Эклипсис (Эклипсис #1)

9.7

Когда они снова лежали втроем под медвежьей шкурой, Итильдин вдруг сказал:

— Ты плакал, когда нашел нас в снегу. Почему?

Фарри помолчал и сказал со вздохом:

— Позавидовал вашему рыжему. Вы бы ради него и по горящим угольям прошли.

— Прошли бы, — охотно согласился Кинтаро. — Эльф не обожжется, а у меня все заживет в момент.

— Капризный аристократ. Он вас не заслужил. Ну что в нем есть, кроме красивой мордашки?

— Еще задница очень ничего, и ноги, — серьезно сказал Итильдин, хотя в глазах у него плясали озорные бесенята.

Хатталь фыркнул:

— Не думал, что у Древних есть чувство юмора.

— У Древних есть еще мужик, который может больно вдарить, — мрачно пробурчал Кинтаро, не делая, впрочем, угрожающих жестов.

— Да что я, вру, что ли? Как есть, капризный, как девка.

— Капризный... — мечтательно протянул эльф, погружаясь в воспоминания, как в нагретую солнцем воду. — Избалованный, циничный, надменный...

— Упрямый, ехидный, стервозный, — подхватил Кинтаро с тем же блаженным выражением. — Горячий, рыженький, сладкий...

— Нежный, ласковый, страстный...

— Образованный, остроумный, изящный...

— Доверчивый, светлый, сердечный...

— Вот доверчивый — это в точку, — вставил Хатталь. — Нет ума — считай, калека. Каким надо быть идиотом, чтобы пойти на договор с Мастером Иллюзий!

— Так в чем заключался договор? — не выдержал Кинтаро.

И Хатталь рассказал, почему б не рассказать.

— ...Ну вот, а через полгода, когда солнце встало, он обрадовался, как дитя. Стащил кольцо да и вышвырнул из окна. Между прочим, кого искать посылали? Меня, конечно. Только рано он радовался. Кольцо снял, договор кончился, иди на все четыре стороны — это с Края Мира-то! Госпожа смеется: учился бы ты магии, смог бы портал поставить. Он зубы стиснул и взялся за книги. Мы только диву давались. Чародеи на эту науку лет пять тратят. Правда, они последовательно все изучают, а этот блаженный выбрал, что ему больше интересно. Нахватался по верхам, впору фокусы на ярмарках показывать. Госпожа говорит: никогда из тебя настоящего мага не выйдет. Чтобы магом стать, нужно отказаться от земных привязанностей, магию полюбить, как ты в жизни ничего не любил. А тут вы, как гири на ногах. Она его убеждает: они, дескать, не способны тебя оценить, они тебя не стоят, им все равно, что ты, что какой-нибудь рыжий невольник с твоим лицом. Дескать, нет никакой судьбы, никакого предопределения, только тоска плоти, будь ты каким-нибудь черномазым банухидом, вот как Хатталь, без красоты, без обаяния, без таланта, они на тебя и не взглянут... — голос его дрогнул, будто от сдерживаемых рыданий, он хмуро выбрался из постели и скрылся в купальне. Оттуда послышался плеск воды.