К чему шкатулка, если есть жемчужина? 有珠何须椟 [yǒu zhū héxū dú]

Глава 9. Часть 2.

Глава 9. Ни в коем случае не опускать руки

Часть 2.

Цзи Мяохуа резко втянул в себя воздух, как будто задыхался, но выдохнув постепенно успокоился, как ветер и волны успокаиваются после яростного шторма.

Но чем спокойнее он становился, тем сильнее сжималось сердце Дуаньму Хуэйчуня.

— Это из-за Мин цзуня, да? — вдруг вырвалось у Цзи Мяохуа.

Сюэ Линби удивлённо приподнял брови.

Дуаньму Хуэйчунь сразу вспомнил свою ложь и покраснел.

Но Цзи Мяохуа истолковал его неловкость по-своему:

— Так вот в чём дело. Ясно, — он изобразил улыбку и добавил: — Тогда Цзи Мяохуа желает циньцинь счастливого пути.

Каждое слово ранило, как иголка, спрятанная в вате, сперва незаметно, но вдумаешься и чувствуешь боль.

Если сердце сжимается до предела, то и боль достигает предела, а потом притупляется, и больше уже не болит. Нет ни боли, ни грусти, ни мук, ни страданий, как у ходячего трупа, полностью утратившего способность воспринимать. Дуаньму Хуэйчунь застыл на месте, словно в трансе глядя, как Цзи Мяохуа с улыбкой на лице закончил говорить, затем решительно и гордо развернулся и медленно направился прочь, как будто и правда приходил лишь затем, чтобы проводить старого друга в дальний путь.

Пейзаж поблёк, как будто на картине выцвели все краски.

И только красное платье, как алая кровь из пронзённого сердца, вливалось в бесцветное полотно пейзажа, пока не исчезло совсем.

В глазах внезапно потемнело, остался лишь зелёный, приглушённый до белого, и белый, беспросветный до чёрного.

Вот и хорошо, всё правильно, так и должно быть.

Дуаньму Хуэйчунь зациклился на этой мысли и не мог подумать ни о чём другом.

Подошёл Сюэ Линби:

— Ты не слышишь?

Дуаньму Хуэйчунь смотрел на него невидящим взглядом. Слепой и глухой, он действительно не слышал его.

Сюэ Линби вытянул руку и щёлкнул пальцами, направив в плечо Дуаньму Хуэйчуню мощный поток, заставивший его отступить на полшага назад.

Ощущения начали медленно возвращаться: сначала покалывание в плече, затем боль, и уже после этого он услышал, как Сюэ Линби снова спросил: