Ночи Средиземья. Похождения Гилморна

Глава 3

Они расположились на ночлег, не разводя огня. Роланд извлек из мешка дорожные припасы, и они быстро, в молчании поели. Никогда еще человеческая еда — простой хлеб и оленина — не казалась Леголасу такой вкусной.

Он чувствовал, как тело его и душа оживают, как возвращаются силы. Ночная степь звенела цикадами, воздух был напоен запахом трав. «Запах свободы», — подумал Леголас, и на глаза его навернулись слезы облегчения и радости.

— Дни и ночи напролет я мечтал, чтобы меня спасли, и вот помощь пришла! Ты совершил невозможное! — торжественно обратился он к Роланду. — Ты спас мою жизнь, и я теперь в неоплатном долгу перед тобой! Мою благодарность не измерить деньгами, но все мои богатства — твои, только пожелай!

— Я не беру платы за спасение жизни, — ответил Роланд резко. — За такие слова можно и по хорошенькой мордочке схлопотать, господин эльф!

«Какая ужасная ошибка! Да как же у меня язык повернулся?»

— Прости, я сам не понимаю, что говорю, — пролепетал Леголас. — Я не хотел тебя обидеть... Я... — и тут он неожиданно для самого себя жалобно всхлипнул.

— Не только у вас, эльфов, патологически чувствительное самолюбие, — строго сказал Роланд, а потом, смягчившись, добавил: — Да ладно тебе... — и потрепал Леголаса по плечу.

Этот простой и дружеский жест так растрогал эльфа, что из его глаз потоком хлынули слезы. Растерянный Роланд придвинулся к нему и осторожно, нерешительно привлек к себе. Леголас уткнулся лицом в его плечо. Сейчас его мало волновали законы приличия, достоинство эльфа и прочая шелуха цивилизации. Он выплакивал свой страх и боль, пережитые в плену, на груди того, кто спас ему жизнь, ощущая, как на душу его снисходит мир и покой. Роланд молчал и только чуть поглаживал рукой его спутанные светлые волосы.

— Может быть, потом ты пожалеешь об этом и возненавидишь свидетеля своей случайной слабости, — грустно сказал он наконец.

Леголас поднял на него глаза и улыбнулся сквозь слезы.

— Ты знаешь наш язык, но нас совсем не знаешь. Слезы очищают душу, и нет ничего постыдного в том, чтобы предаваться им. Просто мы никогда не делаем это в присутствии смертных, потому что они неспособны разделить наши чувства. Но ты исключение, мой друг, мой брат!