Ближе к вечеру Тан Цзэмин всё отчетливей и отчетливей ощущал тянущую боль во всём теле и тяжесть, как будто за обедом он проглотил несколько камней, а не миску наваристого бульона с клецками. Поначалу он решил, что эта остаточная боль от тренировки – Лю Синь не слабо его отметелил, – но после, когда перестали ныть даже синяки и отбитые руки, а боль не прекратилась, он понял – дело в другом. Поразмыслив немного, Тан Цзэмин решил, что возможно так на него влияет смена его обычного рациона. Еды в храме было немного, и хоть Лю Синю удалось найти ещё пару мешков риса, сорго и муки, питаться одной кашей и супом Тан Цзэмин не привык.
Раздумывая о том, что неплохо было бы вечером поохотиться и поймать хотя бы кролика на ужин, он забрел в ранее неизведанный участок храма.
В отличие от прочих одноэтажных пристроек, библиотека при пагоде была двухэтажным павильоном, с массивными дверями и наглухо захлопнутыми окнами.
Войдя внутрь, Тан Цзэмин увидел бесчисленные полки со свитками и трактатами буддистских учений. Столы с циновками стояли вдоль стен, оставляя пространство посредине пустым.
Пройдясь вдоль полок и пролистнув пару книг, мальчик уныло выдохнул.
– Скукота... Ифу здесь понравится, – пробормотал он под нос и поставил трактат о догмах на место.
Трактаты, трактаты, учения, писания, правила... вереница скучной писанины, казалось, пропитала своей аурой даже эти серые стены без единого узора или обделки.
Здесь даже нет ни одной скабрезной книжки! Что это за школа такая? – негодовал мальчик, оглядываясь по сторонам.
Щелкнув пальцем и прищурившись, Тан Цзэмин с новыми силами начал обследовать полки с пыльными книгами, стараясь отыскать на них то, что разбавило бы скуку в этом унылом месте и прогнало дурные извращенные мысли.
Дун Пинъян, получивший образование в одной из лучших школ Яотина, рассказывал ему, что в библиотеке их заведения водится огромное количество непристойных книжонок, которые ученики прячут меж ученических книг, оттого и проводят большую часть времени в библиотеке, на радость учителям и родне. Кому же не понравится, что их чадо с таким усердием изучает ученые свитки, не в силах оторваться даже на перекус, и краснея спорит на перерывах, должно быть обсуждая то или иное учение?
YOU ARE READING
Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья / Падая в глубокое синее небо
RomanceХудшее, что по мнению Лю Синя он когда-либо делал - это когда он, ведомый своим любопытством, перелистнул в конец странной книги, желая узнать концовку истории. Каково же было его удивление, когда он узнал, чем всё закончится для того мира. Худшее...
