SHOT

XXXIV

— За городом. —

В роскошном платье, но с растрепанными волосами и испорченными планами. Все пошло не по той дороге, которую она так долго прокладывала. Надежды разрушились за пару минут, делая первый выстрел по самооценке. Казалось, что жизнь начала дарить подарки в виде ласки и доброты, но хватило всего нескольких мгновений, чтобы вновь дать понять всю подлость этого мира, который не раз уже преподносил Хёджин несправедливость и разочарование.

— Почему именно моя жизнь смешалась с дерьмом? — спросила Хёджин, выпуская первую слезу. — я только обрела семью и научилась любить как нормальный человек. Почему я вновь должна отказаться от всего этого? За что мне это всё? Хочу жить, но и умереть, чтобы все прекратилось.

У Ли Хёджин не было больше сил, чтобы самостоятельно принять решение о дальнейших действиях. Истощение подсознания и разума. Полное недомогание...

— Господи, посмотри на меня, — попросила, поднимая глаза к ночному небу. — я выжата, как лимон. Ты лишил меня всего...ничего не оставил. Не дал порадоваться настоящей жизнью. Почему я должна жить? Почему именно я тот человек, для которого ты приготовил всю эту дрянь? Отбери... забери себе мою никчемную жизнь. Мне она не нужна. Господи, — её голос начал дрожать, а губы сжиматься от обиды и безысходности. Глаза наполнялись слезами боли, которая накопилась за все эти годы одиночества и безрассудства. Все, чем она жила, было развеяно в воздухе. — я не хочу жить. Это не дар... это наказание. Оно убивает меня. Да-к какая тогда разница - умереть от твоих рук или же от своих?! — эти вопросы никогда не тревожили рассудок Хёджин. Она жила лишь настоящим, не оборачиваясь назад и не задумываясь о будущем. — внутри меня уже давным-давно нет жизни... все сгнило. Я уже мертва...

***

— «Убить всех, чтобы спасти Суён», — проговаривала у себя в голове, сидя на холодной земле у моста. — «всех убить». — эти слова отдавали холодом, когда девушка бесчувственно гоняла их в своем подсознании.

Мысли стали грязными и бессмысленными. Хёджин ждала того момента, когда перестанет думать о чей-то жалкой смерти, а просто убьет. Поджидала внутри себя того самого дьявола, который заставит снять пистолет с предохранителя и сделать выстрел.

Искусала все губы и до самого истощения выпустила слезы, чтобы ничего не осталось... абсолютно ничего — ни жалости, ни сострадания, а только желание почувствовать сладких запах алой крови, которая будет вытекать из тел убитых её руками.