In nomine Anna

Пролог

И вот теперь Вацлав стоял на балконе огромного особняка и смотрел на загорающиеся одна за другой яркие звёзды, овеваемый лёгким приятным ветерком. Он ждал.

По камням дороги простучали колёса кареты, и вампир встрепенулся, опуская взгляд вниз, где заблестели в свете фонарей золотые полосы герба рода Мнишек. Фигура, показавшаяся перед домом, была ему очень знакома. По чести сказать, Вацлав предпочёл бы нечто противоположное, но увы, сделанного не воротишь. Некто Станислав Мнишек-Вранич, воспитанник по уши влезшего в долги польского магната, не был особенно любим вампирами. В своё время он устроил самый настоящий переполох в Пруссии, пытаясь добиться чего-то, кажется, земель или влияния, а может, и места при дворе — Вацлав уже толком и не помнил. Ещё до того Мнишек находился при последнем короле в Польше: это продлилось три или четыре года, после чего Кшиштофа Водлевского убили, а Станислав исчез. О прошлом его было известно и того меньше: говорили, что он немало провёл в Сербии и что дружен с местными стригоями, а в особенности, с неким Негованом Вукановичем. Хорошего об оном Левандовский не слышал, а вот настораживающего — достачно: и о кознях против османского султана, и о попытке занять место венецианского дожа, и даже о том, что ради власти Вуканович убил своего наставника, короля Белу, известного и мудрого вампира, до сих пор почитаемого сородичами.

Впрочем, становилось не до истории: история и так творилась прямо сейчас.

И впрямь, не прошло и пяти минут, как Левандовский уже встречал гостя на пороге. Как уже говорилось, он не то чтобы желал предстоящей беседы, но увы. Этот разговор откладывался уже добрый десяток лет, а бессмертная часть Польши слишком долго обреталась без короля, что было крупным упущением — любому слою общества, даже самому изысканному и образованному, нужна твёрдая рука. Вацлав знал двоих, по-настоящему способных дать ей эту руку: Велислава Потоцкого и, как ни странно, того самого Станислава Мнишека.

Первый был во всех отношениях паном достойным: успел немало повоевать за Отчизну, выслужился до коронного гетмана, достаточно побед завоевал и не меньше — уважения шляхты. О Потоцком отзывались, как о вампире рассудительном и сдержанном, даже мудром. Конечно, не обошлось без несчастья: из-за смерти жены гетман стал мрачен и порой впадал в лёгкое, впрочем, мимолётное и никому толком не мешающее безумие. «Но и это можно скрыть, — думал Вацлав. — Какие короли нынче совсем уж здоровы?»