Мелани.
Дорога домой проходит в тишине.
Конечно, я хочу что-то сказать. Конечно, у меня есть слова, которые повторяются в моей голове и умоляют, чтобы о них говорили, кричали, но я молчу, когда поле проходит мимо в тумане. От моей хватки на руле костяшки пальцев побелели, и я уверена, что моя губа порезана от того, как сильно я прикусываю мягкую кожу.
- Не надо.
Это слово преследует меня, и его голос эхом отдается в моих ушах. Все, что случилось с нами за последние четыре месяца, начинает мелькать перед моими глазами, и я моргаю, когда воспоминания накатывают, как использованная лента. Рандомные образы Гарри мелькают в моем сознании, и я погружаюсь: он в моей постели, когда солнечный свет падает на его лицо, его длинные ресницы трепещут на щеках, когда он начинает шевелиться. Нежные прикосновения и нежные поцелуи. Его улыбка озаряет воздух вокруг нас, и его проникновенный смех наполняет мои мысли, как мелодия.
Я тону в этой прекрасной мелодии.
Его черты мелькают передо мной один за другим. Розовый цвет его губ, когда они изгибаются в моем присутствии. Острый подбородок, когда он говорит, и маленькая веснушка, украшающая уголок его рта рядом с ямочками на щеках. Кончики его каштановых вьющихся волос и то, как они слегка рассыпались веером по его лбу. Он смотрит на меня так, словно я - единственный человек, оставшийся в слове, и все, чего он хочет, - это смотреть, как слова капают с моих губ, словно мед. Он всегда выглядит так, как будто знает что-то, чего не знаю я, как будто он осознает свое влияние на меня. Гарри знает, как часто я теряюсь в его изумрудном взгляде; он гипнотизирует, и я постоянно нахожусь в плену его чар.
Глаза щиплют от слез, и я чувствую, как боль пронзает мой позвоночник. Возможно, я просто устала и почувствую себя лучше утром, когда отдохну. Но, возможно, я запуталась в своих чувствах к Гарри и совершенно недооценила их возможности. Возможно, я уже влюбилась и только сейчас осознаю это.
- Ты в порядке? - спрашивает Гарри, кладя руку поверх моей. Его прикосновение обжигает. Я хочу сказать ему, что я в порядке, но это бесполезно. Иногда это нормально-не быть в порядке, а иногда лучше просто побыть одному. Я отрицательно качаю головой и отстраняюсь от его прикосновения.
Боль.
Гарри ранен; это видно в каждой клеточке его существа, кроме слов, которые он произносит. Его брови сошлись на переносице, когда он потерял самообладание, а розовые губы приоткрылись. Он говорит, что я изменилась, и, возможно, так оно и есть. Может быть, я другая, потому что не знала, каково это быть живой. Я существовала в скелете эмоций и пустой скорлупе страсти; я знала, что означают эти слова, но никогда по-настоящему не умела их чувствовать. Я не знала, кем я была в начале, но я думаю, что вы действительно не знаете, кто вы, пока вы не потеряете, кто вы есть. Я изменилась, но изменилась к лучшему. И я благодарю Гарри от всего сердца.
Он смотрит в окно, погруженный в свои мысли. Этот мальчик...это тревожное, уникальное несчастье мальчика держит меня целиком, и я молюсь, чтобы он не раздавил его своим ботинком. Он видел слишком много, прошел через слишком многое, и все же он все еще здесь сегодня. Я вижу себя в нем, несмотря на то, какими разными мы кажемся другим, но их мнение никогда не имело для меня значения. Меня волновало только то, что, в конце концов, это причинит боль мне и Гарри.
Когда мы подъезжаем, Мисси нигде не видно. Не слышно ни лая, ни воя, как раньше; тишина нарушается только грохотом шин по гравию. Огни моего грузовика отражаются от деревьев и облицовка дома, когда мы подъезжаем чтобы остановиться. Хотя я должна волноваться о предстоящей реакции моих родителей, все, на чем я могу сосредоточиться - это Гарри, который шмыгает носом и вытирает рукой под глазом.
Моя мать стоит одна снаружи. Ее руки скрещены на груди, а взгляд холоден как камень. Она молча наблюдает, как мы выбираемся из грузовика. Вокруг ее глаз образовались темные круги, а кожа болезненно бледна. Призрак моей матери выглядит так, будто она постарела на двадцать лет за последние четыре месяца, и чувство вины гложет меня изнутри. Она смертельно устала, и все из-за меня.
- Мам, я-, - я начинаю, но она только поднимает руку, чтобы остановить меня.
- Сейчас же иди в постель.
Мои брови нахмурились в замешательстве, я ожидала крикливой встречи с гневными вспышками и пролитыми слезами, полная противоположность этому. Я собираюсь спросить ее, уверена ли она, но вместо этого решаю послушать ее. Она не сводит глаз с пола, когда я прохожу мимо, слишком пристыженная, чтобы даже взглянуть на меня.
Когда мы входим внутрь, отца нигде не видно. Должно быть, он, наконец, лег спать, пока нас не было, и я благодарна ему за это. Ханна и Луи молча расходятся по своим комнатам, как только мы достигаем верхней ступеньки. Гарри поднимает бровь, когда их двери закрываются, и я устало вздыхаю. В затылке образовалась головная боль, и все, чего я хочу, - это отдохнуть.
- Можешь лечь со мной? - спрашиваю я, протирая глаза. Они опухли и покраснели, но в основном горят от недосыпа. Эта ночь длится вечно, и я могу сказать, что скоро наступит рассвет.
- Ты думаешь это хорошая идея? - говорит он с легким смешком. Он ведет себя так, как будто не плакал в машине рядом со мной. Я думаю, Гарри действительно мастер скрывать свои эмоции.
- Нет. Но разве я когда-нибудь принимала правильные решения, когда дело касалось тебя? – я спрашиваю.
Он кивает в знак согласия, прежде чем взять меня за руку. Я все еще немного злюсь на него за то, что он сделал раннее, но решаю отодвинуть свои чувства в сторону, когда он ведет меня в мою комнату.
Гарри усаживается на мою кровать и ждет, пока я переоденусь. Он отводит глаза, как только я начинаю раздеваться, но мне уже все равно, видит ли он меня без рубашки. Я слишком привыкла к нему, чтобы беспокоиться о таких пустяках, как этот. Темная одежда сорвана с моего тела и мгновенно брошена на пол. Одна из его толстовок достается из моего верхнего ящика, и я натягиваю ее на себя. Она темно-синяя одна из немногих цветных вещей, которые он привез с собой из Лондона.
Его руки инстинктивно раскрываются, как только я подхожу к нему. Его тело обволакивает мое, и я погружаюсь в тепло. Некоторое время мы молчим. Хотя на самом деле мы не произносим ни слова, кончики пальцев Гарри играют чудесную колыбельную, легко скользя по моей коже и играя с кончиками моих волос. Его сердцебиение такое же, как и всегда: ровное и сильное.
Моя грудь болит при мысли о нем, и я хочу, чтобы эта боль закончилась. Словно прочитав мои мысли, Гарри целует меня в макушку.
- Все будет хорошо, - он говорит, касаясь моей кожи.
Это последняя сознательная мысль, которая проносится в моей голове, когда я погружаюсь в тяжелый сон.
***
- Нам нужно поговорить, - говорит отец, садясь за кухонный стол напротив меня. Его глаза соответствуют его голосу, который суров и неумолим. Он сумасшедший, но ничто не сравнится с тем, каким он был прошлой ночью.
Гарри, Луи и Ханна все еще спят наверху. Только мои родители и я, тихо сидим в комнате.
- Я знаю, и я прошу прощения, - я начинаю. – Я только хотела лучшего дня рождения для Гарри, поэтому я устроила ему вечеринку. Я не хотела задерживаться так поздно-
Отец поднимает руку, останавливая меня.
- Это не то, что я имел в виду, - говорит он, подозрительно разглядывая меня.
- Что тогда? – я спрашиваю, мой голос полон ужаса. Я перевожу взгляд на маму и замечаю в ее глазах какое-то волнение. Она разочарована, да, но самое главное, она выглядит так, как будто хочет извиниться.
- Мы нашли это, Мелани, - говорит он.
Нашли что?
Я бы сказала, что они имеют в виду мои чувства к Гарри, но почему-то я знаю, что это не так. Я в полной растерянности от того, что они могли обнаружить. Я никогда намеренно ничего не скрывала от них, но, видимо, они думают, что я это сделала.
- И что именно вы нашли? – я спрашиваю, не уверена, хочу ли я услышать ответ.
Мама выглядит так, будто хочет заплакать, но отец только смотрит на меня.
- Мы нашли, чертовы наркотики, спрятанные в твоем ящике, Мелани.
Его слова приводят меня в полное замешательство, и на секунду мне кажется, что я неправильно его расслышала. Никогда в жизни я не подвергалась воздействию запрещенных веществ, так зачем мне их использовать? Мне можно было бы буквально показать лист марихуаны и лист клена бок о бок, и я не смогла бы отличить их друг от друга.
- Это не мое-
- Чушь! - он кричит, когда его рука ударяет по столу, и я подпрыгиваю на своем месте.
- Я так устал от этого дерьма, Мелани, - выплевывает мой отец.
- Вся ложь...весь этот обман. Ты можешь думать, что я ничего не знаю, но я знаю.
- Но ты действительно не знаешь, потому что это дерьмо не мое - саркастически отвечаю я про себя.
- С тех пор, как эти панки ступили в мой дом, все пошло к чертям собачьим. Ты попала в больницу, и Гарри тоже. Ты сбежала, напилась, а теперь я нахожу травку в твоей комнате? С меня хватит, - говорит он, вскидывая руки в воздух.
- Это даже не мое! - кричу я в ответ, прежде чем осознаю это. Его глаза прожигают дыры в моей голове, и я делаю то же самое в ответ. Мне надоело, что он обращается со мной как с куском дерьма; пришло время мне начать постоять за себя.
- Не лги мне, мать твою!
- Я не вру!
- Джеймс, - моя мать начинает, как только он становится громче, но его голос прерывает ее.
- Я чертовски устал, Мелани, - он повторяет. - Контракт окончен, шоу окончено. Дело сделано.
- Что? - весь воздух выбивается из моих легких при этом заявлении и паника мгновенно поселяется внутри. Что он имеет в виду, что контракт заканчивается? У нас еще есть два месяца, зачем он это говорит?
- Я имею в виду, что все кончено, - он просто заявляет. Время замедляется, останавливаясь вокруг меня, и я начинаю задыхаться перед ними. Атмосфера вокруг меня становится холодной, пока отец продолжает говорить.
- Они едут домой в ближайшие два дня, Мелани. Все кончено.
**
Мой телефон вибрирует на ночном столике рядом с кроватью, и я смотрю, видя 49 пропущенных сообщений от Эбби. Я вытираю непрошеные слезы тыльной стороной ладони, прежде чем разблокировать телефон и открыть зеленое приложение.
Эбби: Мелани, нам нужно поговорить.
Эбби: Мелани
Эбби: эй придурок мне нужно сказать тебе кое-что важное просто ответь мне
Что сейчас? - спрашиваю я себя, набирая быстрый ответ. Этот уик-энд никогда не закончится, и все, что я хочу, это чертовски спать в течение четырех лет. Новость, которую мои родители сообщили мне ранее, оставила меня полностью оцепеневшей, и я не могу двигаться из-за шока.
Эбби: ты хочешь чтоб я тебе позвонила или сказала лично?
Я: ты не можешь мне просто написать?
Я начинаю раздражаться из-за этих подозрительных сообщений. Я не знаю, что такого значимого она должна мне сказать, но я просто хочу знать, чтобы я могла смотреть на свой потолочный вентилятор и забыть свои назойливые мысли.
Эбби: Это насчет Дина
Гнев сжимает мою грудь и душит меня кончиками пальцев, когда я читаю черные буквы. Я так чертовски устала от Дина и всех темных дел, с которыми он связан. Я думала, что драма с ним закончилась, как только Гарри выбил из него все дерьмо, но, очевидно, я ошибалась. Я собираюсь спросить, что он сделал сейчас, но Эбби быстро посылает еще одно сообщение, оставляя меня полностью ошеломленной.
Эбби: Ему платят продюсеры шоу, Мелани. Ничего из этого не реально.
**
Я сердито распахиваю двери, входя в школьную столовую, и мои глаза обшаривают толпу в поисках его светлой головы. Студенты слоняются вокруг здания, совершенно не подозревая о сцене, которая вот-вот развернется перед ними.
Моя кровь вскипает в жилах, как только я вижу его. Дин сидит за столиком в глубине зала, и мои кулаки сжимаются от ярости. Он сидит и смеется со своими друзьями; его циничная, обманчивая улыбка на полном показе для камер.
Он все испортил, все блять испортил, и с меня хватит. Его тайна раскрыта, и я готова прикончить не только его, но и каждую клеточку его жалкого тела. Несколько парней окликают меня, когда я прохожу мимо их столика, но я просто отмахиваюсь от них, даже не взглянув. Я сегодня не в том настроении, чтобы играть. Я здесь только для мести.
Голубые глаза Дина дважды оглядываются на меня, словно желая убедиться, что я действительно приближаюсь к нему. Ухмылка мелькает на его лице, и мои руки начинают неудержимо дрожать. Несколько глаз смотрят в мою сторону, но это наименьшая из моих забот. Его друзья тоже удивленно смотрят на меня, но это не те, кого я ищу.
- Ты ублюдок, - я выплевываю. Я не думаю дважды, прежде чем мои пальцы обхватывают один из их подносов и бросают его прямо ему в лицо. Все в кафетерии немедленно сходят с ума от моих действий, и они вскакивают со своих мест, чтобы посмотреть на бой, когда я подхожу ближе.
- Да, ты полный лошара, Дин! – кто- то выкрикивает. Я думаю, что это Валери, но я слишком погружена в себя, чтобы заметить это.
- Что, черт возьми, с тобой не так?- я киплю, когда подхожу и сталкиваю его со стула. Администраторы кричат мне вслед, но в данный момент мне наплевать. Я чертовски зла и хочу уничтожить этого самозванца за то, что он разрушил мою жизнь.
- Какого хрена? - он кричит, глядя на еду, которая покрыла его рубашку.
- Тебе платили все это время? - мой голос поднялся до предельного уровня, и я изо всех сил бью его в грудь, заставляя его кричать. Его лицо все еще сильно избито и покрыто синяками с этого уик-энда, но это меня нисколько не сдерживает. Я снова пытаюсь ударить его, но сильная рука обхватывает меня за талию.
- Мелани, - говорит Гарри и тянет меня назад.
- Нет! - кричу я, пытаясь вырваться из его хватки. - Он подбросил эту чертову плюшку в мою комнату! Я, блядь, знаю, что он это сделал!
Дин лежит на земле в оцепенении, физически задыхаясь от моего нападения.
- Мелани! - повторяет Гарри, обхватывая меня. Его тело закрывает мне обзор от змеюки, и я извиваюсь, чтобы вырваться из его хватки.
- Отпусти меня! – я вскрикиваю. Мое разочарование в Дине вызывает слезы, которые щиплют мои глаза, когда он тащит меня прочь от его безжизненного тела.
- Мелани! Успокойся нахуй! - Гарри кричит, когда я начинаю отчаянно цепляться за его руку, но это бесполезно. Я беспомощна в этой ситуации, и горячие, злые слезы быстро скапливаются при сопротивлении.
- Нет, - говорю я, хотя внутри я совершенно сломлена.
Как будто внезапно шок от вчерашней дискуссии накатывает и смешивается с моей ослепительной яростью; я замираю, когда меня охватывает неистовое чувство боли и слабости. Меня парализует, и я хватаю ртом воздух, когда мои ноги подкашиваются. Я хочу ухватиться за что-нибудь, за что угодно в своей панике. Мое зрение затуманивается, слезы текут по щекам, и единственное, что приходит мне в голову-это пытка. У меня совершенно разбито сердце, и я не могу дышать.
Мои пальцы цепляются за его белую рубашку, и я начинаю всхлипывать. Это сокрушительный, сотрясающий землю крик, но я не могу остановиться. Мое тело содрогается, когда я плачу в объятиях Гарри. Как будто мир рушится вокруг меня, и все, что я могу делать- это смотреть.
Гарри уезжает, и я ничего не могу с этим поделать.