Поваренная книга Танит

10. Картина маслом

В окрестностях Муруввы очень красиво. Виноградные фермы, сады, поместья аристократов. Жаль только, до моря далеко, часов шесть верхом, не меньше. Из этих мест ныне покойный военачальник короля Криды, если я ничего не путаю, и сын его, тоже личность известная. В городе я даже видела мемориальную доску: «В этом доме с такого-то по такое-то останавливался знаменитый криданский поэт, кавалер Альва Ахайре». Лет через двадцать, думаю, «знаменитый» заменят на «прославленный», а через пятьдесят и до памятника дело дойдет. В Криде любят памятники. На одну Мурувву – маленький провинциальный городок – их приходится штук пятнадцать.

Хорошо, что кридане не страдают гигантизмом. Памятники такие же скромные и милые, как сам город. Где стела, где мраморная доска, где скульптура без постамента, в человеческий рост, так что издали от человека не отличишь. По морскому дракону, выложенному синей смальтой, лазают дети. А я сижу и смотрю на них с открытой террасы таверны. Мне хорошо, впервые за последний месяц. В руке у меня распечатанное письмо от Умаллат, в котором только одно слово: «Ждем».

Из удушающей арисланской жары я шагнула в криданскую весну, переменчивую, как придворная кокетка. Ночью пришлось прикрыть окно и закутаться в одеяло; а сейчас, в полдень, солнце жарит, как огромный костер, нагревая выложенную плиткой площадь. Дети увлеченно играют в камешки, мамаши чинно шествуют с колясками, откормленные голуби топчутся и курлычут чуть ли не под ногами прохожих. На моем столе прохладный чай и плотный поздний завтрак в криданском стиле: поджаренный хлеб с сыром, яичница с беконом, бисквиты.

Картина маслом, сыром и колбасой.

Я примчалась в Криду через Трианесский портал, не пожалела денег. Впервые в жизни путешествовала через портал, раньше все как-то попроще, на телеге. Верховую езду терпеть не могу, мигом сбиваю до крови разные интимные места. Пока от лагеря до Исфахана добралась, прокляла все на свете. Как будто до того было мало проблем. Впрочем, путешествие – отличный способ забыться, мне ли не знать. Жара, пылюка, кости ломит, задница болит – не подумайте худого, от долгого сидения в экипаже. Тут не до тонких душевных переживаний.

Только уснуть тяжко на новом месте, на жесткой кровати постоялого двора. Тогда и одолевают мысли. Мечешься, переворачиваешь подушку в поисках прохлады, мокрая ночнушка липнет к телу. Нет, не люблю я Арислан.