Апатия. Она завладела мной, проникла так глубоко, что я не в силах ей сопротивляться. Она стала неотъемлемой частью меня, вторым «Я». Считается, что апатия входит в состав основных симптомов шизофрении. Впрочем, моя жизнь – одна сплошная галлюцинация.
Скрипнула дверь. Легкие шаги. Это Джинни. Я всегда узнаю ее.
— Гермиона, — ее голос звучит приглушенно, она пытается скрыть, что сильно расстроена.
Я все также отрешенно продолжаю пялится на стену. Нет сил и желания что— то менять. Нет сил продолжать бороться...
— Гермиона, мы скоро отбываем, — Джинни закусывает губу – она всегда так делает, когда чувствует себя неловко или неуверенно. – Желательно, чтобы ты спустилась вниз...
Для собственной безопасности Орден Феникса меняет место жительства каждые месяц – два. В прошлый раз они скрывались в Греции, но корни взяли свое – вернулись в Уэльс, поближе к родным местам. Джинни рассказывала, что около недели Грюм и компания решали, где же осесть на этот раз. Долго спорили, ругались, мирились. Было решено вернуться в Англию. После нашей разведывательной вылазки все поняли, что война приобретает обороты с чудовищной скоростью. В газетах до сих пор печатают об ужасном происшествии в резиденции Стара. Похищены как и высокопоставленные особы, так и ценнейшие артефакты. Остается только гадать, когда очередной изощренный план Темного Лорда будет воплощен.
Знаю, что в Англии есть еще пару штабов, где сосредоточены силы Ордена Феникса. Там производиться строжайшая проверка, введен военный режим. Одним из таких «гарнизонов» управляет Тонкс. Именно к ней мы собираемся присоединится. Тонкс мне всегда нравилась: волевая, сильная, отданная своему делу. Неуклюжая, но, по—моему, в этом ее шарм.
Я поднялась и последовала за рыжей, чувствуя себя совершенно опустошенной. Он забрал все. Я должна либо вернуться, либо смириться. Смирение для меня равносильно смерти.
В гостиной все уже собрались: сидели полукругом; взгляды были устремлены в сторону Грюма. Он восседал на чемоданах, давая последние наставления. Мы перебирались в Эксетер, главный город графства Девоншир. Именно здесь была основана штаб—квартира под предводительством Тонкс.
Я почти не слушала Грюма. Слова потеряли свое значение. Теперь многое потеряло значение в моих глазах. Я не могла самостоятельно справиться с нарастающей депрессией. Но также не могу никому довериться.
— Гермиона, — я повернулась – Джордж.
Взял меня за руку, успокаивающе поглаживая пальцами по тыльной стороне ладони. По телу пробежали «мурашки». Заметила взгляд Рона, поедающий, презрительный. Мерлин, чувствую себя настолько лишней...
За вторую руку меня взял Фред, заговорщицки подмигнув. Я искала взглядом рыжую макушку Джинни. Она стояла в паре с Гарри. Одними губами прошептала мне: «Все будет хорошо».
Я ощутила рывок – я распадаюсь миллионом молекул, хватка близнецов слабеет и вовсе исчезает. Меня поглощает в бесстрастную пучину, крутит, вертит, разрывает на части. Я собралась кричать, но ощутила боль в коленках – едва успела подставить руки, предотвращая падение лицом на вымощенный кирпичом тротуар. Я подняла голову – смеркалось. Близнецы материализовались в паре метров. Смутно разглядела Джинни и Гарри, Рона и Грюма с Молли и Артуром.
Внезапно на меня накатила волна тошноты. Такое чувство возникает, когда рядом находиться артефакт... Но я точно уверена в том, что здесь его быть не может. Тревожность нарастала со скоростью света. Я с трудом поднялась. Перед глазами все плыло.
Послышались аппартационные хлопки. Я прищурила глаза, пытаясь улучшить видимость. Белые маски на лицах, черные мантии, волшебные палочки в руках и залп посыпавшихся заклинаний.
Я едва увернулась от «Сектумсемпры», спрятавшись за стену небольшого здания. Услышала вскрик Рона. Наложив на себя двойное «Сальвами», я выглянула из—за угла. Парень лежал на тротуаре, лицом вниз, в луже крови. Над ним склонился фигура, полностью укутанная в черную мантию. Грюм, между атаками напавших, пустил в Пожирателя проклятие, но тот весьма ловко отразил его.
— Авада... — рука, облаченная в перчатку, направила палочку на бессознательного парня.
— Нет!!! – заорала я, привлекая внимание к своему укрытию.
Пожиратель повернулся. Его глаза блеснули, словно лезвие клинка. Малфой. Без маски. Я почувствовала, как болезненно сжимается сердце, готовясь биться в бешенном ритме. В горле образовался удушающий комок. Я попятилась назад, выставив палочку.
Малфой, не разрывая наш зрительный контакт, произнес заклинание и тело Рона окутала бледная дымка. Он начал растворяться, очертания его тела постепенно становились размытыми. Я услышала истошный вопль Молли. Пожиратели теснили Грюма, Артура и Гарри. Они едва сдерживали оборону. Джинни и Фред ринулись в самую гущу Пожирателей, пытаясь вытащить раненного Джорджа. Звуки сражения — вопли боли, предсмертное шипений, проклятия – все смешалось в единый уничтожающий пласт, давящий на мозг.
Меня сковал ужас, дикий, пробирающийся в самое сердце и сжимающий его, способный остановить его навсегда.
— Торгуэент! Ардере! Инчидаре! – дрожащим голосом выкрикивала я темные проклятия, пятясь назад; рука, крепко сжимающая палочку, неимоверно дрожала.
Малфой с легкостью отбивал мои проклятия, продвигаясь в мою сторону. Он не пытался атаковать, а просто шел ко мне, приближаясь быстрым шагом. Я сосредотачивалась на заклинаниях, пытаясь поразить его, но он казался неуязвимым, непобедимым... Чувствовала его взгляд, испепеляющий, завладевающий моей волей, заставляющий подчиниться. Я отвернулась и бросилась бежать, спотыкаясь в кромешной темноте. Увидела маленький проулок. Над головой просвистели пара «Ступефаев», «Инкарцеро» и «Петрификус Тоталус».
Я почувствовала, как пальцы, сжимающие палочку, немеют. Завернув за угол, я прижалась спиной к стене. Задело таки. Половина правой руки была недееспособна. Мне чудом удалось перехватить выпадающую палочку левой рукой.
Грудную клетку сжимало, каждый вдох отдавал болью. Я задыхалась то ли от бега, то ли от охвативших меня эмоций. Мне казалось, что еще секунда – и я замертво рухну на мостовую.
Я выглянула из—за угла и тут же уткнулась носом в его грудь. Ощутила стальную хватку на плече. Секунда – и он прижал меня к стене. Кончик его волшебной палочки уперся мне в шею. Я судорожно вдыхала воздух, закрыв глаза. Не могу смотреть на него.
— Открой глаза, Грейнджер, — его голос звучал вкрадчиво, притворно сладко.
— Не делай этого... пожалуйста... — одними губами пролепетала я, дрожа всем телом.
— Грейнджер... — в голосе появились опасные нотки.
Я заскользила взглядом по его руке, по красивым витиеватым серебряным застежкам на мантии... Он сильно надавил волшебной палочкой в шею, так, что мне пришлось задрать голову. Его глаза блестели, отливали сталью;насыщенный серый цвет обволакивал и угнетал. Я знала каждую черточку его красивого лица; могу воспроизвести в памяти мельчайшую деталь. Говорят, друзей держи близко, а врагов еще ближе. Есть ли кто—то более близкий мне, чем Малфой?.. Он стал моим наваждением, моей пыткой, моей болью... Он стал частью моей жизни, такой же неотъемлемой и неискоренимой. Его запах въелся в мою кожу. Он побывал во мне. Он знает меня лучше, чем мои друзья и я сама. Он – мой кошмар во плоти.
Ноги подкосились, но он поддержал меня, крепко прижав к себе. Меня окутал аромат его парфюма. Теперь я знаю, как пахнет боль.
Палочка выскользнула из моих ослабевших пальцев, глухо стукнулась об кирпичи и покатилась, разрезая гнетущую тишину резкими звуками. Левой рукой я вцепилась в его мантию, пытаясь оттолкнуть. От его прикосновений я горела адским пламенем. Я жалобно всхлипнула, беспомощно трепеща в его железных объятиях.
Я оказалась зажата с двух сторон – холодной стеной и его разгоряченным телом. От него веяло жаром.
Мое дыхание сбилось. Он дотронулся тыльной стороной руки, затянутой в перчатку, к моей щеке. Я вздрогнула от прохладного прикосновения кожи.
— Что... — начала было я, но его пальцы легли на мои дрожащие губы; немного помедлив он начал обрисовывать их контур.
Раньше я думала, что боялась Малфоя. Теперь я испытываю перед ним первородный ужас. Я стояла, не смея пошевелиться, сделать хоть малейшее движение. Мне казалось, что я даже перестала дышать. Он смотрел на меня, продолжая изучать. Поглаживал по щеке, постепенно спускаясь все ниже, к шее. Мерлин, я молилась о том, что бы этот ад закончился...
— Грейнджер... — хрипло проговорил он, скользнув рукой по моей груди.
На глазах выступили слезы; я едва сдерживалась, чтобы не закричать.
— Пожалуйста... — прошептала я, пытаясь увернуться от его рук, шарящих по моему телу.
— Я хотел тебя убить... — заговорил он, нагнувшись к моему лицу и смотря мне в глаза. – Но затем я передумал. Я буду отравлять твое существование собой. Нравятся ласки твоего палача?..
Его рука скользнула под мой свитер. Я инстинктивно дернулась, когда он рванул лифчик.
— А тебе... тебе нравиться ласкать грязнокровку?.. – мой голос предательски дрогнул на последнем слове.
Рука парня застыла на моей груди. На секунду его лицо стало непроницаемым, затем он расплылся в ядовитой ухмылке.
— Да, Грейнджер... Я упиваюсь твоим страхом. И, пожалуй, поимею тебя. Теперь уже в твоем истинном обличии, — он резко развернул меня лицом к стене, прижав своим телом.
Его руки потянулись к ширинке моих джинсов. Я отчаянно завопила, цепляясь свободной рукой за его ловкие пальцы. Я не позволю ему этого сделать. Если он изнасилует меня снова, то похоронит заживо.
— Отойди от нее, сукин сын! – прогремел голос Грюма.
Я облегченно выдохнула. Малфой застыл; я ощутила, как он напрягся.
— Не делай резких движений! – прошипела Тонкс. – Ты окружен.
Малфой медленно обвил мою шею рукой. Я почувствовала, как палочка кольнула в висок. Он повернулся, прикрываясь мной.
— Малфой, — выдохнул Гарри, сделав пару шагов в нашу сторону.
— Не советую тебе двигаться дальше, Поттер, — сказал Малфой, сильнее надавив палочкой в мой висок.
Я сдавленно всхлипнула.
— Тебе дорога жизнь твоей грязнокровной подружки?.. – блондин уткнулся лицом в мои волосы, сделав глубокий вдох.
Его пальцы, сжимающие мою шею, едва заметно поглаживали кожу.
Малфой находился в тупике: он был окружен Тонкс, Грюмом, Гарри, Джинни и еще с десяток авроров.
— Ты в безвыходном положении, щенок! Немедленно отпусти девочку, — проревел Грюм, делая шаг вперед.
— Выход есть всегда, циклоп, — сказал парень и прошептал мне на ухо:
— Не так ли, Грейнджер?..
Он наклонился еще ближе. Его дыхание выжигало кожу. Ощутила, как его язык заскользил по трепещущей вене. Мерлин... Я жалобно всхлипнула, дернувшись.
— Еще увидимся, грязнокровка, — он толкнул меня, и я услышала резкий хлопок совершаемой аппартации. Следом послышались еще с десяток хлопков – авроры преследуют его.
Рухнула на бок, больно ударившись головой. В глазах засверкали искры. Меня бережно подхватили на руки и понесли. Я сильнее вцепилась в грубую ткань мантии, не открывая глаз. Меня трясло. А еще не покидало гложущее чувство того, что я слишком легко отделалась от Малфоя. Словно он специально отпустил меня...
Я с трудом разлепила глаза. Голова дико болела. Я со стоном перевернулась на другую сторону.
Мерлин, срочно нужно Обезболивающее зелье. Я с трудом поднялась с постели. Смутно помню вчерашние события. Молли Уизли едва успокоили, накачав всевозможными зельями. Через пару часов прилетел чей—то патронус, сообщая о том, что Рон Уизли жив, находиться в плену Пожирателей Смерти в достаточно тяжелом состоянии.
Я медленно вышла из комнаты, направившись по длинному узкому коридору в кухню. Молли Уизли, как всегда, хлопотала возле плиты. Женщина выглядела устало: лицо осунулось, глубокие морщины испещрили все лицо; казалось, она постарела как минимум на лет пятьдесят за одну ночь.
Я тяжело вздохнула, усаживаясь за стол. Моментально передо мной возникла чашка дымящегося травяного чая и плюшки.
— Молли... — заговорила я, прекрасно понимая, что словам не унять ее боли. – С ним все будет хорошо. Он вернется.
Ее лицо исказилось в гримасе боли; Молли отвернулась, утирая цветастым передником глаза.
В кухню зашла Джинни. Она пыталась скрывать свои красные глаза. Мерлин, неужели она стыдиться своих слез? Не хочет казаться слабой?
Девушка уселась около меня, напустив на лицо рыжие прядки. Я крепко приобняла ее. Джинни уткнулась носом в мое плечо, жалобно шмыгнув.
— Мы можем обменять его на пленных, заключенных в здешних темницах, — глухо пролепетала Джинни, отстраняясь. – Тонкс говорила, что у них человек семь в темницах... Нотт – младший, Паркинсон...
— Паркинсон? – я поднялась со стула, пытаясь скрыть свое волнение.— Я должна ее увидеть.
— Зачем это тебе, Гермиона? – удивленно произнесла Молли.
— Не знаю... Просто необходимо. Должна. Извините... — я ринулась на выход, столкнувшись с Джорджем; его правая рука была полностью забинтована вплоть до ключицы. Он выглядел уставшим.
– Луна очнулась...— невесело улыбнулся он.
Я облегченно выдохнула. Словно жестокая насмешка судьбы: Рон очутился на пороге жизни и смерти, а Луна только вернулась оттуда. Словно что—то не хочет и не может не забирать чьи –то жизни – что—то кровавое, ненасытное, беспощадное, не знающее милосердия.
Рванула по коридору, к комнате, где находилась Луна. Увидела ее, такую хрупкую, маленькую, слабую, но живую. С ней сидел Гарри. Девушка, завидев меня, тускло улыбнулась.
— Ты была со мной все это время, — не окрепшим голосочком проговорила Луна. – В моих снах.
Я присела на кровати; она протянула свои руки ко мне. Наши пальцы крепко сплелись. Я была рада, что Луна переборола действие проклятия и вернулась к жизни.
Мы долго сидели, почти не общаясь. Молчали. Но наше молчание так много говорило...
Ближе к вечеру мне удалось уговорить Тонкс пустить меня в темницы. В сопровождении престарелого аврора я спускалась по крутой лестнице, стараясь не обращать внимания на сырость и раздражающие капли, срывающиеся с потолка. Здесь было еще ужасней, чем в темницах у Пожирателей Смерти.
Мы проходили небольшие камеры, расположенные вдоль стены. В некоторых томились по два – три человека. В самой последней находилась Паркинсон. Я узнала ее лишь по сверкающим зеленым глазам. Ничего аристократического от нее не осталось. Сгорбленная, похудевшая, грязная, источаемая неприятный запах... Она презрительно улыбнулась, узнав меня.
— Маленькая грязнокровка... — прохрипела девушка, с трудом поднимаясь с койки и подходя к железной решетке; ее длинные пальцы, с некогда идеальным маникюром, обвили прутья. – Плен сделал тебя еще прелестней...
Ее рука потянулась к моему лицу – я инстинктивно отпрянула. Старый аврор мгновенно достал волшебную палочку, направив ее на пленницу, готовый проклясть ее в любую секунду. Паркинсон не обратила на него никакого внимания. Лишь плотнее вжалась в стену, пытаясь дотянуться до меня.
— И каково это, быть по ту сторону решеток, Паркинсон? – мой голос дрогнул, я пыталась скрыть нотки превосходства и сладкого отмщения – мне было приятно ее видеть именно так.
— Думаю, менее приятно, чем было тебе... Обо мне никто не заботился, как я о твоей подружке, или Малфой о тебе... — на ее губах заиграла безумная ухмылка, я отошла еще дальше от решетки. – Он до сих пор тебе сниться? Ты ведь не можешь забыть о нем?.. Это такая болезненно – сладкая связь. И ты не сможешь ее разорвать. Даже не пытайся, маленькая грязнокровка. Ты на всю жизнь заклеймлена им. Как Луна мной. Она еще не умерла?..
— Откуда ты знаешь? – изумилась я, подходя ближе, забывая о собственной безопасности.
— Я ее прокляла. Я не могла ее отпустить. Именно из—за нее я оказалась здесь. Когда я, в твоем обличии, попала в Орден Феникса, никто не заметил подмены. Они носились со мной, как с ребенком. Все шло по плану. До тех пор, пока Орден не решил обменять своих пленных на наших. Что я испытала, когда поняла, что больше она не будет принадлежать мне?! Я не сдержалась и прокляла ее. Грюм... Он сразу же обездвижил меня. И когда действие заклятия потеряло силу, они увидели меня, настоящую. Долго пытали, избивали... Смотри, — аристократка отошла от решетки и задрала рубаху, оголяя свое тело – многочисленные кровоподтеки, раны, рубцы, синяки...
Если честно, я не ожидала, что так спокойно отреагирую на то, что Орден Феникса применяет такие же пытки, как и Пожиратели Смерти. Добро, зло – имело ли теперь это значение? Все слишком перемешалось, обрело серость, а не четкие белые и черные полосы.
— Мне тебя не жалко, — сказала я, вложив в слова все свое призрение. – Думаю, что именно здесь твое место, аристократка.
Я развернулась, не желая больше видеть ее. До меня донесся ее тихий безумный смех и фраза, наполненная уверенность:
— Еще увидимся, маленькая грязнокровка... я хочу узнать тебя поближе...
Меня передернуло от ее слов. Я застыла на последней ступеньке, но затем рванула из темниц. Не хочу больше посещать это ужасное место, наполненное ужасными людьми.
В гостиной сидели Джордж, Грюм, Фред, Тонкс, Артур и Джинни. Они о чем—то шептались.
— Молли с Лавандой, — донесся до меня шепот Фреда. – Она плохо себя чувствует. Все опасаются за нее и малыша...
— Как они вообще могли вычислить наше местонахождение? – тихо спросил Джордж.
— Думаю, через меня, — громко сказала я, привлекая к себе внимание.
Все повернулись в мою сторону. Я выдержала их тяжелые взгляды.
— Что ты имеешь в виду, девочка? – спросил Грюм, подавшись вперед.
— Малфой может вычислить наше местонахождение через меня, — и дальше я кратко рассказала им про артефакт, про то, что я считаюсь хранителем и что Малфой вполне может вычислить мое местонахождение, а, значит, и Ордена Феникса в целом. – Поэтому предлагаю предоставить мне отдельное жилье...
— Ты в своем уме, Гермиона? – Джордж сорвался с места, хватая меня за руку.
— Именно, — ответила я, с силой освобождаясь от его хватки. – Вам мало Рона?.. Кто еще нужен? К тому же, я чувствую себя здесь лишней.
Присутствующие издали изумленные выдохи.
— Гермиона... — Артур скрестил руки на груди, не в силах ничего ответить.
— Все мы видим напряжение, которое возникло между мной и большинством фениксовцев. Это глупо отрицать, — холодно ответила я, чувствуя, как в груди все болезненно сжимается и разгорается; я должна это говорить, и я буду это говорить.
— Отлично, Гермиона, — сказала Джинни, до этих пор молчавшая. – Я с тобой. Тебе однозначно не отделаться от нас.
Я благодарно улыбнулась подруге.
— Дети, давайте поубавим пыл и обсудим все немного позже. Сейчас нужно вытащить Рона, — Тонкс подала мне знак, что бы я присела.
— Извините... — я вышла из гостиной, направившись в свою комнату.
Я делаю это специально, чтобы встретить меньшее сопротивление со стороны Ордена. Мне тяжело находиться среди них. И я действительно не хочу, чтобы кто—то из них пострадал.
Рухнув на прохладную постель, я вновь уставилась на потолок, отдаваясь во владения бессвязных мыслей. Фразы, образы, не имеющие значения, завладевали мной. Я так отдыхала.
За окном постепенно темнело, но я продолжала лежать, созерцая пустоту, пытаясь ее разгадать, лишь иногда меняя положение, потому что затекшие мышцы давали знать о себе неприятным онемением и болью.
За дверью послышалась суматоха. Я нехотя поднялась с кровати, взяв волшебную палочку и выставив ее вперед. Выйдя в коридор, меня буквально снесла Джинни. Я едва удержалась на ногах.
— Что происходит? На нас напали? – по телу пробежали «мурашки»; я могу снова увидеть Малфоя.
— Нет! Паркинсон сбежала! Понимаешь, этого невозможно сделать в одиночку! Значит, здесь есть предатель! – на глазах Джинни выступили слезы. – Береги себя!
Рыжеволосая девушка побежала дальше. Мимо меня пронесся отряд авроров из человек десяти. Снизу слышались крики. Я стояла в оцепенении, не в силах сделать ни шагу. Ведь Паркинсон собирались обменять на Рона. Хотя есть еще Нотт – младший и еще человек пять пленных Пожирателей. Но глупо отрицать тот факт, что Паркинсон была самой ценной из них для Темного Лорда.
Я повернулась влево, заметив выглядывающую Луну из—за угла. Она грустно улыбалась, смотря на меня. Меня пронзила догадка: не обошлось без вмешательства Луны... Мерлин, Луна!.. Как?! Замешательство и неверие отразились на моем лице. Я не могла поверить в правильность своей догадки. Луна прекрасно поняла меня; она опустила голову, словно раскаиваясь, а затем подняла и утвердительно кивнула. Она теперь не улыбалась, но ее глаза светились счастьем и надеждой.
И тогда меня пронзил ужас, пробираясь в сердце и мозг, заволакивая их и затмевая. А на что я способна ради НЕГО?..
*Sibi – ради него.