– Мерлин опять ухмыляется, – с легкой улыбкой сказала Гермиона.
Том обернулся к портрету за спиной.
Великий маг не просто ухмылялся, внимательные глаза смотрели с интересом и даже с юмором. Как будто говорили: опять ты начудил, мой мальчик, Ар... Том. Наследнику Слизерина стало не по себе. Мерлин выглядел почти таким же, как во снах-видениях.
– У него работа сейчас такая, – защищаясь сарказмом от необъяснимого чувства, отозвался Риддл.
– А ты представь себя на его месте! – покачав головой, улыбнулась Гермиона.
Впрочем, Том видел, что ей не до смеха – они оба скрывали волнение. Но у него это было волнение охотника, жадно предвкушающего скорую добычу.
– Как хорошо, что я на своем месте. Ты сама мне это как-то говорила, – хмыкнул он, подмигивая жене.
Наследник Слизерина очень хорошо осознавал, что это значит. Есть в любом предназначении некий тайный смысл, непостижимый разуму. Ты не делаешь ничего особенного, изо дня в день занимаясь своим делом. И только иногда, во всевластной внутренней тишине ты ощущаешь единение с миром – чувствуешь себя его легкими, его дыханием и голосом. Гармонично присоединяешься к его мелодии, играя в унисон. Ради одного этого чувства приобщения к творению стоит найти свое предназначение, свой талант, свою истинную принадлежность. Том знал это всегда, сейчас же он это чувствовал, остро и неотвратимо.
И это было даже слаще, чем ощущение власти.
Гермиона, встретив взгляд мужа, понимающе кивнула.
– Такое впечатление, что все привели с собой гостей, – через какое-то время заметила она, оглядывая огромный, шумный зал, наполненный до краев разношерстным народом.
В этот момент раздался переливчатый звон колокольчиков, и говорливая волна постепенно утихла. Когда в зале повисла ожидающая тишина, Риддл встал и уверенно прошел к трибуне. Все смотрели на него, абсолютно все. И он был счастлив.
– Дамы и господа, я рад приветствовать вас в этом зале. Ваша готовность собраться здесь по столь важному для всего волшебного мира вопросу говорит о том, что у нас есть надежда. Надежда выжить и сохранить наши традиции. Нет, мы ни в коей мере не собрались обсуждать сейчас магическое участие в большинстве военных конфликтов. Это задача нашего Управления, и мы ее решаем. Я собрал вас сейчас, чтобы обсудить другой вопрос – нашу политическую и экономическую систему. И я хочу, чтобы каждый из вас принял участие, делясь фактами по регионам и своими предложениями, – Том сделал паузу, обращая внимание на значимость последующих слов, и продолжил: – Неоколониальный период магглов ознаменован постоянными войнами и конфликтами. Колонии добиваются независимости, в них происходят вооруженные перевороты, тут и там вспыхивают очаги напряжения. Ни Египет, ни Китай, ни Вьетнам, ни страны Африки не могут спать спокойно. Я уже не говорю про жителей США и СССР, живущих под дамокловым мечом ядерной угрозы. Для решения этих проблем было создано Управление магической безопасности. Но в процессе нашей деятельности вскрылся другой пласт, если не более значимый, то объемный. Это мировая экономика.
Распинаться про научно-техническую революцию, про неоколониальную политику, про рост темпов производства было не так-то просто перед теми, кто не имел ни малейшего представления о таких понятиях, как, например, ВВП. Да что уж там, он сам едва сумел разобраться в той неурядице с валютами маггловских государств, что творилась после последней мировой войны. Но что Том постарался сделать, так это донести до застрявших в прошлом веке волшебников весь размах надвигающейся экономической зависимости волшебного мира от мира магглов и потенциальной опасности со стороны последнего. Очень скоро намного выгоднее будет приобретать основные товары у магглов, что означает допустить постоянный отток золота из волшебного мира. А экономика всегда была неразрывно связана с политикой, в том числе с такой агрессивной ее частью, как военные конфликты.
– В нашем мире нет армии, защищающей границы. У нас нет государства в маггловском смысле этого слова. Это и недостаток, и преимущество, которым мы обязаны воспользоваться. Мы должны освоить территории магглов и постепенно организовать собственное производство, привлекая магические технологии. В этом мы будем намного конкурентоспособней, а потому сможем развернуть ситуацию на сто восемьдесят градусов. Нам не грозит ни инфляция, потому что у нас действует золотой стандарт, ни отток золота, потому что привлечем мы намного больше, ни недостаток его добычи по сравнению с темпами роста производства, наш мир для этого слишком мал. Таким образом мы значительно повысим уровень жизни волшебников – посмотрите, сколько обычных магов прозябает в нищете и даже знатные роды разоряются и теряют свое вековое богатство, – Том говорил все с большим энтузиазмом, он чувствовал зал – сомнения, восторги, подозрительность, – но ему было настолько свободно и легко, что мысли воплощались в слова со стремительностью полета птицы. – Мы возьмем на вооружение маггловские технологии, но у нас есть огромное преимущество – мы не будем связаны финансовой системой немагического мира. И в то же время не понадобится взимать налоги на военные расходы, которые съедают львиную долю бюджета. Однако для этого надо согласованно предпринять ряд шагов, на часть из которых уже пошла Британия. Нам нужно хорошее финансирование. И потому мы обязаны отменить банковскую монополию и повсеместно провести финансовую реформу. Если мы не примем меры сейчас, то через десять лет будет уже поздно. Маггловский мир изменится настолько, что поглотит нас без остатка. Уже сейчас относительно основных продуктов потребления мы обращаемся к их рынку. А в дальнейшем достаточно одному магглорожденному миллиардеру вложить средства в нашу экономику – и все потечет по сценарию ограбления малоразвитой страны. Да, мы все еще будем прикидываться отдельным сообществом, но у нас не будет ни экономической независимости, ни даже самой возможности ее обрести. Экономика отражает менталитет! Вы все знаете меня, господа, – а кто не знает, может узнать у коллег – я извечно стоял за поддержание традиций волшебного мира. Но сейчас, чтобы спасти традиции, нам надо измениться!
Как практически всегда после выступлений наследника Слизерина в зале сначала стояла тишина – лишь для того, чтобы через пару секунд загудеть сотней голосов.
Но Том уже сошел с трибуны, и его место быстро заняла Гермиона. Вновь предупредительно зазвонили колокольчики.
– Дамы и господа, надеюсь, вы все посмотрели список предложений, который внесло Управление магической безопасности. Сейчас мы выслушаем других докладчиков, после этого начнем дискуссию с целью выработать единый документ, обращенный к Совету Международной Конфедерации волшебников.
Неужели и он говорит так по-канцелярски? Впрочем, для влияния это и нужно. Сначала он со своей валютой, а потом жена с бюрократизмом. Том помнил, как завязывались бантиками уши его «рыцарей», когда он только начинал доводить свои идеи до их чистокровных мозгов.
Что ж, не следует избегать трудностей. Нужно уметь их преодолевать!
Том слушал внимательно, соотнося услышанное с разведданными, которые в общем и целом подтверждались. Если бы не Дамблдор, то конференцию можно было бы назвать сплошным удовольствием. Пожалуй, стоило позаботиться, чтобы на фуршете отсутствовали лимонные дольки. Пусть и их любителю не все будет праздник.
Директор Хогвартса был собран, величав и решителен. И опять в своей пурпурной мантии – уж не дразнит ли он противников, как быков красной тряпкой?
– Мы обязаны помнить о принципе, которым руководствовался волшебный мир, о принципе, который ценой колоссальных усилий дал нам Мерлин. Дамы и господа, я хочу подчеркнуть это. Хочу, чтобы вы осознали всю меру ответственности, которую предлагает взять на себя мистер Риддл. Волшебники не имеют права причинять вред магглам! Это должно стать нашим высочайшим руководством, нашим знаменем! Иначе мы рано или поздно окажемся вовлечены в конфликт, который уже не сможем решить. Поклонники магглов и их противники, здесь мы сходимся! Как тут было правильно замечено, военная и экономическая машины магглов могут уничтожить нас, если будет на то причина. Могут, дамы и господа, это я вынужден признать. Но потому я предлагаю другое решение проблемы – вступить в контакт с маггловским руководством на высшем уровне. И через них решить вопрос об экономическом обмене между нашими мирами. А также принять законы о государственном регулировании важных областей экономики.
Точно начитался советских газет.
В зале раздались возмущенные возгласы. Том про себя хмыкнул. Посмотрел бы он, как Дамблдор договаривается с Мао Цзэдуном. И даже запечатлел бы на камеру. Только вот потом, интересно, где бы директор скрывал беженцев из Китая? В подземельях Хогвартса? Особенно после глупости СССР, передавшего соседу атомные технологии.
Дамблдор спокойно продолжал:
– Не со всеми главами государств можно договориться, но самых развитых в экономическом плане стран – возможно вполне. В современной ситуации им хватает противостояний, чтобы записать во врагов еще и волшебников. Это будет хороший и плавный метод решения наших экономических проблем, настоящих и будущих. Я сам всегда являлся сторонником прогресса, но то, что предлагается здесь, это не развитие, это вступление мира на путь конкуренции, которая лишь испортит маггло-магические отношения. Причем до такого уровня, что конфликт будет неизбежен! Не думайте, что это вы сможете использовать магглов. Это они используют вас. Их финансовая машина настолько огромна и сильна, что при желании может подавить любые волшебные инициативы. Маги станут подопытными животными, а наш мир будет окончательно потерян!
Том едва сдержал презрительную ухмылку. Храбрецы. Как часто благом прикрывают элементарную трусость. А мирными отношениями и компромиссами – политическую импотенцию!
– Более того, неужели вы думаете, что так много волшебников ринется в финансовую авантюру?
Да, не знал господин директор, чем подпольно занимался его бывший ученик все последние годы. Структура уже была отлажена, оставалось только легализовать ее.
Дамблдор никогда не жил в странах, где любая деятельность за пределами магомира была связана со смертельной опасностью. Вот потому он и мог позволить себе абстрактную этику, прикрываясь Мерлином. Который, надо сказать, был весьма практичным человеком. Россия и Британия уже договорились о сотрудничестве. И если даже Совет не примет никаких мер, это лишь отложит окончательное решение. Очень скоро коллеги увидят, что значит жить хорошо. А не захотят увидеть – Том этому поспособствует.
– Кроме хаоса ничего подобные реформы не дадут, надо действовать медленно и цивилизованно!
Но договорить ему не дали. С треском распахнулось окно под потоком, и внутрь, возмущенно крича, влетел магический зверь. Но не успел изумленный зал отреагировать на неожиданного визитера, как у трибуны с хлопком появился их с женой собственный домовой эльф.
– Стой! – завопил тот, бросаясь по проходу наверх в погоне за карликовым сфинксом.
Том не знал, смеяться ли ему или плакать, наблюдая, как подарок Блэка лавирует между волшебниками. Хорошо, что жена прятала тварь все последнее время, иначе та точно бы отправилась на корм василиску.
Проклятый недоумок, из всего зверья он выбрал именно сфинкса, и не какого-нибудь простого зануду-стража, а своенравного крылатого! Удружил.
Впрочем, может быть, и удружил...
– Скажи, что в этом мире внутри и вовне его? – между тем проверещал сфинкс тоненьким голосом, напоровшись на высокого темнокожего мага, ухватившего лапу зверя.
Волшебник поперхнулся. Выпустил добычу, но тут же подскочил эльф и попытался в прыжке дотянуться до оной. Сфинкс брезгливо дернул лапой, залепив бедолаге по уху.
Гордо усевшись на шляпу Луизы Хейли, соскучившийся беглец обвел невинными детскими глазками зал, половина которого уже смеялась, позабыв про устрашающую речь Дамблдора. Обнаружив хозяйку, сфинкс издал победный писк и ринулся вперед.
В этот момент Гермиона пришла в себя и, спешно извинившись, почти бегом направилась к двери. За ней вылетел малолетний любитель загадок, потом выбежал эльф, а завершил уморительную процессию побледневший Блэк.
Мерзкий клоун! Однако надо признать, этот цирк оказался очень кстати, снижая эффект пламенных речей директора. Пока умолкали смех и разговоры, Риддл поднялся и громко поблагодарил Дамблдора, которому пришлось оставить трибуну, потому что наследник Слизерина ловко проигнорировал его и пригласил последнего докладчика. Через некоторое время жена вернулась, уже без назойливой твари. В этот момент Том краем глаза заметил, как Блэк что-то шепнул на ухо Гермионе, и та кивнула.
Надо собраться, Том. Это большая игра, и сейчас идет ее ключевой момент. Придурки, вроде Альфарда, всегда останутся пешками. А это битва королей.
Дальнейшие события развернулись так, как Риддл и ожидал. Не самым благоприятным образом, но на данный момент вполне приемлемо. Общим голосованием было постановлено подготовить заключения по регионам, собрать подробную статистику и провести еще одну конференцию до обращения в Совет. Что ж, если бы он победил сразу в таком вопросе, он сам бы сильно удивился. Можешь думать, что ты выиграл, Дамблдор. До поры, до времени.
* * *
Том не был расстроен, слава Мерлину! Значит, на фуршете удастся поговорить с Альфардом. Неужели что-то стряслось? Мерзкая ситуация. Совсем не хотелось сейчас отлучаться от мужа!
Ей уже хватило признаний в собственной глупости.
А разве она не была откровенной дурой?
Какой безумец только придумал поставить на карту любовь и близость ради пресловутого долга?
Эгоистично? Может быть. Но в чем этот долг теперь состоял? Она уже оплатила по счетам сполна, слишком долго оставаясь заложницей собственной миссии.
Возврата к прежнему быть не может!
А сама-то ты веришь в это, Гермиона? Веришь, что имеешь право на счастье без оглядки назад?
Как же хочется просто любить! Разве любовь бывает эгоистичной?
Гермиона, Гермиона, бывшая гриффиндорка...
Порази ее дьявольский огонь, если она допустит в своей жизни выбор между любовью и долгом! Архаичный период закончен.
И кто сказал, что Том сделает что-то вредное для волшебного мира? Предубеждение – это то, что закрепощает разум, как и любые ярлыки! Только слепого ведет рок. А тот, кто сохраняет осознанность, сам определяет свой путь.
...Ты веришь в это, Гермиона?
– Альфард, что ты хотел мне сказать?
Он обернулся, опуская бокал вина. По лицу скользнула теплая улыбка.
– Моя королева! Я польщен, что вы удостоили меня невероятной чести своего высочайшего внимания! – с поклоном театрально провозгласил он.
– Давай ближе к делу, верный рыцарь, – она не смогла сдержать легкий смешок.
Ее друг неизменно покорял задором и легкостью. Если уж что-то было дано человеку, так это на века! Как там говорил Долохов? Талант не пропьешь.
Альфард предложил ей бокал вина. Улыбка на лице стала болезненной, обнажая что-то детское, незащищенное в красивых серых глазах, в уголках губ.
– Я больше не могу, Гермиона, – тихо и сухо начал он. – Если ты не уговоришь своего мужа отстранить меня от дела Дамблдора, я уйду сам. – Он решительно встретил ее взгляд, и волшебница поняла серьезность его намерения. – И плевать мне уже будет на долг перед семьей и на обязательства. Все, с меня хватит!
Гермиона озабоченно нахмурилась.
– В чем дело, Альфард? Вы что-то узнали опять? – с тревогой поинтересовалась она.
– Ничего конкретного, что напрямую обличало бы его в связи с преступниками. Но очень много косвенного, – Альфард обреченно покачал головой. – Эта работа не для меня. Еще немного – и я дойду до точки.
– Осталось совсем чуть-чуть. Потерп... – осторожно начала она, но он резко прервал, беря ее под локоть:
– Гермиона, стоп. Еще раз. Я больше не могу продолжать рыться в чужом белье! С меня довольно!
Миссис Риддл долго молча смотрела на старого друга.
– Не хочешь или не будешь? – наконец выдохнула она.
– Не буду! – решительность в его голосе нельзя было спутать ни с чем, слишком часто Гермиона слышала подобный тон от мужа.
– А ты понимаешь, Альфард, к чему это может привести? – она смогла держать себя в руках. – Зачем тебе очередной конфликт?
– Да Мерлин раздери! Лучше тысячу конфликтов, чем это! – в сердцах воскликнул мужчина, отнимая ладонь от предплечья женщины. Затем он вздохнул и уже спокойнее добавил: – Твой экстремист рассказал тебе, что они готовят насчет Дамблдора?
– То, что наконец-то поговорят с ним лично, – пожала плечами она, все еще не понимая.
Альфард возмущенно фыркнул.
– А вот авторы толковых словарей называют это по-другому: «допрос».
Глаза Гермионы расширились, и она отстранилась от друга.
Да, как же она сама не поняла раньше. Том же и не скрывал. Просто представить себе Дамблдора...
– Сначала стоит согласиться на вынюхивание информации, потом придется участвовать в допросе, затем Риддл потребует пару раз приложить кого-то заклятием, шантажировать... Так и до Авады быстро дойдет! – ядовито выдал он свою светлую перспективу.
– Альфард, не утрируй, – хмурясь, резко оборвала Гермиона. – Но ты прав, чистых рук сохранить не удастся.
– Вот именно. Это только твой экстремист умудряется держать их в перчатках, потому что делает все чужими руками! – с нескрываемым презрением отозвался Блэк.
– Не говори то, чего не знаешь! – возмутилась она, гневно встречая взгляд друга. – Иначе я тебе не буду помогать!
По лицу Альфарда прошла волна сменяющихся чувств, и под конец осталась столь привычная шутовская маска.
– Моя королева, за дерзость прошу покорнейше убить меня, недостойного даже лобызать полы вашей мантии! – он приложился губами к ее кашемировому шарфу. – Неужели у столь прекрасного создания есть план по спасению униженных и оскорбленных? А может быть, передо мною ангел?
Что-то в словах Блэка очень сильно задело ее. Нет, он не был прав, но... Том провоцировал его. Может быть, в самом начале Альфард и нужен был в расследовании как противовес, но потом... Том как раз хотел, чтобы Блэк сорвался!
Манипулятор, муж просто провоцировал старого противника!
Но говорить это Альфарду...
Чего же Том добивается в конце? Избавиться от присутствия Блэка или просто поизмываться?
Но зачем?
Гермиона вздрогнула, когда его рука оказалась на ее плече.
– Альфард, ты бредишь, – выдохнула волшебница, словно освобождая грудь от накопившегося напряжения.
– Конечно, в наши времена бред – единственное спасение для умного человека, – с пафосом отозвался Блэк.
Но Гермиона проигнорировала его глубокую философскую мысль.
Она наконец поняла, чего добивался Том. Он хотел спровоцировать Альфарда на конфликт, и в результате поставить давнего противника на место. Какая невинная игра! Показать всю глубину зависимости, которую Блэки не осознавали. Да и никто в полной мере не осознавал! Том ловко распределял роли, оставаясь в центре паутины. Альфард, Альфард... наивный шутник. Нужно не допустить конфликт, не поддаться на провокацию.
Значит, пора обратиться к «золотому фонду».
Гермиона уже давно поняла, чем можно отвлечь мужа от хандры, излишнего энтузиазма или обиды – подкинуть интересную идею. Хотя ее идейный фонд за последнее время уже похудел вдвое.
– Ты готов заняться работой, связанной с магглами, вместо Дамблдора? – наконец спросила она.
– Магглами? Это в каком смысле? На допросы вызывать? – саркастично хмыкнул он. – Что еще может делать с магглами истинный Блэк?
Гермиона закатила глаза.
– Брить им уши, – сурово ответила она. – Ну раз ты отказываешься, то я предложу Тому кого-нибудь другого на этот проект.
Блэк казался сконфуженным.
– Ты серьезно?
– А ты думал, королевы могут только шутить? – наконец ехидно и гордо улыбнулась волшебница. Мордашка Альфарда казалась уж слишком забавной, даже умилительной. – Ты смог бы собрать интересный материал для статей или, скорее, даже книги.
Он молчал, и она фыркнула:
– Не знала, что ты такой ханжа.
Блэку из благороднейшего и древнейшего семейства, даже такому Блэку, и с магглами?..
Его глаза вспыхнули гневом протеста:
– Я не ханжа, и признаю, что ты права!
– Сплетничаете? – холодный, но такой любимый голос вернул обоих к действительности.
Гермиона встретила взгляд мужа, и ее лицо засветилось искренней улыбкой.
Да, она верила в то, что они определили свой путь правильно. И сделали это сами.
* * *
– Исключительно по делу, дорогой, – улыбаясь, отозвалась миссис Риддл, беря мужа под руку.
Чему она была так довольна? Одно это уже казалось подозрительным. Довольная жена посреди политических игр – это повод задуматься. Опять что-то затеяла, не иначе.
– Мы обсудили с Альфардом очень интересную идею. Полагаю, на фоне настоящих событий она покажется тебе весьма уместной.
Том вскинул брови:
– Вот как?
Он почувствовал, как губы невольно исказила понимающая ухмылка.
Хочет спасти шкуру Блэка?
Моя дорогая меценатка...
Что ж, будет зависеть от идеи, позволит ли ей это муж. За годы совместной жизни он выучил стратегии жены, как свои пять пальцев. И, надо сказать, они его радовали.
– Да. Готов выслушать ее сейчас или после? – Она смешно поджала губки.
– Ну почему же не сейчас? – Риддл взял с проплывающего мимо подноса освежающий напиток. – Раз идея настолько интересна, что отодвигает на второй план даже вопрос конференции...
– Чрезвычайно интересна и связана с одним из тактических моментов относительно магглов, – серьезно сообщила Гермиона, гордо задрав носик, видимо, тем самым желая продемонстрировать необходимость преклонения перед ней как автором гениальной мысли. – Давайте присядем.
Риддл уселся рядом с женой, а Блэк – в кресле напротив, на бывшего одноклассника он не смотрел.
– Я думаю, что лучше Альфарда с этим никто не справится, – начала она, наградив Блэка пронизывающим взглядом. – Среди магглов сейчас все более и более популярными становятся темы о духовном развитии, паранормальных явлениях, потусторонних силах. И в том числе магии.
Том хмыкнул. Но, видя, как напряглось лицо Блэка, Гермиона поспешила пояснить:
– Так называемой магии, само собой. Но это не важно. Я предлагаю сознательно усилить эту волну. И если во время нашей с вами магической экспансии вдруг случатся непредвиденные проколы, это будет отличной страховкой. Мир спишет все на происки пришельцев из космоса. – Муж едва заметно улыбнулся, она же с невозмутимым видом продолжила: – А если что, примет нас с распростертыми объятиями. По крайней мере, его значительная часть. Мы сформируем из самих же магглов отличных союзников. Из тех, кто реально способен понять свое благо от существования волшебного мира. Как известно, любой процесс идет быстрее, если сопровождается не только вешними, но и внутренними предпосылками. А иногда лишь сочетание обоих факторов дает возможность что-то реально изменить. Поэтому я за то, чтобы мы воспользовались ситуацией. Что скажешь, Том?
Риддл не удержался от того, чтобы демонстративно похлопать жене.
– Историю Гринделвальда ты поистине изучила хорошо, – с нескрываемым весельем заявил он. – Даже решила применить его тактику.
– Гринделвальд ограничился кругом приближенных: тайное общество, идеология небольшой группы элиты. Тут же мы усиливаем мировой всплеск, зарождение которого уже просматривается. Главное, направить его в нужное русло, – пожав плечами, с поучительным видом сообщила жена.
Риддл перевел взгляд на Блэка. Тот явно пытался сдержать волнение, но у него это плохо получалось.
– Что ж, Блэк, я не ожидал, что ты пожелаешь взяться за столь ответственное задание, но я даю добро. Можешь сдать Малсиберу все дела по Дамблдору. И благодари Гермиону.
А лучше – держись от нее подальше.
– Отлично, – кивнул тот, заметно сдерживаясь от того, чтобы не сказать лишнее.
– И не забудь организовать секту мирового масштаба, – с едва заметным сарказмом добавил Том.
Провокация – чрезвычайно полезная вещь, когда используется в нужное время и в правильной ситуации. От нее в любом случае будет выгода в той или иной форме.