Лю Синь хмурился, сквозь сон слыша громкое перешептывание, плавающими голосами раздававшееся по комнате. Кто-то зло низко шипел и широкими шагами мерил помещение, словно не мог найти себе места. Тихий виноватый голос оправдывался и звучал время от времени совсем рядом с юношей. Лю Синь попытался уйти от прикосновения, когда его лба коснулось что-то влажное и холодное. Тело содрогалось от дрожи.
Детский голос, в совсем не свойственной ему манере попросил всех быть тише. Ладонь сжали тёплые руки.
Привкус от влитого снадобья вызывал тошноту, кислыми волнами подкатывая к самому горлу. Новая порция приятного отвара успокоила дрожь и озноб.
Спустя некоторое время Лю Синь приоткрыл глаза, моргая слабыми веками и едва различая фигуры, находящиеся возле его постели.
Лицо Тан Цзэмина расплываясь появилось перед юношей, загораживая собой остальных. Он что-то взволнованно быстро говорил ему, пока Гу Юшэнг не приподнял его за подмышки, оттаскивая от постели, сменяя его Сяо Вэнем:
– Лю Синь, не волнуйся, хорошо? Просто поспи, всё будет в порядке, – мягко сказал мужчина, улыбаясь дрожащими губами и кладя тёплую ладонь ему на лоб.
Все последние силы Лю Синя ушли на то, чтобы слабо моргнуть и прикрыть глаза, тяжело вдыхая приятный аромат чего-то горящего в глиняной плошке.
Лекарь не солгал. Юноша не знал, сколько прошло времени, но, открыв глаза снова, он уже не чувствовал ни тошноты, ни сводящего тело с ума озноба. В комнате было темно, и лишь одна свеча в лампе давала возможность рассмотреть, что он лежит в незнакомой большой комнате совершенно один. Чуть нахмурившись из-за немного кружащейся головы, Лю Синь поднял ослабевшую ладонь и нащупал тёплый компресс на лбу, который был пропитан каким-то отваром. Вперившись взглядом в тёмный потолок, он ещё какое-то время лежал неподвижно, ловя блики огня от свечей и стараясь окончательно прийти в себя, пока...
Цок, цок, цок.
– М? – Лю Синь нахмурился и приподнял голову, глядя перед собой и тут же раскрывая глаза шире.
На подоконнике большого окна сидело нечто огромное с топорщащимися рогами, чёрным клювом и массивными лапами.
DU LÄSER
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomantikХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
