Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо

Глава 51. Трое в оковах

Мигом подскочив с пола, Лю Синь прижался к боковой стене. Однако камеры были полностью открытыми – не было ни угла, где можно было бы спрятаться.

Слыша рычание и тяжелое хриплое дыхание в камере напротив, Лю Синь вновь отскочил от шара духовной энергии.

– Вот так-то вы встречаете гостей, господин Дун! – крикнул он, видя всполохи нового аккумулирующегося шара.

Чувствуя себя как в глупой игре, в которую он любил играть в детстве с другими детьми, Лю Синь снова избежал столкновения с убийственной энергией.

Человек в камере напротив тяжело задышал, словно переводя дух и устав от атак.

Лю Синь подошел ближе к прутьям, смотря сквозь них. Новые осколки парящей духовной энергии позволили рассмотреть в темноте силуэт.

Мужчина, стоящий в камере на коленях, был скован по рукам и ногам цепями, тянущимися к углам клетки. Его грязные волосы были в беспорядке и закрывали собой всё лицо, позволяя увидеть только алые всполохи в безумных глазах, которые он не сводил с Лю Синя.

Юноша вспомнил, что лекарь говорил про искажение ци – на этой стадии заклинатель почти утрачивал способность мыслить ясно и осознавать своё положение. Он становился похожим больше на дикого зверя, чем на человека. Голод, который испытывало его золотое ядро, неспособно было утолить ни медитациями, ни культивацией. На данном этапе всё существо пораженного недугом заклинателя жаждало лишь одного – разорвать любого видимого в поле зрения человека. Не редко люди, сходящие с ума от искажения ци, утоляли эту жажду путем становления на кривую дорожку. Они источали темную энергию, исходящую из самых тёмных желаний и чувств, желая с помощью них утолить всю боль, разрываемую тело от золотого ядра, которое медленно угасало.

– Господин Дун, – позвал Лю Синь, но тут же осекся, слыша грохотание цепей и видя, как мужчина рвется к нему изо всех сил отнюдь не для дружеских объятий.

Череда духовных шаров ринулась к юноше один за другим, и вскоре запыхавшийся Лю Синь стал чувствовать себя как гусь на охоте, окруженный стрелами.

Уходя от шара, разбившегося аккурат возле его головы о стену, Лю Синь закричал:

– Ма Цайтянь конечно говорила, что вы буйный в гневе, но не до такой же степени!