Послышалась брань, Юнги открыл уставшие глаза. Пьяный сокамерник поносит полицию за то, что они арестовали его незаконно , ведь за уголок кафе не общественное место, а значит мочиться там законом не запрещено. И плевать, что мимо проходящие люди были вынуждены лицезреть вываленное им наружу хозяйство во всей «Красе». Кто-то из полицейских велит ему заткнуться.
Шаги в коридорах, шелест бумаг, телефонные звонки , похрустывание принтеров и грубые голоса. В нос ударят резкий запах мочи и прокисшей рвоты. Мин Юнги лежит на лавочке спрятав дыхательные пути под воротник куртки. Помогает мало, но лучше так. В клетке изолятора помимо него еще человека четыре и все как на подбор – один «лучше» другого, но Сухо здесь нет. Тот уже минут сорок как на допросе, но вот Мин Юнги почему-то на встречный допрос с ним не вызвали, а держат здесь. Словно это он во всем виноват.
Глаза тяжелеют, распухшая скула саднит. Щека измазана стручками запекшейся крови и зияющим синяком. Ему бы умыться , да только полиции до его желаний ни малейшего дела нет.Юнги бы и звонок сделать, но и телефон отобрали, игнорируя все правовые нормы до выяснения всех обстоятельств. У самых ног, на скамейке, замычал дремавший пьяница. В углу же напротив сидел глубоко опустив голову приличный с виду мужчина. Вот только пиджак его был запятнан каплями крови и пятном блевоты . Буйный сокамерник по прежнему продолжал оскорблять полицию. Четвертый валялся в отключке где-то под дверью. Юнги бесила сложившаяся ситуация, отчего с силой пнул мычавшего под ногами алкаша и тот, оборвавшись на «полуслове» нечленораздельных звуков замолк, после чего хрюкнув перевернулся на другой бок. Парень находился здесь уже чуть больше часа, при том, что за все это время его даже не допросили и максимум из того, чем ему приходится себя занимать – это считать трещенки на потолке с облупившейся краской. Интересно, сообщил ли Хосок кому-нибудь , что Мина арестовали? Так же ему интересно .ю сколько ему грозит за нарушение общественного порядка и порчу имущества больницы? Арест? Энное количество часов общественных работ или штраф? Или всего по немногу? Ни одна из возможных «перспектив» его не радовала. Где-то левой мыслью он и вовсе корил себя то, что влез в дела его не касающиеся и теперь, вынужден пожинать плоды своего неожиданно проснувшегося благородства и героизма. Он теперь даже немного согласен с Намджуном в том, что Наен синоним слова «неприятности».
Послышались шаги. Много шагов. Словно по коридору трусил целый цыганский табор, только цоканья копыт не хватало и музыкального сопровождения.
Он уже понимал, кто это. Он уже знал, что это наконец-то за ним. Как и ожидалось, впереди, обгоняя всех, к нему бежал Чимин. Следом шли Намджун и Сокджин, а вместе с ними и какой-то незнакомый мужчина лет за тридцать. Высокий, статный с фактурными чертами лица. Таких обычно художники любят. Его распахнутое черное пальто так кинематографично развивалось при ходьбе, что казалось будто он вышагивал по красной ковровой дорожке из мира кинолент.
- Юнги-хен! -маленькие раскрасневшиеся руки Чимина вцепились в железные пруты решетки изолятора, - Что произошло? Что с твоим лицом? Это они тебя так?
- Боже,- Подошел Джин,- да тебя оказывается тоже одного оставлять нельзя. Кто лицо изувечил ? Сухо или эти…
- ЭЙ!- прозвучал недовольный голос дежурного полицейского, - Отойдите от решетки ! вы кто такие ?
- Мы его друзья, - ответил Джун, - На каком основании вы держите его за решеткой , а не на встречном допросе с тем говнюком?
- За что заслужил, за то и отсиживается!- прокряхтел полицейский, - И вообще, вам тут отчет давать не обязаны, коли не родственники и не юридические представители.
- Я его представитель, - вступил в диалог мужчина, - Я его адвокат.
От этих слов у Мин Юнги глаза на лоб поползли. Он вытаращился на Сокджина, но тот сделал вид, что не замечает его удивления.
- Почему мой клиент находится в изоляторе, когда главный подозреваемый на допросе? Почему не производится общий встречный допрос, в то время как мой клиент является главным присутствовавшим и вмешавшимся свидетелем? Почему не позволили связаться с адвокатом и близкими? Его должны были отпустить после выяснения всех обстоятельств дела!
Дежурный и полицейские за рабочими столами поникли.
- А я-то чего… я всего лишь дежурный и выполняю приказ сверху.
- Тогда отведите меня к ответственному за данное дело лицу,но для начала выпустите моего клиента из-з решетки. Под мою ответственность.
Дежурный словно стал меньше в два раза. Звеня ключами он открыл дверь камерыи выпустил Юнги к друзьям. Чимин тут же бросился ему на шею. Один из пьяниц, то что буйный, было встал следом за Юнги, но полицейский толкнул того обратно:
- А ты куда? Ишь обрадовался… сиди! Тебе еще ночь тут очухиваться!
Алкаш вновь принялся крыть полицейских всеми теми словами, на которых создавался фундамент человеческого бытия.
Через десять минут Юнги вызвали на допрос. Еще через полчаса отпустили домой оформив взыскание за порчу имущества больницы и нарушение общественного порядка. Уж лучше штраф, чем общественные работы и несколько суток обезьянника. Ему позволили наконец умыться и воспользоваться аптечкой. Джин обработал рану и предупредил, что одним пластырем не обойтись, нужно зашивать. Юнги отмахнулся:
- Шрамы украшают мужчину.
- Шрамы лишают нормальной работы, - вздохнул Джин , возвращая перекись и пластыри обратно в аптечку.- Поедем ко мне, я сам тебя зашью.- он взял лицо Юнги в руки разглядывая рассечение,- И так времени много потеряли, не дай бог криво заживет, и эстетика будет испорчена. Лицо-то у тебя что ни говори, а все таки красивое.
- И это говоришь мне ты? – усмехнулся Юнги отстраняясь, - После того как сам мне лицо разукрасил несколько пару месяцев назад?
- Я бил тебя не сильно, - он улыбнувшись пожал плечами, - До хорошеньких синяков - да,не спорю, но не до рассечений, хотя стоило. Тогда ты заслужил, а сейчас нет.
Юнги смутился. Джин тоже. Они вернули аптечку и, выйдя из полицейского участка, направились к машине. Намджун сел с Сокджином на переднее сидение, Юнги и Чимин на пассажирское.
- Н-да уж и попал ты , хен, конечно. Ну теперь я хоть бы не единственный кто встрял в передрягу с копами , - попытался пошутить Джун, - И надо же, оба попали из-за одной и той же девки! Уму не постижимо !
- Как она? – Мин Юнги пытался поймать взгляд Сокджина в зеркале заднего вида.
- Наен-то? – вставил Намджун, - Да пади на седьмом небе от счастья. Впервые в жизни получает внимание от трех парней сразу!
Мин Юнги заметил, как Чимин скривился в лице и отвернулся к окну. Слова Джуна показались ему противны или он …
- Ты можешь хотя бы сейчас не вести себя , как последний кусок дерьма? – вздохнул Сокджин заводя машину и переключая коробку передач, заставив младшего замолчать,- Она в порядке. В шоке конечно была, поэтому врачи сделали ей успокаивающий укол и она уснула. У двери в ее палату установили дежурного охранника. Завтра скорее всего полицейские ее расспросят о случившемся.
- К стати, завтра Хосок-хена выписывают, - проронил Чимин все так же глядя в окно.
- Как это выписывают ? – удивился Юнги, - Но ведь врач сказал, что Хосоку нужно пролежать всю неделю из-за…
- Должен был, -перебил Джин ,- Но этого болвана разве удержать?- он тяжело вздохнул потерев лоб, - После твоего инцидента в больнице и вовсе как с цепи сорвался, требуя выписать его уже сегодня. Доктор ели убедил его подождать хотя бы до завтрашнего вечера. Так наш придурок начал спорить, что даже женщин после родов выписывают уже на четвертый день, а у него-то видите ли всего лишь рука «исцарапана». Ух, ну что за идиот. Пришлось самому его усмирить…
- Ты же не…
- Да, дал ему отрезвляющего леща. Сразу в себя пришел.
-Но…
- Короче говоря, завтра вечером поедем забирать его домой. А ты лучше сообщи ему , что с тобой все в порядке и что сейчас у меня. А то он драму развел пуще жен декабристов.
- Хорошо, -ответил Мин Юнги, - Я наверное пораньше туда заеду,к Наен надо зайти, извиниться.
- Тебе то за что перед ней извиняться, - ответил Чимин, - Ты ее спас. Она тебя благодарить должна.
- Не надо тебе с ней связываться, - добавил Намджун,- Эта девчока сулит одни неприятности, помяни мое слово.
- Ой, блин, да заткнись ты уже ,- закатил глаза Сокджин выруливая на перекрестке,- Вроде умный парень, но порой такая хрень с твоих уст слетает, что уши вянут.
Они ненадолго замолчали. Намджун попросил остановить на одной из улиц ссылаясь на дела и вышел из машины. Мин Юнги показалось, что он обиделся, потому что в последнее время его не воспринимают всерьез. Особенно Сокджин. Напряжение между этими двумя словно принимало особую форму. Юнги смотрел сквозь окно: толпы уставших и спешащих домой людей, компашки студентов и школьников, сияющие витрины и фронтоны магазинов, украшенные фонарями и гирляндами деревья. Парень поймал себя на мысли, что устал и от этого города. как бы ему хотелось отправиться на пару недель в какую-нибудь глухую деревню поросшую соснами и укутанную метровым снегом. Где никто его не знает, где никто его не найдет и не побеспокоит, хотя бы две недели. Где-то «левым ухом» Юнги услышал от Сокджина, что тот собирается делать с вакансией от Казуйи, но в ответ лишь промолчал. Все и так понятно – Юнги потерял работу, даже не успев на нее выйти. Так же Мин Юнги удивило, как быстро Намджун успел все растрепать Сокджину.
Он вернулся домой ближе к ночи. Сытый , мытый , с перебинтованной рукой в огромном пальто Сокджина и с аккуратно зашитой скулой. В руках пакет и испорченной курткой Хосока. Когда он выходил из машины Сокджин напомнил ему собрать необходимые к выписке друга вещи, Мин на это лишь головой закивал и направился к дому. Чимин прыснул недовольно, заметив, что тот мог хотя бы спасибо за помощь сказать, ведь те сорвались к нему бросив все свои дела, а Чимин и вовсе сбежал прямо с генеральной репетиции.
- Не надо так говорить, - ответил Джин, - Он просто устал. К тому же, другом становятся не для того, чтобы благодарности получать за каждую мелочь. - и тепло улыбнувшись добавил, - И запомни : плохие мысли о друзьях – прямая дорога к одиночеству.
Войдя в квартиру на Юнги напала слабость. Ноги будто ватой набились и он осел прям на пороге под дверью, облокотившись о нее спиной. Он оглядел себя и достал из пластикового пакета куртку Чона насчитав три разрыва , не считая пятен от грязи и сырости. Толстовка на нем так же была измазана кровью и грязью. Забинтованная рука ныла от боли. Мин Юнги ощущал себя слизняком упавшим в сухой песок – такой же липкий, противный и грязный. Он достал из кармана возвращенные ему телефон и бумажник, чтобы посмотреть сколько имеется на руках налички, чтобы возместить ущерб другу. Не хватало двадцати тысяч вон. Юнги было подумал о степендии, но вспомнил, ч то в отличие от Чона он ее не получает. Парень бросил куртку прямо на пороге и поднявшись пошел в кухню, снимая обувь по пути, минуя и игнорируя подсыхающие от обезвоживания цветы. В квартире было тихо. Нуна здесь больше не было. Шуга взял с полки стакан и набрав из под крана воды неторопливо отпил. Губы вытер рукавом толстовки. Тем временем на столе все еще лежала не распакованная посылка.мин Юнги буравил ее взглядом минут десять, пока не решил, что черт с ней, с этой посылкой. Он просто посмотрит, что в ней и раздаст наличие друзьям. Достав из ящика нож он подошел к столу. С крышки коробки на него весело поглядывал желтый черноглазый смайлик. Жуть какая. Казалось, что наклейка, как Чужой, смотрит в самую душу. Как богомол, который заметив тебя, не сводит своего отвратительно мерзкого взгляда пробирающего до мурашек. Юнги вскрыл коробку небрежно. На сей раз в ней лежал огромный белый пакет с чем-то мягким внутри.
Он достал пакет, на дне коробки лежало несколько коробочек шоколадных конфет , упаковок рамена , черные перчатки и шапка. В отдельной прозрачной коробочке голубой фурин, который принято вешать окна и двери, для защиты от злых духов и демонов. Он вспомнил, как такой же колокольчик висел у него в комнате над дверью и воспоминания эти превратились в безымянную тоску, которую порой никак не удается стряхнуть. Мин Юнги вздыхает, небрежно разворачивая пакет. К его большому удивлению в нем он находит новую куртку пуховик молочного цвета. Примеряет – размер точно в пору. Мин польщен и рад вроде, но в то же время чувствует себя как-то паршиво. Что еще этому «сталкеру» известно о нем? Он проверяет карманы, нет ли в них ненароком какого-нибудь микрофона или прочей шпионской хрени. Пальцы нащупывают картонку в левом кармане. Достав ее видит простую мини-открытку , а внутри послание :
«Пожалуйста, носи эту куртку и перестань одалживать одежду у друзей, которая тебе не по размеру».
Уши Юнги запылали. Он возмущен. Смущен. Оскорблен! Парень тут же стянул с себя куртку и бросил на стол. Еще чего! Какая наглость, писать незнакомому человеку такие унизительные ( хоть и правдивые) вещи! Ага ! Сейчас! Разбежался уже! Мин Юнги был готов поддаться влиянию минуты и выбросить обновку в мусорное ведро, но вовремя принял идею, что куртка могла бы стать отличной компенсацией для возмещения ущерба Хоупу. Вот завтра в больнице ему ее и отдаст. Куртка на резинках, а значит есть вероятность , что и ему она подойдет. Пусть возможно застегнуть молнию не сможет. Он впихнул пуховик обратно в пакет и отложил на стул. Достал из коробки сладости, еду, печенья, такие же, какие в прошлый раз умял Намджун, а так же еще одну маленькую открытку одиноко лежащую на дне. Маленький розовый кусочек картонки украшенный золотистым глитером. Такие обычно девушкам дарят. Шуга прыснул. В голову закралось подозрение, что это все-таки проделки Оборо. Но , когда Юнги открыл открытку и прочел очередное послание, всю его злость и раздражение сняло так же моментально и легко, как развеяло бы пух при дуновении легкого летнего ветра. Под ложечкой у Мин Юнги засосало, руки задрожали. Он сел там же , где стоял и застыл , словно окоченевший. Невидящий взгляд смотрел в несуществующую точку, глаза наполнялись влагой, а нижняя губа предательски задрожала.
А в открытке всего несколько коротких строчек:
« С наступающим новым годом. Одевайся теплее и не болей. Этот год закончился волшебно, ведь я наконец-то тебя нашла. Безмерно скучаю» - и подпись,
-« с любовью, Мама "
___________________________________
Фурин – традиционный воздушный колокольчик. По повериям он защищает дом и его жителей от злых духов и отгоняет демонов.