Годы в поисках чести / 当年万里觅封侯 / Those Years In Quest Of Honour Mine

Глава 102

— Ну не руки же я сломал. Я поем с тобой за столом.

— Нет нужды. Я не тороплюсь, — Юй Шэ нахмурился. — Не дергайся без причины.

Выбора не осталось, и Чжун Ваню пришлось позволить Юй Шэ кормить его.

В заботе о Чжун Ваню Юй Шэ всегда соблюдал исключительную осторожность. Так было, когда он поил его лекарствами, так оказалось и теперь.

Он дважды дул на каждую ложку каши, затем подносил ее к своим губам и, лишь убедившись, что больше не горячо, давал Чжун Ваню. Если к уголку рта Чжун Ваня случайно приставало несколько зернышек, он ставил миску и вытирал их своим платком, прежде чем продолжить его кормить.

Такой нежный и предусмотрительный. В сравнении с прошлой ночью сейчас Юй Шэ казался совершенно другим человеком.

При одной мысли о том, что было ночью, Чжун Вань вновь ощутил онемение в спине. Он проглотил кашу и тихо спросил:

— Почему ты вдруг стал так добр ко мне?

Юй Шэ помолчал, а затем в свою очередь спросил:

— Когда это я не был к тебе добр, кроме той нашей первой встречи после твоего возвращения в столицу?

— Этой ночью. — Чжун Ваню сделалось чуточку неловко. Он резко втянул воздух. — Я даже думал, что умру.

Помешивая кашу, Юй Шэ посмотрел на него.

— Разве ты сам не сказал, что я могу делать все, что пожелаю?

Тут Чжун Ваню возразить было нечего.

— К тому же... — Юй Шэ поднес к его губам очередную ложку. — Тебе нравится, когда я так с тобой обращаюсь. Я знаю.

У Чжун Ваня покраснели уши. Рот у него при этом был полон каши.

Юй Шэ не ошибался.

Чжун Вань был чересчур смущен, чтобы продолжать в том же духе, а потому послушно ел. Ночью он почти не спал и к утру уже страшно проголодался. Завтракай он один, у него бы уже давно живот свело от того, что он принялся бы его торопливо набивать. Но Юй Шэ медленно давал ему ложку за ложкой, и Чжун Вань почувствовал, как внутри него все согревается. Так было гораздо лучше.

— Я наелся. Ешь поскорее. Не дожидайся, чтобы остыло. — Чжун Вань не сомневался, что Юй Шэ тоже проголодался, и настойчиво добавил. — Не тревожься больше обо мне.