Театр для Теней (Книги 1 и 2)

3. ДОЖДЬ И ОГОНЬ (ч.2)

Аниаллу разлила дымящийся напиток по невесомым чашечкам. Тонкими струйками растёкся в воздухе экзотический ягодный аромат.

– Киали, настоящая. – Теола откинулась на подушки, отхлебнула по обыкновению пол чашки разом. Щеки её раздулись, глаза расширились и забегали по сторонам в поисках, куда бы выплюнуть обжигающий напиток.

Но уже через мгновение, проявив чудеса ловкости, она засунула палец в рот, и лицо её тут же разгладилось, а на губах выступила лёгкая полоска инея. Алу в немом восхищении наблюдала за спектаклем. Если Теола и была полукровкой – как можно было подумать, видя, насколько легко она управляется с магией холода, – то второй её родитель был определённо ан Камианом. Иначе откуда такой естественный, прямо-таки расхлябанный артистизм?

Теола же тем временем попыталась проглотить кусок льда, в который превратилась киали, а когда это не вышло, с трудом пропихнула его наружу. Облизывая импровизированное мороженое, она подгребала под спину подушки из нежнейших душистых перьев, скреплённых, похоже, одним волшебством. Угнездившись в этом мягко-переливчатом великолепии и перебирая его пальцами, Теола протянула:

– О Аласаис, как дома-то хорошо!

Всем телом она впитывала уют роскошного покоя.

– Хорошо, – как-то кисловато откликнулась Аниаллу. – Только вот я слышала, что ты не очень-то к нам спешила.

– Я спешила, – обиженно надула губы Теола, хотя действительно опоздала с возвращением в Бриаэллар на двое суток. – Просто... просто меня вампир укусил, – выпалила она наконец.

– Какой вампир?

– Самый настоящий. Я его бледную физиономию не раз замечала. Думала, пьяница какой-то. А как мой... срок вышел, я ядику хлюпнула – тело у меня было неалайское, так зачем его с собой тащить? Я же не Энаор – трупы коллекционировать. Ну вот, прихожу я в себя. Языком клык щупаю, – тут она, конечно же, приподняла губу и показала, как именно она «щупала клык». – Всё в порядке – острый, длинный. Думаю – всё, дома. Открываю глазки и... ничего подобного! – мой старый потолок и морда эта бледная... торжественная такая. Тут я всё и поняла. Разозлилась, ну прямо жуть. Ору: «Идиот, кретин!» – и подушкой р-раз! – Она собралась было продемонстрировать и это, но Алу быстро перехватила подушку. – Вот... А этот сидит, обалдел совсем, в подушку когтями вцепился, аж перья из неё полезли. Думал, не иначе, я целоваться к нему полезу – ну, за подарок его бесценный, «новую бессмертную жизнь», или проклинать стану за неё же... патетишно. А тут – подушкой!