Ночи Средиземья. Похождения Гилморна

Ночи Умбара. Часть 16

Стоило только пирату уйти, как внезапно самой важной персоной в комнате стал Гилморн. С необычайным изумлением он наблюдал, как торговец брякнулся на колени уже перед ним, стал кланяться (скорее символически по умбарским стандартам, только наклоняя голову, как Гилморн уже понимал) и многословно и цветисто заверять на довольно беглом вестроне, что он не может найти слов, чтобы выразить, как он польщен, что благородный господин эльф почтил своим присутствием его дом, и как он счастлив, что именно ему, презренному и недостойному Вакаяме, выпала честь позаботиться о нем. Гилморн слушал его с приоткрытым ртом, не в силах вставить ни слова, и невольно думал: если это называется «не находить слов», то что же происходит, когда Вакаяма-сан действительно знает, что сказать!

Впрочем, его ответа явно не требовалось. По всей видимости, это была некая традиционная умбарская церемония. Торговец даже его имя не спросил, «благородного господина эльфа» ему вполне хватало. Впрочем, себя он неизменно именовал «недостойным слугой». Также он не поинтересовался, есть ли у Гилморна какие-нибудь нужды или желания. Нет, он с тысячей извинений взял его руку и осмотрел, ощупывая кисть и запястье и качая головой; привстал и распустил ему волосы, восхищенно поцокал языком. Ну хоть что-то одобрил! Потом он коснулся острого кончика уха Гилморна почти что благоговейно, потрогал пробитую мочку, осторожно подергал за сережку с аквамарином и вдруг принялся ее снимать.

Гилморн не решился его остановить и даже обратился к нему не сразу, потому что горло у него перехватило от мысли, что его сейчас лишат подарка Дэла, той вещи, которую он сделал своими руками!

— Онэгай, Вакаяма-сан! Это единственная память о моем друге!

— Тысяча извинений, благородный господин эльф, простите недостойного вашего слугу, но никак невозможно позволить, чтобы ваша красота сияла в обрамлении чего-то менее драгоценного, чем золото и бриллианты! Мы подберем вам украшение еще лучше, но ваш недостойный слуга и в мыслях не имел лишить вас памяти о вашем друге. Я прикажу положить эту прекрасную вещь в достойный ее сафьяновый футляр и доставить в вашу комнату. А пока позвольте препоручить вас заботам моей челяди, чтобы они смыли с вас следы долгого путешествия.

«Боюсь, что следы этого путешествия простой водой не смываются», — с горечью подумал Гилморн, но ничего не сказал, только кротко улыбнулся, положил ладони перед собой и низко поклонился Вакаяме.