Эклипсис (Эклипсис #1)

6.7

Через час Кинтаро был зачислен в охрану Малого дворца, а на следующий день приступил к службе. Когда начальник вышел посмотреть на учебные поединки с участием нового охранника, у него отвалилась челюсть. Раньше он никогда не видел, на что способен эссанти с длинным мечом и щитом.

— Дружище, да тебя можно в цирке показывать! — заявил бородач-северянин, с которым они как-то быстро сошлись с самого первого дня. Звали его Сигмар, был он родом с острова Белг в Фалкидском море, к западу от Криды, клялся именем Ллида, хлестал вино, как бык на водопое, отличался добродушным нравом, огромной силой и был единственным человеком в дворцовой охране, превосходившим Кинтаро по росту и ширине плеч.

Кинтаро, однако, был не слишком собой доволен. Длинный меч и щит хороши были в седле, на просторах степи, а в замкнутых помещениях, на тесных улицах от них было не так много проку. Следовало срочно обзаводиться вторым мечом, покороче. Кроме того, эссанти обнаружил, что сильно отвык от пешего боя, да и от боя вообще, если уж на то пошло. Решение пойти на службу, несомненно, было правильным. Он слишком обленился за спокойные сытые месяцы в поместье альвиного дружка. Ну понятно, под конец ему почти не приходилось вылезать из кровати. С вечера нализавшись вина, под покровом ночи хозяин поместья становился ненасытен, как мартовская кошка. Правда, это не мешало ему днем отчаянно смущаться и краснеть от любой шутки или шлепка по заднице. Он был первым темнокожим арисланцем, которого трахнул Кинтаро, и степняк от души надеялся, что не последним. С недавних пор арисланский тип мужской красоты волновал его необычайно, особенно если сочетался с юностью и дерзостью.

После всесторонней проверки боевых навыков Кинтаро был переведен в личную охрану халиддина. Об этом решении сообщил ему старший наставник принца, после чего прочел длинную лекцию, полную недомолвок и покашливаний.

— Халиддин молод и горяч... — бубнил старичок дребезжащим голосом. — Он склонен совершать необдуманные поступки... Возможно, обращение его с телохранителями может показаться несколько вольным... Однако вы, молодой человек, обязаны свято чтить традиции нашей культуры, каковы бы ни были ваши собственные привычки и склонности... Вам не следует переступать границ приличия в отношениях с вашим подопечным и поощрять фамильярность...

Кивая с самым глубокомысленным видом, Кинтаро веселился в душе. Он едва преодолел искушение спросить нарочито наивным тоном: «Так нам что, нельзя будет трахаться?» Впрочем, покрутившись во дворце среди стражников, послушав сплетни и разговоры, Кинтаро уже не был так уверен, что дело дойдет до постели. Особенно красочно просветил его по этому поводу Сигмар, с которым они отправились в кабак отпраздновать назначение Кинтаро.

— Я и сам раньше был в личной охране, — рассказывал тарн, размахивая жареной телячьей ногой. — Выдержал полгода, потом ушел, потому что никаких человеческих сил нету. Этот бесенок такое вытворял, что хочешь не хочешь, а бегай во двор и дрочи. Ллидом клянусь, никогда меня мальчишки не привлекали, но он только плечиком поведет, ресничками взмахнет — и в глазах темнеет. Ведь прекрасно знает, бляденыш, что с мужиками от него делается. Некоторых еще и нарочно доводит. До меня был один, головорез криданский, мастер меча, все дела. Я его не застал, парни рассказывали. Никто не знает, что у них там вышло, но что принц перед ним задницей крутил, как шлюха заправская, это все видели. Видать, мужик не выдержал и зажал его в темном уголке. Тут же скандал, и его в двадцать четыре часа из страны высылают. Даже жалованье за последний месяц не заплатили. Самого принца тогда под замок упрятали, на месяц или на два. А при мне один раз массажиста пороли, знаешь за что? Он ему... — Сигмар показал жестом.

— Я смотрю, мальчишка-то совсем созрел, — ухмыльнулся Кинтаро.

— Слышь, степняк, забудь. Он только яйца мужикам парит, а давать никому не дает. У нас в деревне давно бы его отымели, чтобы чесаться в одном месте перестало, а здесь нельзя, стисни зубы и терпи. Я вот не утерпел. Как начал его ножки во сне видеть, пошел к начальнику и говорю: «Переводите меня отсюда на хрен».

— А он что, не удержал тебя даже?

— Да он, видишь, на меня особо и не глядел. — Сигмар невольно вздохнул.

«Похоже, все еще сохнет по мальчишке, — подумал Кинтаро, — и по ходу дела не он один, а половина дворцовой стражи с ним за компанию. Силен халиддин, ой силен!»