Внутри дом и впрямь выглядел куда хуже, чем снаружи. Единственное, на что хватало сил у местных бытовых чар – это бороться с пылью. Мусор крупнее песчинки уже оказывался им не по зубам. Как и потёки, грибок, трещины и сколы. Пола было не разглядеть под слоем мусора. Огромное, опасно накренившееся магическое зеркало напротив входа откровенно барахлило, превратив самих вошедших в подобие призраков: синего, серого и лилового с пылающей головой. Губчатые диваны по бокам ржавой рамы походили на куски заплесневелого сыра. Вдоль утыканных крюками стен громоздились разбитые деревянные витрины, видимо некогда их украшавшие. Кое-где из-под этих завалов торчали руки, ноги и хвосты расписных статуй.
– Ого, – только и смогла выдавить Талия, покачиваясь на расшатавшейся напольной плитке.
– Разительное отличие, да? – хмыкнула Юнил.
– Я бы сказала – разорительное, – втянула голову в плечи Талия, прикидывая, в какую сумму мог бы обойтись ремонт.
– Разор тот ещё.
– И... тут везде так?
– Нет. Местами ещё хуже. Но этот холл – особенный. Здесь госпожа Фья-Ю постаралась напоследок собственноручно. Хорошо хоть пожар устроить не смогла.
– А пыталась?
– О да. Но защитная система ей не позволила. Она, кстати, до сих пор действует – в смысле система. Но она древняя, ненамного младше здания, так что полагаться на неё особенно не стоит. – Юнил указала на обведённый светящимся карандашом пролом в стене, где мерцала нитка какого-то мощного заклинания. – Надеюсь, у вас есть кто-то, кто сможет обновить её своими силами, потому что нанимать спецов в Анлиморе я бы очень не советовала.
– Почему? У вас же здесь должны быть сливки сливок, – удивилась Талия.
– У сливок заказы расписаны на год вперёд. Осталось одно подкисшее молочко, – скорчила гримаску Юнил. – После той, «купальской», атаки все дружно спохватились, спрос на магов подскочил во много раз. Цены, естественно, тоже, но горожанам выстраиваться в очереди это не помешало.
– О чём же они думали раньше? – спросил Парвел.
– Привыкли полагаться на общегородскую систему. Шутка ли, у нас уже три века не было ни одного ограбления, не считая мелких краж с ярмарочных лотков. Что-то самостоятельное стояло только в домах совсем уж видных деятелей. И то по большей части оно было противошпионским.
– А это точно необходимо? Сегодня ваша система отлично сработала.
– Сегодня сработала. А завтра может – как во время Купаний. Я бы перестраховалась. Но решать вам, конечно.
Талия похрустела по мусору в сторонку, как никогда остро чувствуя пустоту в своих карманах.
Из витрин на стенах уцелело лишь несколько. В одной, точно коллекция диковинных жуков, посверкивала дюжина жуткого вида когтей. Во второй розовело нечто, сперва показавшееся Талии замшевой подушкой с каретной стяжкой. На деле же это оказались образцы пупков. Образцы. Пупков. Розочкой, звёздочкой, ромашкой, улиточкой – с номерами и трогательными описаниями их символических значений. Талия расплылась в улыбке и подумала о том, что никогда толком не рассматривала свой собственный. Но делать это сейчас, разумеется, не стоило. В третьей, самой большой витрине в волнах сапфирного бархата покоились куски плотной бумаги с подробными изображениями разнообразных рук в разрезе. Местами на них были наложены объёмные модели мышц и сухожилий. Талия прикоснулась к золотистому восклицательному знаку на стекле, и ближайшая мышца вдруг начала сокращаться, с шелестом сминая листок. Последнюю витрину заполняли белёсые овалы лунного камня, окаймлённые ресницами из коротких щупалец.
– Жутковато, да? Особенно эти бельма. И на кого такое рассчитано? – проворчала подошедшая Юнил.
– На любителей глубоководных гадов? – предположил Парвел.
– Вот только что если.
Сколько ещё таких «сокровищ» таилось в завалах, трудно было себе представить.
– Ладно, идёмте дальше, – взмахнула рукой Юнил. – Только смотрите под ноги, тут чего только не валяется.
Талия послушно опустила нос, но ничего опасного или интересного не обнаружила. Выгоревший, грязноватый палас. Обломки штукатурки и ошмётки облупившейся краски, древесная труха, обрывки ткани и осколки плитки, булавки, шпульки, апельсиновые косточки, канцелярские кнопки, сушёные мухи и непонятно откуда взявшаяся рыбья чешуя. Не хватало только птичьих клякс и мышиных катышков. Впрочем, скоро появились и они. А вместе с ними мох, которого с каждым шагом становилось всё больше. Не только на полу – им были покрыты подушки кресел, кипы униформы, концы оборванных штор и даже салфетки на изящных столиках. Куча матрасов, сваленных под одним из окон, заросла так сильно, что походила на склон горы, изрезанный земледельческими террасами.
Но в целом картина оставалась всё такой же удручающей. Полуразвалившуюся деревянную мебель, точно чехлы, покрывали отклеившиеся обои. От подвесного потолка остался один скелет с тускло поблёскивающим крепежом для светильников. Грибными шляпками торчали из стен помятые плафоны немногих сохранившихся бра.
Откуда-то слева донёсся писк. Талия оглянулась: за продолбленной дверцей буфета кто-то свил себе гнездо из мебельной набивки. Птичьи перья перемешались на полу с россыпью перевязанных пронумерованными ленточками разноцветных локонов.
Проход в соседнюю комнату перегораживала баррикада из складных стульев и тумб на колёсиках, заставленных поверху картонными коробками с мотками выгоревшей шерсти. Позади маячил десяток ярко-алых манекенов, застывших в странных позах – казалось, они в ужасе спрятались там от неведомого врага.
– Давно надо было всё это сжечь, но как-то ни у кого рука не поднимается. Будто это мавзолей какой-то, – проворчала Юнил, неприязненно глянув на них. – Сейчас уже выйдем отсюда.
Следующий зал – высокий, гулкий и неожиданно влажный – был полон кренящимися пирамидами пустых клеток и аквариумов, громоздившихся до самого потолка. Дальняя часть зала пряталась за плотными шторами из чешуйчатой кожи. Сквозь пролом в правой стене, подминая под себя странного вида машину, в комнату обрушивалась сверкающая лавина зелени.
Юнил отдёрнула штору, со скрежетом повернула ключ в обнаружившейся за ней двери и вывела гостей на террасу. Талия задрала голову: на высоте третьего этажа в скобы под подоконниками были вдеты ручки огромных медных вешалок. От них веерами расходились блестящие тросы, крепящиеся к кольцам на краю площадки и увитые целой коллекцией сортов ежеплодника, видимо вытеснившего какой-то более культурный вьюн.
За этим неряшливым занавесом лежал сумрачный, запущенный сад. Густые заросли подступили к самым ступеням террасы, напирая на клумбы – два длинных серых ноля, сплошь заросших чем-то, похожим на колючие зеленоватые мозги. Порыв ветра пробежался по тёмной листве, взъерошил мохнатые соцветия на шипастых кустах, и Талию окутали ароматы смолы, прелого сена, влажной земли, грибов, ржавчины и пряных трав. Запах Дикой аллеи, запах дома, совершенно неуместный здесь, посреди этого лощёного, изысканного до искр между ушами города. Алайка очарованно замерла, забыв опустить ногу на следующую щербатую ступеньку.
– Что-то не так? – спросила Юнил, сбитая с толку блаженным выражением её лица.
– Не-ет. Наоборот. Здесь всё, как я люблю – репьи и бешеные огурцы, – улыбнулась ей Талия.
Наларка ещё долго косилась на неё, пытаясь понять, шутит она или говорит серьёзно. А Талия всё крутила головой по сторонам и млела, не веря своему счастью. Парк выглядел настолько одичавшим, что она не удивилась бы, если бы из зарослей высунул свой любопытный нос енот или выполз пёстрый ужик. Дорожка извивалась между невысокими холмами, то прячась под палой хвоей, то ныряя в прошлогоднюю листву. Местами она подмокла, и глинистая почва под плитками начинала жадно чавкать, но сходить с неё, видимо, было не лучшей идеей: под сломанными ветками и длинными космами травы то тут, то там прятались узкие глубокие канавы. Одна из полян была и вовсе покрыта ямами, точно кто-то искал там клад. Или зарытую в давно минувшем щенячестве кость. Обходя кучу гнилушек, Парвел чуть не разбил себе нос, наступив на зазубренный край ржавой консервной банки, скалившейся из-под молодого папоротника, будто капкан.
Время от времени в просветах между кустами блестела вода или угадывались очертания садовой скульптуры и каких-то металлических построек. Незнакомые деревья смыкались над головой Талии уютным пологом. Разноцветные лоскуты мха, свисающие с ветвей, лениво покачивались от ветерка. В какой-то момент она поймала себя на том, что представляет, как бы они выглядели в расправленном виде, и, поворачивая так и эдак, пытается сложить в цельное полотно. «Хватит дурачиться. Ты уже взрослая, серьёзная кошка. Будто больше тебе поломать голову не над чем», – дёрнув себя за ухо, мысленно проворчала она.
– Мы сейчас идём к центру скальной стены, – сказала Юнил, когда дорожка начала круто забирать вправо. – Один из прошлых хоз... владельцев участка подумал, что, возможно, если он не будет жить в самом здании «Второй кожи», а построит себе новое в саду, то «проклятие» этого места обойдёт его стороной.
– Но – нет? – спросила Талия.
– Нет. Его компания прогорела меньше чем за полгода. И ему пришлось распродать большую часть имущества. Дом почти достроили, но отделать и обставить толком не успели. Мы разместили Сарваха и компанию в гостевых комнатах на первом этаже. А вы пока можете устроиться в восточных комнатах второго. Там даже есть кровати, но вид, конечно, не радует – носом прямо в скальную стену. Ну ничего, потом всё подремонтируете, переедете напротив, и анлиморские закаты будут в полном вашем распоряжении.
– Скажи, Юнил, а ты никогда не работала в области недвижимости? – спросил Парвел.
– Когда отца посадили – мы тогда ещё жили в Нель-Илейне – я подрабатывала в риэлторском агентстве своего дяди. Оно называлось «ЗаЗа» – «Заманчивая заводь». Сотрудники, правда, чаще расшифровывали её как «Затхлый затон»: дядя был не лучшим управленцем. Но всё равно это было интересное время, я многому научилась и теперь занимаюсь недвижимостью в компании отца – ищу помещения под проекты, торгуюсь до пены... Покупать, конечно, приятнее. Но продавать было, пожалуй, интересней. Иногда хочется тряхнуть стариной.
– Из меня самой периодически гид так и лезет, – хихикнула Талия. – И руки чешутся подрезать кусты.
Парвел и Юнил как-то странно посмотрели на неё. И только тут Талия заметила, что шагает по дорожке самым несолидным образом – почти вприпрыжку.
Впереди забрезжило что-то золотистое, и Юнил ещё больше оживилась:
– Итак, вот наш сегодняшний объект. Просторное современное здание, целиком выращенное дипломированными адорскими мастерами из превосходного искусственного камня. Тепло ночью, прохладно днём.
Фасад длинного двухэтажного дома изгибался изящными волнами, окаймляя пустующую открытую террасу. Ровный, чуть шероховатый серый камень мягко обнимал высокие зеркальные окна первого этажа и волной нависал над балконами второго. За их прозрачными парапетами виднелись паллеты с плиткой и груды каких-то зачарованных мешков.
– Мы называем этот стиль «закатные воды», – продолжала Юнил. – Обтекаемые формы и лаконичность – из наларской архитектуры, двусветные помещения, панорамные окна и стеклянные потолки – от драконов Изменчивого. Энвирзийская гранёнка тут только во внутреннем убранстве встречается: на шторах, акцентных стенах, вазах всяких со статуэтками. Ну и стёкла, конечно, тоже энвирзийские.
Юнил постучала костяшками по отливающей янтарём входной двери, прежде чем распахнуть её. Наларка продолжала что-то рассказывать про перила и регулировку прозрачности окон, но Талия уже не слышала её: по полутёмному холлу вокруг сваленных кучей коробок с багажом нетерпеливо прохаживался жрец Инмелион.