Матиуш ответил не сразу, лишь смотрел куда-то в собственные переплетённые пальцы и пытался осознать услышанное. Внутри постепенно разгорался гнев — как посмели, как не уследили, как не уберегли? Уезжая из Варшавы, он заклинал друзей позаботиться о жене, заклинал защищать её и что в итоге получил? Видимо, следовало отказаться от предложения командовать, остаться дома, а эти все пусть бы разбирались, как хотели. Матиуш стал задумывать о том, что не всё так гладко, когда погиб Фабиан, и теперь, после увиденного здесь, на войне, после похищения Анны, окончательно уверился в том, что Вацлав крупно просчитался.
Он не мог поверить, что жена и сын оказались пленниками где-то в румынских горах, он не мог поверить в собственное бессилие перед этим: никто бы не дал вести ему армию туда, а не сражаться здесь. Это давило, это мучило, и Вишнивецкий едва сдерживался, чтобы не начать метаться по шатру, не бежать к Велиславу и на коленях умолять помочь. Войцех же, наблюдавший за этим, тихонько вышел — видно, что-то задумал.
Матиуш же судорожно размышлял о том, что ему теперь делать. Он, конечно, мог писать Вацлаву и прочим, мог пойти на переговоры, чтобы ему вернули его семью, но прекрасно понимал: первое бессмысленно, а за второе его убьют на месте. От этого хотелось выть — настолько Матиушу было страшно за Анну и Тадю. Он не знал толком, кто такой Драгош Микулэ, он вообще был не слишком хорошо осведомлён о том, кто такие стригои на деле, и ужасно боялся, что его жена и сын просто не доживут до встречи. Вампиры говорили, что их собратья дикие, безумные, что звери, и не могут сдержать жажду крови. Матиуш молил все известные силы, чтобы Анна не оказалась следующей их жертвой. О судьбе Тадю даже думать было тяжело: гибель сына являлась одним из самых жутких кошмаров.
— Я вижу, вы расстроены. — В шатре возник Марцин, вежливо улыбнулся. Войцех, следовавший за ним, юркнул в свой угол и затих, слушая, что будет дальше.
— Мне принесли достаточно печальные вести, — едва сдерживаясь, чтобы не поддаться панике, отвечал Матиуш, благодарно глянув в сторону слуги. Тот понимал своего пана без слов и тут же придумал, как дальше быть.
— Я слушаю. — Рутковский, кажется, и в самом деле хотел ему помочь: тут же сел, маска вежливости сменилась настоящим беспокойством, в глазах промелькнуло что-то, похожее на понимание.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
In nomine Anna
Vampire[НАХОДИТСЯ НА РЕДАКТУРЕ] Первая половина восемнадцатого века полна сюрпризов. В мире вампиров затевается большая игра за польскую корону, а ясновельможный князь вдруг начинает крутить роман с простой служанкой, и чем это обернётся, не знает никто, д...
