Эклипсис (Эклипсис #1)

2.2

— Солнце мое, ты себя погубишь.

Лэйтис Лизандер сидела на полу возле его кровати, положив подбородок на скрещенные на покрывале руки. Так их глаза были на одном уровне, и она смотрела на Альву печально и серьезно. В словах ее не было упрека, за это он всегда любил Лэйтис: она никогда не пыталась повлиять на него, вмешаться в его жизнь, просто всегда оказывалась рядом, когда больше всего была нужна, и подставляла свое сильное плечо.

Что заставило ее покинуть южные границы, где стоял ее полк, и прискакать в Трианесс? Она будто чувствовала, что ее нежно любимый Альва попал в беду. Иногда он думал, что между ними существует какая-то тайная связь — может быть, в загробном мире, еще до своего рождения, они были братом и сестрой, или божественное провидение назначило ее ангелом-хранителем Альвы. И в этот раз она успела вовремя: обойдя весь Нижний город, вытащила кавалера Ахайре из убогого притона, где он пропадал уже два дня практически в невменяемом состоянии. Когда она ворвалась в комнату с двумя мечами наголо, Альву как раз разыгрывали в карты, прежде чем пустить по кругу. Сам он был пьян в стельку, да еще в придачу обкурился травки, так что сопротивляться был не в состоянии, даже если бы отдавал себе отчет в происходящем. Лэйтис чуть не разрыдалась, увидев его бледное осунувшееся лицо с кругами под глазами и заострившимся носом, его мертвый, безучастный взгляд. Расшвыряв любителей легкой добычи, она на руках вынесла полубесчувственного Альву на улицу, отвезла домой, засунула под холодный душ, а потом в постель.

Утром, когда Альва немного пришел в себя, Лэйтис силком влила в него отвратительную травяную настойку, приготовленную по старинному фамильному рецепту, от которой он мгновенно и бесповоротно протрезвел. Вместе с трезвостью к нему вернулись смутные воспоминания о недельном запое, едва не закончившемся для него самым неприятным и даже печальным образом. Легкая дрожь запоздалого страха пробежала по его телу, когда он понял, от чего спасла его Лэйтис. Обитатели притона вряд ли собирались ограничиться изнасилованием. Скорее всего, его потом ограбили бы, убили и сбросили тело в какую-нибудь канаву. Тогда вместо временного забвения, которое он искал в вине и наркотиках, он получил бы забвение вечное... Однако тоска Альвы была не так велика, чтобы заставить его искать смерти. Она просто не давала ему жить.

— Прежде чем ты вгонишь себя в гроб, поведай мне хотя бы о причинах, из-за которых ты хочешь это сделать. Что с тобой, душа моя, Алэ? Мне больно видеть тебя в таком состоянии. Я знаю, что ты давно попросил бы меня о помощи, если бы я могла помочь. Но хотя бы расскажи, что тебя мучает, излей душу!