Поваренная книга Танит

17. Первый блин

Мне снилось, будто меня зачерпнули поварешкой и вылили на раскаленную сковороду, как блин. Я растеклась от края до края, зашипела, запузырилась... Блин, приснится же такое! Я приоткрыла один глаз, но спину по-прежнему припекало огнем. Я, наверное, все еще в степи, в лагере Райно, и полог забыла задернуть, и полуденное солнце этим радостно пользуется.

Вот и черноволосый затылок в наличии, и смуглое плечо, и спина... остального не видно под простынкой. Он почти всегда во сне отворачивается. Говорит – привычка. У степняков, дескать, принято спать ногами ко входу, спиной к спине, с мечом в обнимку. Не знаю, правда ли, но похоже на правду. У них, может, это высший знак доверия – спиной повернуться. Угу, задницей. Я не сдержалась, хихикнула. Кенджиро зашевелился, пробормотал что-то, натягивая простыню повыше и открывая упомянутую часть тела. Ммм, какой вид... Был такой художник, не помню, как звали, любил малевать голых мужиков в разных видах и позах. Только он уж умер давно, теперь его открыток не достать. Я видела всего парочку. Может, заказать картину с голым Кенджиро и в спальне повесить, как богатые купчихи?

Солнце бьет в глаза, чтоб ему. Я урвала край простынки, накрылась с головой, прижалась к степняцкому боку. Бок-то степняцкий, но тут никаким боком не степь. Не так душно, и запах стоит, в степи невозможный: свежеструганного дерева, лака, обойного клея. В большой комнате на втором этаже только вчера закончился ремонт. Никакой мебели пока еще нет, матрас лежит прямо на полу. Нет даже занавесок, и полуденное солнце... ну вы поняли.

Жара, как в Арислане. А до первого месяца лета еще три дня.

Неудивительно, впрочем, что я вспомнила лагерь. Живем уж сколько времени по-походному, спим на полу, едим на ходу, до глубокой ночи пашем. Вчера, например, таскали на помойку мешки со строительным мусором. Сегодня еще привезут столы, стулья для ресторана, кровати и шкафы для комнат, посуду, столовые приборы, полотенца, постельное белье... Дел невпроворот, некогда разлеживаться.

Но не эта мысль подняла меня с кровати, а желание полюбоваться ресторанным залом при свете дня. Вчера как-то не до того было.

Я сунула ноги в туфли, накинула шелковый арисланский халатик и сбежала по лестнице.

Слава Единому, дом выбирала не я. Иначе бы я свихнулась еще на первом этапе. Поди найди такой, чтобы и на бойком месте, и большой, и с садом, и не очень дорого, и срочно... Точно бы свихнулась. Гильермо – мой, как модно говорить, агент – уже начал капитальный ремонт к моему приезду. Разумеется, все было оплачено из «моих» не моих денег. По его словам, бригада плотников и каменщиков практически заново отстроила развалюху на Трехвратной улице в пригороде Иниссы. Почему в пригороде, а не в центре? Здесь налоги ниже, меньше городской стражи, больше глухих закоулков, больше проезжего люду, близко море и горы, и торговый шлях на Арислан прямо тут начинается. Гостей будет много, и не все, кстати, будут жить в уютных номерах второго этажа. Для особо избранных была комнатка в подвале, с отдельным потайным входом из сада, и еще одна, в конюшне. В моей комнате (вернее, нашей с Кенджиро, поскольку ни в какой другой кровати, кроме моей, ночевать он не будет, и точка!) был небольшой сейф, скрытый в стене, и еще пара тайников на первом и втором этаже. Потайная лестница вела из моей купальни на первый этаж и в сад – такая узенькая, что Кенджиро со своими плечами протискивался только боком. А я бедрами стены обтирала.