In nomine Anna

Глава пятая

    — Не скучай без меня. — Матиуш прижал тонкую руку Анны к губам, затем притянул девушку к себе. — Я тебе что-нибудь из Варшавы привезу. Что хочешь, Ануся? — Он говорил с ней ласково, даже как-то слишком по-доброму, будто снова видел перед собой ребёнка, он действительно зачастую попросту забывал, что Анна уже личность, пусть и не такая умная, как он.

— Чтобы вы вернулись скорее. — Анна робко обняла его. — Пожалуйста... — она бы не посмела просить чего-то ещё.

— Моя хорошая девочка. — Вишнивецкий ласково погладил её по щеке. — Всё будет в порядке.

— Едем, пан, — послышалось со стороны кареты. Пан как-то слишком легко выпустил девушку из объятий, коротко попрощался и пошёл к экипажу, уже думая о чём-то своём.

— Я буду очень скучать, — добавил Матиуш, удобно устраиваясь на мягком сиденье и помахал служанке рукой. Та присела в покорном реверансе: пропасть между ними всё же была достаточно велика. Карета медленно тронулась, оставляя Грохов и поместье позади. Анна смахнула не пойми почему набежавшие слёзы и медленно побрела назад к дому. Да, бесспорно, она влюбилась, влюбилась непринуждённо, но подружки говорили совсем не об этом. Ей казалось, что набежавшее чувство было лишь игрой разума, не более, и она в чём-то врёт Вишнивецкому. Но, может, всё было не так ужасно?

— Шла бы ты куда-нибудь... Хоть к крёстной своей, — заметила вышедшая на порог Злата, бросила взгляд на заколку, блестевшую в волосах девушки. — И мой тебе совет: пока пана нету, сиди дома. Про тебя уже ходит достаточно сплетен. Люди у нас добрые, но как бес возьмёт — греха не оберёшься. Полагаю, ксёндз наш уже всё знает, придёт к тебе поучать. Поостереглась бы, он у нас строгий. Да и вообще поостереглась бы.

— Я лучше к матери пойду, одна она. Проверю, как она там. — Анна завязала на голове платок. — Справишься без меня? Точно?

— Точно, — усмехнулась та. — О себе бы думала, всё о других заботишься.

— А что мне о себе думать, коли хорошо всё? Ем сытно, вниманием не обижена, грех теперь о помощи окружающим не помышлять, — просто ответила Анна. — А ксёндз меня поймёт, он сам говорил ведь, мол, Христос сказал любить друг друга, — задумчиво добавила она.

— Пан бы сам с ними разобрался. Он тобой дорожит, этого не отнимешь, долго будет играться. И да, Витковский имел в виду совсем не то, что имеешь ты. — Судовская покачала головой, но ободряюще улыбнулась. — Иди уж.