Где чистое исподнее?
Не прошло и получаса после того, как Юй Шэ велел отослать угощения, а он уже в отвращении отшвырнул книгу прочь и нахмурился.
— Еще не отослали? Если нет, забудьте!
Посчитав, что Юй Шэ разозлила излишняя медлительность прислуги, управляющий Фэн поспешил к нему.
— Отослали, все уже отослали. Никто не смеет медлить.
Кто бы мог подумать, что, услышав это, Юй Шэ только больше помрачнеет?
Перепуганный и взволнованный управляющий Фэн спросил:
— Шицзи... что не так?
Что не так? А что, собственно, могло быть не так? Он жалел о сделанном.
Управляющий Фэн догадывался, но не осмеливался произнести это вслух. Немного подумав, он попытался успокоить Юй Шэ:
— Шицзи относится ко всему слишком серьезно. Молодой господин Чжун прислал сущую безделицу, а вы уже и это торопитесь запретить.
Юй Шэ стало неловко, и он тихо произнес:
— Боюсь, если я стану слишком ему потакать, он вскоре...
— Вскоре что? — переспросил управляющий Фэн.
— Он вскоре потребует большего*, — бесстрастно ответил Юй Шэ.
*登堂入室 dēngtángrùshì — проникать в самое святилище, постигать сокровенные тайны (учения); достигать вершин (науки).
Да если ты не захочешь, кто осмелится требовать чего-то большего, выругался про себя управляющий Фэн.
Юй Шэ взял другую книгу. Усевшись, он перелистнул пару страниц, а затем раздраженно спросил:
— Ты открывал короб с едой? Смотрел, что внутри?
Управляющий Фэн ошеломленно кивнул:
— Смотрел.
— И как оно выглядело? — без всякого интереса в голосе поинтересовался Юй Шэ.
Управляющий Фэн, потрясенный до глубины души, запинаясь, выдавил:
— Пирожные... не такие, как мы привыкли. Они не так красивы, как те, что готовят наши повара, но пахли вкусно.
Юй Шэ сурово свел брови.
— Раз они так хорошо пахли, почему ты мне не сказал?!
— ... — С огромным трудом управляющему Фэну удалось заставить себя заговорить. — Шицзи часто таким образом избегает неприятных встреч*, вот этот старый раб и решил, что вы не станете нюхать эти пирожные.
*洁身自好 jiéshēnzìhào — замыкаться в гордом одиночестве; довольствоваться лишь своими хорошими качествами (и не интересоваться качествами своих товарищей); содержать себя в чистоте.
Юй Шэ аж всего передернуло*. Он отвернулся и больше уже не заговаривал.
*五脏六腑 wǔzàngliùfǔ — внутренние органы. Согласно традиционной китайской медицине в теле человека существует пять органов инь (五脏) — селезенка, легкие, почки, печень и сердце, и шесть органов ян (六腑) — пищевод, желудок, желчный пузырь, толстая и тонкая кишка, мочевой пузырь. Обр.: всем телом и всей душой; до самых дальних уголков чего-либо.
不舒坦 bùshūtan — плохо себя чувствовать, быть нездоровым, нездоровится.
Видя, что тот отказывается объяснять, управляющий Фэн отступился.
Несколько следующих дней слуги в усадьбе, принадлежащей поместью князя Юя, от страха вели себя тише воды, ниже травы. Они опасались ненароком вызывать гнев молодого князя Юя.
В третий вечер одному человеку, пользующемуся доверием Юй Шэ, понадобилось передать ему срочное сообщение. Управляющий Фэн предусмотрительно предупредил его, велев накрепко запомнить: как бы не повернулось дело, ни в коем случае не упоминать слово «пирожные».
Совершенно сбитый с толку тот доверенный человек все же сказал, что все понял.
К тому времени Юй Шэ уже уснул, поэтому, когда его разбудили, вид у него был воистину пугающим. С беспорядочно рассыпавшимися по плечам волосами, он холодно посмотрел на него.
— В чем дело?
Именно этого человека Юй Шэ приставил к Сюань Цюну. Не стрясись что-то важное, он бы не пришел.
Доверенный соглядатай склонился в приветствии, после чего встал.
— В прошлом месяце я сообщил шицзи, что Его Высочеству Пятому принцу после множества хлопот и затруднений удалось отыскать несколько слуг, прислуживавших в те времена в императорской усыпальнице.
— И что? — нетерпеливо спросил Юй Шэ. — Ты наконец-то нашел этих людей?
Соглядатай кивнул.
— Этот подчиненный неумел. Его Высочество Пятый принц спрятал их так, что их было крайне трудно найти. Множество раз я терпел неудачу. Целый месяц мне не удавалось отыскать никаких зацепок. Но сегодня по непонятной причине...
Он нерешительно замолчал, но затем продолжил:
— Неожиданно появилась подсказка. Всех троих слуг, приглядывавших тогда за императорской усыпальницей, увезли.
В груди Юй Шэ поднялась волне гнева:
— Что?!
Соглядатай тоже не мог понять, в чем дело.
— На этот раз Его Высочество Пятый принц действовал особенно осторожно. Даже князь Юй не знал, что он спрятал их. Хотя Его Высочество Четвертый принц тоже проводил расследование, в лучшем случае он бы узнал самые крохи, но больше никому ничего выяснить бы не удалось. Однако сегодня в Час тигра*, еще до рассвета, в поместье прибыли какие-то незнакомцы. Едва дверь за ними затворилась, они отправились к Его Высочеству Пятому принцу, и разговор этот длился совсем недолго. Когда они вышли, Его Высочество Пятый принц был бледен и какое-то время молчал. Затем эти люди поехали вместе с доверенным помощником Его Высочества Пятого принца в ломбард на окраине города. Трое слуг из императорской усыпальницы, оказывается, все это время прятались там в подвале. После этого... незнакомцы, встречавшиеся с Его Высочеством Пятым принцем и его доверенным помощником, уехали.
*寅刻 yínkè — Час Тигра — 5-я стража — длился с 3 до 5 часов утра.
Юй Шэ нахмурился.
Его доверенный человек продолжал:
— Все это очень странно. Мы и люди Четвертого принца ведем тайные розыски, чтобы привлечь этих слуг на нашу сторону. Да и Его Высочество Пятый принц обращается с ними так, будто они — величайшая драгоценность*. Три этих стороны так долго соперничали. Никто и представить не мог, что случится нечто настолько непредвиденное.
*命根子 mìnggēnzi — перен. жизнь, свет жизни (напр., о ребёнке)
Юй Шэ усмехнулся.
— Кто забрал слуг из ломбарда? Только не говори, что не знаешь.
— Полностью установить случившееся столь ранним утром не удалось. — Соглядатай со стыдом опустил голову. — Все в поместье еще спали, и я не осмелился встать и посмотреть, что происходит. Когда же рассвело, этих слуг уже увезли. После целого дня тщательных розысков этому подчиненному удалось установить, что неизвестные, приезжавшие поговорить с Его Высочеством Пятым принцем, были ближайшими телохранителями* императора.
*亲卫 qīnwèi циньвэй — телохранители; ист. стража из приближённых (дворцовая стража 1-го ранга, дин. Суй ― Юань, VI-XIV вв).
Юй Шэ был поражен.
Он уже давно отдал приказ доставить к нему этих слуг живьем. Его доверенный человек боялся брать на себя ответственность за провал и поспешил заговорить:
— Шицзи, это же совершенно бессмысленно. Три стороны стремились захватить одних и тех же людей. Никто из них не посмел бы допустить, чтобы хоть крупица сведений просочилась наружу, из опасения, что все раскроется. Быть может, там, наверху, все узнали, или Пятый принц решил заставить их замолчать, или же... Кто же стоит за всем этим? Этот подчиненный не покидал поместья Пятого принца и почти никогда не связывался с шицзи. Возможно ли, что рядом с шицзи есть кто-то, кто по оплошности сделал то, что делать не следовало?
Лицо Юй Шэ потемнело.
— Я никому больше ничего не говорил.
Соглядатай тяжело вздохнул.
— Тогда этот подчиненный ничего не понимает. Три стороны ведут тайную борьбу, и вдруг кто-то внезапно вмешивается и все разрушает.
— Это не я и не Сюань Цюн, — пробормотал Юй Шэ. — Кто же тогда?
У соглядатая же произошедшее просто в голове не укладывалось.
— Этот подчиненный ни на что не годен. Теперь после вмешательства Его Величества, упорная борьба* может просто все разрушить. Тогда это дело так и останется неразрешенным. Кроме того... Пусть этот подчиненный и не оправдал себя, но, шицзи, для нас так выгоднее всего.
*疾风骤雨 jí fēng zhòu yǔ — сильный ветер и шквалистый дождь. Обр. о напряженной борьбе, соперничестве, преодолении трудностей.
— Разумеется, — ледяным тоном подтвердил Юй Шэ.
Поначалу он желал получить их только живыми, и никак иначе, но лишь потому, что хотел подробно их расспросить о тех давних событиях. Однако, попади эти слуги в руки Сюань Цзина или Сюань Цюна, они превратятся в опасное оружие, которым в будущем будут метить в Юй Шэ.
Доверенный соглядатай, тем не менее, отступать не собирался. Собрав все свое мужество, он решился на вопрос:
— Пусть даже этот подчиненный умрет десять тысяч раз, он все равно спросит шицзи: нет ли у шицзи еще кого в поместье Его Высочества Пятого принца? Потому что такое впечатление... будто тут замешаны наши люди.
Юй Шэ не рассердился, только покачал головой:
— Других лазутчиков у меня там нет.
Соглядатая окатило волной облегчения, но вскоре он вновь встревожился.
— Этот подчиненный не уверен, возможно, все это лишь беспочвенные опасения, но после произошедшего у этого подчиненного такое чувство, будто в столице появилась новая сила. И пока неясно, кто это.
Юй Шэ помрачнел.
— Понятия не имею, — через какое-то время усмехнулся он. — Однако эти люди не слишком-то пекутся о порядке и правилах. Если поражение неизбежно, они просто смахивают с доски все фигуры... Такое поведение немного отдает взбалмошностью.
Его доверенный человек в поместье Пятого принца встревоженно продолжил:
— Поначалу этот подчиненный думал, что после смерти Его Высочества Третьего принца обстановка в столице прояснится. А тут взяла и появилась какая-то новая сила.
— Как интересно... Тщательно во всем разберись. — Юй Шэ с самого начала хотел просто побольше замутить воду. Плевал он, сколько людей жаждет занять трон. — На кое-что обрати особое внимание. Я хочу знать, кто это решил вмешаться.
Его собеседник низко поклонился и тихо вышел.
В поместье князя Цяньаня Чжун Вань лежал в постели, совершенно обессиленный болезнью, и слушал ворчание Сюань Цунсинь.
Последние несколько дней Чжун Вань часто выходил из дома. И хотя Сюань Жуй уже уехал и никто больше не обращал на них внимания, он все равно соблюдал всю возможную осторожность и всякий раз покидал поместье либо рано утром, либо поздно вечером. То есть он постоянно выходил в самое холодное время. После нескольких вылазок он заболел. Ночью у него внезапно начался жар. Чжун Вань уже дважды принял лекарство, и сейчас ему стало немного легче.
Все это время у его постели, заботясь о нем, оставался Сюань Юй. Невольно ему пришлось слушать, как Сюань Цунсинь бранит Чжун Ваня. Когда же он набрался достаточно смелости, чтобы помочь тому объясниться, то и сам тут же нарвался на нагоняй.
На лбу Чжун Ваня лежало влажное полотенце. Он сжал растрескавшиеся губы и улыбнулся.
— Барышня так долго распекала меня. У тебя во рту не пересохло?
Сюань Цунсинь нахмурилась.
— Нет.
— А у меня пересохло. — Чжун Вань потратил много сил на улыбку. С его губ сорвался легкий вздох. — Могу я потревожить барышню просьбой налить мне чашку чаю?..
— Ты принимаешь лекарства. Какой еще чай? — Сюань Цунсинь приказала подать Чжун Ваню миску супа из серебряного уха*. — Раз хочешь пить, выпей суп.
*银耳 yín ěr — серебристый древесный гриб, Tremella fuciformis (лат.) — съедобный гриб из рода Тремелла (Tremella). Также в Китае носит название снежное ухо (雪耳 xuě ěr), в Японии — белое древесное ухо (シロキクラゲ сиро кикурагэ). Тремелла очень популярна и часто используется для приготовления блюд китайской кухни.
Чжун Вань улыбнулся. Стоило выпить миску супа, как ему стало легче.
— Ты так часто выходил в последнее время, — прошептал Сюань Юй. — Ты встречался с Куафу?
Несмотря на недомогание, Чжун Вань сразу оживился, едва это услышал. Улыбнувшись, он прошептал:
— Да, иначе зачем бы мне выходить на улицу в такой холод?
Во взгляде Сюань Юя вспыхнуло восхищение.
— Ты ее уговорил? — нетерпеливо спросил он.
— Пока нет. — Чжун Вань вздохнул и небрежно продолжил. — Возможно, даже года через три, а то и пять лет будет не так-то просто добиться этого...
— В кого же ты влюбился?! — потрясенно выпалила Сюань Цунсинь.
Чжун Вань, не сдержавшись, расхохотался.
— Я просто болтаю ерунду. Не так уж и трудны будут уговоры.
Однако Сюань Цунсинь не могла сразу взять и поверить в его слова.
— Я все еще надеюсь, что ты вскоре женишься, и мы все вместе вернемся в Цяньань. Ты... И как тебя угораздило наткнуться на такого человека?
— Как угораздило? Дурная голова*? — Чжун Вань улыбнулся. — Довольно. Барышня уже достаточно меня отчитывала. В комнате зараза, так что нечего вам тут делать. Возвращайтесь в свои дворы. Разве я не пришел в себя? Вот полежу еще пару дней, и совсем поправлюсь. После третьей седмицы уже не нужно каждый день простаивать на коленях. Сюань Юй, тебе следует вернуться к учебе. Позже я все проверю. А теперь ступайте.
*Наш образованный мальчик Чжун Вань опять играется с китайскими идиомами. Сюань Цунсинь спрашивает его: 撞上了个什么人？ На что он отвечает: 我撞上了什么？南墙. То есть он дает отсылку к чэнъюю 头撞南墙 tóu zhuàng nán qiáng — биться головой о южную стену. Обр. о чьем-то упрямом поведении, нежелании прислушиваться к чужому мнению.
Наконец, Чжун Ваню удалось уговорить брата и сестру уйти. Приложив немало усилий, он сменил влажное от пота исподнее на свежее и со вздохом облегчения снова лег в постель.
Заручиться поддержкой оставленных для него почтенным наставником Ши сторонников оказалось куда труднее, чем он полагал. Человеческие желания переменчивы. Почтенный наставник Ши скончался много лет назад. Сколь бы ни были велики оказанные когда-то благодеяния, им не под силу противостоять разрушительному влиянию времени.
Тех, кто выказал искреннюю готовность помочь, оказалось не так уж много. К тому же были такие, кого удерживали обретенное богатство и оказываемый почет либо обременявшие их многочисленные дети. Чжун Вань их не винил. Пусть даже некто явился требовать помощи в обмен на былые благодеяния, в конце концов эти благодеяния оказал почтенный наставник Ши. Чжун Вань же был всего лишь его учеником. Он ничего подобного не делал.
К счастью, пусть тех, чьими услугами он мог воспользоваться, оказалось немного, все эти люди отличались преданностью и исключительными талантами.
В этот раз разрешить вопрос со слугами из императорской усыпальницы удалось проще некуда. Сюань Цюну оставалось только молча страдать. Предать дело огласке он бы просто не посмел.
Чжун Вань потер ноющее плечо и тихо рассмеялся.
Потихоньку, шаг за шагом.
Он знал, что его здоровье никуда не годится, и потому не рисковал чересчур усердствовать. Выяснение прошлого Юй Шэ пришлось временно отложить, но он сразу же займется им вновь, как только оправится от болезни.
В итоге на выздоровление ушел не один день, и все их он провел в постели. Тем временем Юй Шэ нервничал все больше.
Маленькая служанка, прислуживавшая Юй Шэ, робко взглянула на него. Дрожа, она протянула миску с супом из семян лотоса.
— По словам управляющего, шицзи страдает от небольшого воспаления и нужно...
Юй Шэ даже не поднял головы.
— Убери.
Эту девочку привел сюда управляющий Фэн, она не смела уйти. Задрожав, она продолжила настаивать:
— За последние пару дней уголки глаз у шицзи покраснели. Это и впрямь от чрезмерного внутреннего жара и должно...
— Проваливай, — ледяным тоном велел Юй Шэ.
Юная служанка задрожала еще сильнее.
— Охвативший шицзи жар слишком силен. Его необходимо унять. Если шицзи не станет пить суп из семян лотоса, управляющему Фэну придется обратиться к придворному лекарю, или, быть может... Шицзи желает что-нибудь иное, что тоже может унять жар? Сладкий грушевый отвар? Отвар из истертых в муку корней лотоса?
Внезапно Юй Шэ едва слышно прошептал:
— Десять дней.
Маленькая служанка вздрогнула от испуга.
— Что? — моргнула она.
— Десять дней. — Юй Шэ, казалось, разговаривал сам с собой. — А он так и не пришел и не прислал пирожных.
Увидев, что Юй Шэ опять начинает нести чушь, она перепугалась даже еще больше и робко спросила:
— Каких пирожных?
Юй Шэ, словно ничего не осознавая, ответил:
— Не знаю. Мне их даже понюхать не довелось.
— У шицзи сильный жар. Лучше есть меньше сладкого. — Маленькая служанка сухо рассмеялась. — Однако... если шицзи хочет, то можно и съесть. Какого пирожного вам хочется? Я... я попрошу тут же его приготовить.
О том, что творилось у Юй Шэ в голове, можно было только гадать. В этот самый миг он прищурил глаза и хрипло сказал:
— Цветочный бисквит*.
*桂花糕 guì huāgāo — османтусовый цветочный бисквит / цветочный торт — пирожное к празднику луны / хризантем 9 числа 9 лунного месяца.
Маленькая служанка торопливо подтвердила, что все поняла, развернулась и убежала.
Было неясно, расслышал Юй Шэ ее слова или нет, потому что вновь едва слышно прошептал:
— Мы договорились. Мы же уже договорились... Цветочный бисквит.
На Юй Шэ накатила ярость, и он выдавил сквозь стиснутые зубы:
— Мы же ясно договорились. Ему можно приходить раз в десять дней... Десятый день уже настал, а он не пришел, так и не пришел...
Зажмурившись, он выровнял дыхание. Вести себя так и дальше Юй Шэ не хотел. Он уже решил, что ближайшие пару месяцев не станет совершать ничего необдуманного.
— Ему помешали. У него столько разных дел... Это ничтожество Сюань Жуй. Ему помешал Сюань Жуй. Ему помешал Сюань Жуй... — Юй Шэ даже не замечал, что говорит вслух, но прошло немного времени, и он в самом деле успокоился.
Глубоко вздохнув, он опустился на стул совершенно без сил.
Захотелось ненадолго прилечь. Юй Шэ поднялся и заметил служанку, которая именно в этот миг с радостным видом внесла в комнату тарелку с цветочным бисквитом.
Взгляд Юй Шэ тут же переменился.
Он так стиснул челюсти, что можно было услышать, как скрипнули зубы.
— Сегодня десятый день, а он не пришел. Он никогда не относился к этому серьезно.
Широким шагом он покинул комнату, до смерти перепугав маленькую служанку. В волнении та поспешно поставила тарелку с цветочным бисквитом на стол и бросилась на поиски управляющего Фэна.
Вот только обогнать Юй Шэ ей бы никак не удалось. Когда управляющий Фэн услышал о произошедшем, Юй Шэ давно уже уехал.
В поместье князя Цяньаня Чжун Вань, прикрыв рот и нос платком, укладывал в короб по одной штуке за раз принесенные Сюань Цунсинь пирожные.
Угощения он раскладывал очень аккуратно, обмотав руку платком, словно боялся обжечься. С самого начала и до конца он ни разу не дотронулся до них голой рукой.
И лишь накрыв короб крышкой, Чжун Вань убрал платок, пару раз облегченно вздохнул и уже собрался было кликнуть слугу, как услышал стук в ворота. Чжун Вань нахмурился. Что могло стрястись в такое время?
Находившийся во дворе слуга отправился открывать, и почти сразу же дверь в покои Чжун Ваня распахнулась.
Кажется, Юй Шэ скакал верхом. Его волосы растрепались, а полы одеяний слегка измялись.
Чжун Вань ошеломленно уставился на него:
— Что ты тут делаешь?
Юй Шэ впился в Чжун Ваня взглядом, изо всех сил стараясь погасить полыхавшую в сердце ярость.
Чжун Вань тем временем сообразил, что с выражением лица Юй Шэ что-то не так. Возможно, его тайные действия оказались раскрыты?
Но, похоже, дело было не в этом.
Он внимательно осмотрел Юй Шэ с ног до головы. Невероятно, но складывалось впечатление, будто... ему была нанесена огромная и несправедливая обида?
Что же стряслось?
Однако после того, как Чжун Вань тихим голосом произнес этот вопрос вслух, единственным ответом Юй Шэ стало хриплое дыхание, словно он изо всех сил пытался сдержать нечто, рвущееся наружу.
Чжун Вань уже кучу времени сидел дома, не имея возможности выйти за порог. Окна не открывали, чтобы его не продуло, и он опасался, что Юй Шэ может от него заразиться.
— Ты не мог бы выйти в переднюю? Я приду сразу...
Не успел он договорить, как глаза Юй Шэ разом налились кровью.
Подобное зрелище потрясло Чжун Ваня до глубины души. Этот человек...
Уголки губ Юй Шэ чуть приподнялись в насмешливой улыбке.
— Что? Боишься меня? Или смотреть неприятно? Чжун Вань... Ты забыл? Верно... Только я и помню. Только я и ждал...
— Забыл о чем? — Принесенный Юй Шэ холод заставил Чжун Ваня закашляться. С трудом он продолжил. — Я болею уже не один день. Я же кашляю. Если останешься, вскоре сам... заразишься от меня...
Юй Шэ пораженно уставился на него. Владевшая им ярость утихала на глазах.
— Ты... заболел?
Какое-то время Чжун Вань никак не мог справиться с приступом. Когда ему это, наконец, удалось, он отступил на два шага.
— Просто послушай меня. Иди сейчас в переднюю, хорошо? Я... — И он снова закашлялся.
Он ухватился за стол для опоры, но все же не забыл отвернуться от короба с угощениями. Юй Шэ уставился на него, губы у него дрогнули.
— Будем считать, что я тебя умоляю. Прошу, не подходи ближе... — От кашля Чжун Ваня прошиб пот. — Сюань Юй меня не слушал, днями от меня не отходил, так вчера у него начался жар. Если и ты тоже...
Не успел Чжун Вань договорить, как пол ушел у него из-под ног. Голова закружилась, а следом Юй Шэ опустил его на постель.
Лежа в кровати, Чжун Вань в ужасе подумал: «Неужели... неужели... Юй Шэ только что носил меня на руках?!!»
Тем временем Юй Шэ приподнял полы одеяний и сел рядом с его постелью.
Он закрыл глаза. Лицо у него стало гораздо спокойнее. А затем он поднял взгляд и неожиданно спросил:
— Чжун Вань, тебе все это ничего не напоминает?
Чжун Вань сглотнул.
— Тогда это и правда был ты... — запинаясь, выдавил он.
— Я. Две недели я заботился о тебе. — Во взгляде Юй Шэ чувствовалась злость. — Не помнишь? Прекрасно... Я тебе помогу освежить память. Чжун Вань, от кашля ты начинал потеть. Сейчас твое исподнее тоже уже насквозь мокрое, так?
— Да... — не задумавшись, подтвердил Чжун Вань.
Юй Шэ посмотрел на него.
— Где чистое исподнее?