Все в зале мгновенно пораженно распахнули глаза, как и стражники, непонимающе переглядываясь друг с другом. Скованная обетами верности гильдии и судье, На Жуин сцепила зубы и первой наставила своё гуань-дао на Дун Чжунши.
Враз все остальные стражники мигом последовали за своей командующей.
Смерив всех окруживших его людей надменным взглядом, глава гильдии медленно поднял глаза на Лю Синя. Хотя Дун Чжунши сохранял внешнюю невозмутимость, на его лбу выступили напряженные вены. Тревожное чувство в груди, природу которого он ранее не смог распознать, расплылось по всему телу, находя, наконец, объяснение.
Он спросил:
– Что это значит, судья Лю?
Лю Синь медленно спускался с платформы под шум толпы, забурлившей с новыми силами.
Обратив взор на Сяо Вэня, по лицу которого расплывалась совсем несвойственная ему безумная улыбка, судья остановился на последней ступеньке.
– Уголовное право для руководства вольных городов выделяет среди огромного числа преступных деяний следующие виды преступлений: мятеж против государства с целью заговора для личной выгоды; религиозные и запрещенные практики с целью обмана мирских законов; преступления против личности, убийство, нанесение телесных повреждений, а также против собственности с целью кражи чужих земель. Вам выдвигается обвинение по всем этим статьям.
– Но как же обвинитель!? – выкрикнул Дун Пинъян, вставая между отцом и судьёй. – Мы требуем встречи с обвинителем! Притащите сюда этого шлюхина сына! – обратился он к стражникам. – Пусть выступит перед моим отцом лицом к лицу, а не прячется, как поганый трус! Наказание за предумышленную клевету с помощью магии карается суровым наказанием или судья не знает этот пункт в законе?!
Лю Синь перевёл на парня взгляд, отвечая:
– Я – обвинитель.
Дун Пинъян потерял дар речи и все краски с лица, дрожащим голосом что-то тихо сказав. Шагнув навстречу судье, он уже хотел было сказать ещё что-то, как голос Лю Синя прервал его:
– Я единственный в этом зале, чьи показания не могут подвергаться сомнению из-за наложенного на меня заклинания, – Лю Синь поднял правую руку с тонкой цепочкой. – Любые мои слова с целью оклеветать правящую гильдию или предать её, в ту же секунду остановят моё сердце.
YOU ARE READING
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
