайший шорох; собственное дыхание казалось громким, способным выдать наше местонахождение.
Шаг за шагом, мы пробрались достаточно далеко: за кустарниками и деревьями вырисовывалось очертание аббатства. Думаю, мы подошли к задней части здания. Тусклое освещение давало возможность разглядеть небольшую черную дверь. Она резко отворилась. Я едва смогла подавить вскрик. Показалась фигура, закутанная во все черное с ног до головы. Затем еще две. Перекинувшись парой фраз, они аппарировали. Через минут пять дверь вновь отварилась, пропуская целую делегацию темных силуэтов. Пара сразу же отделилась, рассредоточившись по разные стороны.
— Наверное, нам стоит уходить, — прошептала я, пытаясь совладать с чувством опасности, рвущим меня изнутри.
— Еще чуть –чуть... — дрожащим голосом просипела Джинни, наваливаясь на меня сверху.
Хлопки аппатрации, настолько громкие, что доносились и до нас. Люди в черных мантиях... белых масках...
— Твою мать, эти хреновы монахи сотрудничают с Пожирателями Смерти! – изумленно выдохнула Джинни, сильнее наваливаясь на меня; я едва не клюнула лицом в грязь, подставляя руки.
По телу прошлась волна адреналина. Тогда понятно, почему Инквизиторы до сих пор официально не объявили, кого они поддерживают в развязавшейся войне.
—Джинни... сваливаем отсюда, — прохрипела я, сбрасывая ее со своей спины.
Рыжая недовольно пискнула.
— Чертовские хорошая идея, — прошептала она. – И почему я не слушала маму? Теперь я всегда буду слушать маму!
Я вздрогнула от громкого лязга над моим ухом. Меня окутало горячее смрадное дыхание. Тело сотрясалось от крупной дрожи. Услышала тихий всхлип Джинни.
Заставив себя повернуть голову, я почти уткнулась в морду гигантского оборотня, снова лязгнувшего перед моим лицом своей громадной пастью, обдав меня вонючей слюной. Я бы поморщилась или бы попыталась вытереть ее, если бы не находилась в столь хреновой ситуации. Зверь тяжело дышал, поедая меня взглядом, но не нападал.
— Люмос. Ведьмы, — шипящий голос заставил меня содрогнуться всем телом; тусклый свет осветил силуэт, закутанный в темную мантию до самых пят. Капюшон скрывал лицо, но у меня складывалось такое впечатление, что его там вовсе нет...
— Пахнет жженым мясом, — вторил другой, такой же темный, безликий; левой рукой он держал толстую цепь, сдерживающую чудовище.
Только теперь я заметила в засаленной длинной шерсти зверя поблескивающий ошейник из крупных металлических звеньев. Я боялась сделать какое—либо движение, даже самое незначительное. И сколько же нужно физической мощи, чтобы сдержать такого зверя? А этот, слева, держал его, словно домашнего пекинеса.
— Встать, — послышалась резкая команда; мы с Джинни моментально поднялись на ноги.
Не могу разобрать, кто из них говорит. Все так невесомо...
— Уберите ваши палочки, если не хотите сдохнуть прямо сейчас, — снова шипящие нотки в голосе, казалось, исходящем ниоткуда и отовсюду одновременно.
— Мы пришли с миром... — начала я, услышав, как жалко звучит мой голос.
— Вы сделали ошибку, что вообще пришли, ведьмы.
—Но... — Джинни немного подалась вперед: зверь среагировал моментально – метнулся в ее сторону; девушка упала на землю, прикрываясь руками.
Я мгновенно достала палочку, направив на зверя:
— Авада Кедав...
Я почувствовала мощный удар неизвестного невербального проклятия в лицо. Сдавленный крик вырвался из моих легких вместе с воздухом. Пару минут я каталась по земле, выдирая траву, пытаясь унять адское жжение в глазах.
С трудом сделав спасительный вдох, я прохрипела:
— Джинни?..
— Со мной... все в порядке... — сдавленно подала голос подруга; она плакала.
Я еще раз потерла глаза, вытирая выступившие слезы. Открыла их. Темно. Повернулась. Темно. Меня окружает темнота...
— Я ничего не вижу, — простонала я, чувствуя, что тьма окутывает меня, душит, медленно завладевая моим сознанием и телом.
— Тебя предупреждали, ведьма, — этот голос везде, проникает в мою сущность.
Я почувствовала сильную хватку на плече. Толчок. Я медленно делала шаг за шагом в неизвестность, переступая заплетающимися ногами. Рядом всхлипывала Джинни.
По—видимому, я находилась в шоке. Вмиг звуки приобрели совсем другое значение. Я старалась запомнить их, идентифицировать. Сейчас мы идем по каменистой дорожке. Скрипнула дверь, думаю, та самая, за которой мы наблюдали.
Меня обдало сыростью и затхлостью. Почувствовала, как начинают замерзать кончики пальцев рук и ног... Ступеньки, такие маленькие и крутые, что если бы не железная хватка на моем плече, я бы давно рассекла себе нос как минимум.
— О, маленькие ведьмы! – раздался веселый голос почти возле моего лица. – Хороший улов! Двое за один вечер!
Я почувствовала хватку на своем лице; повиновалась пальцам, немного покрутившим мое лицо, чтобы лучше рассмотреть. В глазах заплясали белые пятна. Видимо, сильно много света...
— Совсем еще молоденькие... Жаль, что мы не сможем их использовать в наших церемониях! Ведите их в темницы. С минуты на минуту к нам должен прибыть человек темного Лорда. Возможно, эти ведьмы заинтересуют его, и мы, наконец, заключим сделку... — я всхлипнула, когда услышала имя Темного Лорда.
Я изо всех сил принялась вырываться, пока не почувствовала больно уткнувшуюся волшебную палочку в подбородок. Меня грубо сгребли, толкая вперед, вновь по крутым ступенькам. С каждым моим шагом становилось все более сыро, холодно, воздух был пропитан вонью человеческих испражнений. На меня накатывали воспоминания пребывания в плену. Нет, я не переживу второго раза!
— Пожалуйста... отпустите меня, — сквозь рыдания, молила я.
Скрип камеры, и я упала на ледяной каменный пол, содрав себе локти. С трудом поднялась.
— Джинни?.. Джинни... Джинни? Джинни?!!! – отчаянно завопила я; казалось, эхо отбивалось от моей темницы, рикошетило по стенам и могло поранить меня.
Мерлин! Я попыталась найти стену, опору. Осела на пол, сильно сжимая виски. От рыданий содрогалось не только мое тело, но и моя душа. Я снова в четырех стенах, я снова оказалась плененной, меня снова ждут пытки и истязания. Его пытки и истязания. Сейчас мне кажется, что я настолько слаба, что не смогу выдержать одного его присутствия... Лучше уж смерть, чем неволя.
Дверь снова неприятно заскрипела, словно нарочно медленно, пытаясь отдалить злой рок. Неспешные шаги...
— Гермиона?.. – изумление, переплетенное с жестокой радостью. – Рад снова видеть тебя.
Сердце пропустило пару ударов. Кресислав Вуич. Я узнала этот голос, сначала вознесший меня на небеса, а потом беспощадно втоптавший в грязь, насладившись моим унижением и беспомощностью. Мерлин. Мерлин! Уж лучше Малфой, по крайней мере, я знала, чего от него ожидать. Я сильнее вжалась в леденящую стену, закрыв глаза и восстанавливая дыхание. Это все очередной кошмарный сон...
*Тantibus – кошмарный сон.
*У. Шекспир.