Эклипсис (Эклипсис #1)

5.10

На следующий день вечером Альва с Бахрияром здорово перебрали вина, и случилось то, что давно должно было случиться. Итильдин мог бы удержать Лиэлле, поскольку был совершенно трезв, но не стал и сделал знак Кинтаро не вмешиваться, когда Бахрияр вышел вслед за Альвой во внутренний дворик. Эти двое должны были объясниться.

Однако вначале объяснением и не пахло. Оказавшись наедине у фонтана, в сумерках, наполненных ароматом жасмина, Бахрияр и Альва сами не заметили, как начали целоваться, пьянея от желания все больше и больше. Сами собой подвернулись подушки, разбросанные вокруг фонтана, руки сами собой зашарили по телу...

Итильдин и Кинтаро услышали удивленный вскрик, потом двое у фонтана заспорили, и с каждой минутой все громче. Они переглянулись, хмыкнули и отправились выяснять, в чем дело.

— Доигрался, рыженький? — ласково сказал Кинтаро, окидывая взглядом мизансцену.

Итильдин мельком взглянул на степняка и поразился перемене в нем. К нему снова вернулась вся его самоуверенность, и наглая улыбка снова была при нем, и хищный похотливый огонек в глазах. Вчерашний день казался сном. Полно, было ли это — плечи, лопатки, бедра, покорные тихие вскрики?

— Я не понимаю, — жалобно говорил Бахрияр, держась за голову. Он слегка пошатывался и отпихивал Альву, который пытался его поддержать.

— Я вам потом все объясню, — уговаривал Альва, но Бахрияр его не слушал, повторяя:

— Нет, ну как же это, а? Зачем? Как вы могли? Я же вам доверял... Я же не знал... Вы меня обманули!

— Подумаешь, невидаль, — сказал Кинтаро, подставляя арисланцу плечо, на которое тот немедленно оперся, и повел его, спотыкающегося, в дом. — Пойдем, поговорим, как мужчина с мужчиной.

Альва вдруг сдавленно захихикал, уткнувшись в плечо Итильдина.

— Как мужчина с мужчиной, ой не могу. Знал бы он, что это значит по обычаям Дикой степи! Прости, это нервное... Представляешь, у меня будто туман в голове случился...

— Знаю этот туман, называется «Алазанская долина», красное, — ехидно подсказал Итильдин.

Лиэлле снова зашелся смехом, тщетно пытаясь зажать себе рот.

— Умира-а-ю... хоть ты не дразни. Мне надо куда-нибудь лечь. Черт... смотри, до сих пор стоит, — и он положил руку эльфа на свой твердый член, очень хорошо прощупывающийся под тонким шелком платья. — Ох, кто бы врезал мне по морде... Я же не знал, что он так расстроится...

— Так ты, значит, все-таки дал ему залезть себе под юбку, — усмехнулся Итильдин и поцеловал пахнущий вином и Бахрияром рот Лиэлле. Постанывая, тот повис у него на шее, подставляя губы.

— Динэ... хочу... — шептал он в перерывах между поцелуями. — Трахни меня... до беспамятства... господи, какая же я сука... эльф, мой эльф... любовь моя...

— Здесь или в спальне?

— Здесь... а потом — в спальне...

Итильдин завалил Лиэлле на спину и сделал с ним то, о чем он просил.

За кавалером Ахайре водилась одна особенность, давно замеченная Итильдином, — после секса он стремительно и необратимо трезвел. Когда они влезли в спальню «леди Аланис» через окно, Альва уже твердо держался на ногах, смущенно отводил взгляд и тяжело вздыхал.

Из соседней комнаты доносился неразборчивый диалог — уговаривающий голос Кинтаро и обиженный Бахрияра. Альва прислушивался к ним с видом нашкодившего котенка. Потом голоса затихли... на какое-то время. А потом послышалось такое, что Альва широко раскрыл глаза и растерянно посмотрел на Итильдина.

— Ты слышишь то же, что и я?

— И даже больше, — усмехнулся эльф.

Он различал не только характерные стоны и скрип кровати, но и горячий шепот Бахрияра, и не оставалось сомнений, что арисланец принимает в этом самое деятельное участие. А Кинтаро, как всегда, был на высоте, и наверняка Бахрияр будет утром поглядывать на него так же томно и мечтательно, как смотрели придворные кавалеры и дамы в Трианессе, воины эссанти, мальчишка-марранец и даже временами сам Альва.

— Вот скотина! — выговорил Лиэлле, потрясенный до глубины души. — Это уже слишком! — он снова нервно захихикал, не в силах с собой справиться.

Итильдин поступил с ним просто — заткнул ему рот своим.

О да, ему определенно нравился Арислан.