Амазонка бросает вызов

Глава с минимальным количеством событий

Объяснив своему семейству, что я выйду ненадолго к друзьям, я спустилась на улицу и остановилась на тротуаре возле подъезда. Неужели Чжунэ до сих пор помнит мой адрес? Или он записывал? А, чёрт, я же с Югёмом в одном доме живу, и он знает об этом, а уж путь к новому другу он забудет вряд ли, к сожалению.
Несмотря на то, что я потянула время, прежде чем выйти, пунктуальностью кто-то всё равно не обладал, и мне пришлось ждать почти десять минут, поглядывая на мобильный и вздыхая. Какого ёбосана* я тут ловлю? Вышла и жду Чжунэ... Надо оно мне? Зачем согласилась? Потому что его баритону трудно ответить «нет»? Но вот показалась из-за угла его карета, и ко мне подкатился матовый бэтмобиль. «Показалась» и «подкатился» неуместные слова, потому что машина, визжа колёсами, с гулом выхлопной, и нарушая все мыслимые ограничения скоростного режима, горя фарами, как молния внеслась во двор и дала по тормозам прямо передо мной, скрипнув шинами по асфальту, как дрелью по бетону стены, словно они вонзались и крошили тоже. Подавив зевок, я про себя произнесла: «Понты, понты, понты...». Окошко водителя, сквозь которое нельзя было с этой стороны увидеть ничего, медленно опустило стекло, как робко снимает восточная красавица вуаль с лица в первую ночь перед мужем. Жуя жвачку и посверкивая белоснежными зубами, Чжунэ кивнул головой на сидение рядом с собой. Шёлковая рубашка переливалась под миганием цветных лампочек на магнитоле, музыка не грохотала, поставленная на паузу.
- Запрыгивай.
- Глуши машину, - спокойно сказала я.
- Боишься что ли? – расплывшись, махнул лиха, конечно, Чжунэ. Сам-то себе поверил?
- За тебя? Да, боюсь.
- Да ладно, чё ты, - ещё раз указал он глазами на пассажирское место.
- Тебя ноги не держат или вне дорогой машины ты боишься выглядеть беднее? Чего ты к рулю прилип?
- Да не могу я заглушить, я стою на проезжей части! – взвился он. – А если поедет кто?
- Тогда паркуйся, сейчас подойду, - указала я пальцем на свободное местечко на стоянке поодаль. Дёрнув губой и покосившись на меня, Чжунэ газанул, и лицо у него было такое, что я решила – уезжает совсем. Но он прилежно стал втискивать свой «порш» между хёндаями и киа серой городской массы.
Прошагав несколько метров, я встала у открытого уже окна, скрестив руки на груди и глядя сверху вниз. Поджав губы, Чжунэ заглушил мотор.
- Довольна? Теперь сядешь? – Я протянула ладонь.
- Дай ключ.
- Ты у меня ещё и тачку угнать решила?
- Я не умею водить, успокойся. Просто я знаю такой типаж, как ты. Начинаете баловаться, прикалываться, ерундой страдать, якобы куда-то везти. Нафиг оно мне надо.
- Что, тебя уже кто-то увозил? – хмыкнул Чжунэ. – Чувачок твой?
- Если мы всё ещё о Чонгуке, то он, к счастью, не такого же типажа, что и ты.
- Чонгуке? – Чжунэ нахмурил брови. – Ты разве не с Чонвоном мутишь?
- Чонвоном? – непонимающе покачала я головой. – Я не знаю никакого Чонвона.
- Прикалываешься? Ты же стояла с ним... - Чжунэ задумался о чем-то, замолчав. Потом оживился: - Как ты, говоришь, его зовут?
- Какая разница? Он не мой парень, и забудем о нём, - я настойчивее потрясла ладонью, и заместитель директора Ку положил мне туда ключ от машины. Я обошла её и уселась.
- А вёл он себя так, будто вы встречаетесь.
- Он вёл себя так, как ведут себя порядочные и воспитанные ребята, ни больше, ни меньше.
- Порядочные и воспитанные? – Чжунэ коротко посмеялся. – Он бандит, вообще-то. Ты не знала?
- Не лучшее занятие – клеветать на людей.
- Ха! Ну, если я вру, спроси у него сама, чем он занимается.
- Он профессионально занимается борьбой. Что, теперь все спортсмены стали преступниками?
- Да-да, спортсмен, конечно! Ты казалась мне не такой наивной. По-моему, тебе кто-то проехался по ушам, а ты и рада. Он даже имя тебе не своё назвал. Или же мне когда-то назвал другое имя. А человек, скрывающий настоящее имя, не очень-то тянет на порядочного, а?
- Он мог тебя разыграть, не желая вступать с тобой в тесное знакомство, - я изобразила озарение, щёлкнув пальцами, - боже, как я сама до этого не додумалась полгода назад? Надо было назваться как-нибудь иначе, и ты бы меня не нашёл. Или у тебя самого склероз, и ты забыл, кто и как тебе представлялся.
- Я вроде ещё не настолько стар, чтобы страдать провалами в памяти.
- Как бы то ни было, он благороднее тебя, и бесполезно пытаться вырасти за счёт того, что будешь унижать его. Лучше бы позаботился о развитии собственных достоинств.
- А у меня их нет? – не оскорбленно, а с усмешкой, развернувшись ко мне всем корпусом, спросил Чжунэ. Моё выражение лица говорило всё, что я думаю, поэтому я молчала. То есть не совсем всё, а то, что я хотела показать. – Ещё никто не жаловался, между прочим. Давай отъедем, сама попробуешь...
- Ты для этого приехал? – кисло оборвала его я. – Опять пытаться развести меня на секс?
- Почему это «опять»? Когда это я пытался?
- А зимой что ты делал?
- Позвонил в твою дверь! Это что, попытка переспать сразу?!
- А зачем ты тогда припёрся поздно вечером, когда никого не было дома? Поболтать за чашкой чая?
- Вполне возможно, но ты уже этого не узнаешь.
- И не хочу. Не интересно, - хмыкнула я.
- Интересно, но ты трусишь, - сверлил меня глазами Чжунэ. Он облазил глазами всё моё лицо, как будто пытался найти что-то. С другой стороны, опускать взгляд смысла и не было, я не носила глубокие вырезы и обтягивающие кофты. Я была в свободной футболке и в спортивных широких штанах. – Ты никогда не подпускаешь близко, потому что знаешь, что если позволишь себе ступить на шаткую почву – уже не устоишь.
- Я-то? Может, с кем-то другим, более мужественным и восхитительным – да, но ты кусок соблазна так себе.
- Да неужели? – стало потихоньку подтачиваться самообладание Чжунэ, и улыбка его становилась нервной, как у наркозависимого. Что для него служило успокоительным? Комплименты? Восторг в девичьих глазах? Этого он от меня не получит, пусть самоутверждается за счёт других. – Тогда... - Его рука легла мне на колено, даже чуть выше. Сквозь неплотную ткань спортивки я чувствовала это прикосновение, как ничем не отделённое от моей кожи. Не двигаясь, я опустила глаза к его руке, медленно поднимавшейся выше. Под её тяжестью ткань скользила следом, скребя по коже. Уже обдуманно и взвешенно, а не как тогда в его кабинете, действуя по наитию, я развернулась и резко схватила Чжунэ за горло, буквально за кадык, прижав его затылок к подголовнику.
- Руку убрал! И больше так не делаешь! – Несмотря на то, что голос мой был грозным, как обычно, на этот раз я не увидела в глазах Чжунэ испуга или растерянности. Возможно, он наконец понял, что я не посмею избить его по-настоящему, причинить ему вред. Ведь если он подаст на меня в суд за травмы и ушибы – я не откуплюсь, а его семье купить судебный процесс ничего не стоит. И один только Бог знает, чем этот мажор решит меня шантажировать, и станет ли? – Зачем ты напрашиваешься? – Я не отпускала его, а вот его ладонь вынужденно убралась с моей ноги, потому что, откинутый на своё сиденье, он банально не дотягивался до такого же положения.
- Я был прав, да? Ты боишься хотя бы попробовать, потому что потом сама с радостью окунёшься во все тяжкие.
- Не корчи из себя умника.
- Я не претендую на тонну ума, но кое-что понимаю в жизни получше, чем ты. Потому что ты многого не пробовала, и не хочешь пробовать, а потому и знать об этом что-либо не можешь. – Из-за того ли, что заговорил тише, или из-за того, что я ему сжала шею, но его голос стал ещё более хриплым и трепещущим. Ощущая, как это звучание разливается по мне через мои пальцы, которые чувствовали под собой вибрацию связок, я предпочла ретироваться и отпустила Чжунэ. Он на это лишь мимолётно ухмыльнулся. – Тебе нравится тот нищеброд, да?
- Что за привычка оценивать людей по деньгам? Я, тогда уж, тоже нищебродка, как ты со мной разговариваешь? Как позволяешь моей нищебродской заднице пачкать твои кожаные сидения? – Я уставилась на него в ожидании ответа, но он потянул с ним, опять оглядев меня так, как будто выбирал за какую часть лучше укусить, чтобы начать ужин. Так львы изучают мёртвые туши антилоп на канале National Geographic, а потом хрясь – и отрывают здоровый кусок мяса.
- Да-да, припоминаю. Я наводил о тебе справки тогда... одна старшая сестра бухгалтер, другая хронически безработная, и ты на их иждивении. Но, видишь ли в чём дело, Чонён, для девушек быть бедными не проблема, - он опять чуть придвинулся ко мне, наклонив лицо вперед, шепча будто бы доверительно, - любая симпатичная девочка легко может найти себе покровителя и перестать быть бедной. Тебе тоже нужен покровитель, Чонён. Тебе его даже долго искать не надо, - он испытующе впился глазами в мои глаза, гадая, пойму я намёк или нет. Тут и думать было не надо, намёк смахивал на прямое предложение.
- Ты теперь купить меня пытаешься?
- Называй это, как хочешь. Я всё ещё предлагаю тебе дружбу...
- Слушай, ты уже определись! То ты предлагаешь, то уже передумал, то тебе интересно, то нет, то я тебя привлекала, то перестала. Ты имеешь хоть какое-то мнение, которое держится дольше пары часов?
- Чонён...
- Нет, ответь нормально, будь мужиком, а не как обычно, ладно? Я тебе нравлюсь или нет? Ответь так, чтобы именно этот ответ был правдой, и потом твои вихляния из серии «я передумал», «я пошутил», «я был не в том настроении» я пропускала мимо ушей, зная, как всё обстоит на самом деле. Я тебе нравлюсь?
- Ну, хорошо, - выдохнул Чжунэ, надув свои сочные губы, - да, нравишься.
- А ты мне нет. Спокойной ночи! – спокойно сказала я и развернулась к дверце, чтобы больше не видеть эти губы, выдающие щекочущие слух ноты, отравляющие душу. Такие голоса называют медовыми, но я не любила мёд, а этот голос недавно полюбила. И я не могла подобрать подходящего слова, чтобы передать всех тех чувств, которые он во мне пробуждал. Это был голос Ку Чжунэ, соблазнительного мерзавца, чьи речи следовало избегать, как огня, как укуса ядовитой змеи, как зова глубины, влекущей прыгнуть с моста.
- Чонён, - он удержал меня за локоть, - я не перестану общаться с Югёмом, мы с ним друзья, и если ты хочешь сохранить друга, а не ссориться с ним, то будь с нами. Будь со мной, - совсем тихо выдал он, и воздух, несущий эту фразу, коснулся волосков у меня за ухом.
- Сколько? Одну ночь? Два дня? Неделю? А потом ты мне подаришь какую-нибудь побрякушку за пару сотен долларов, и позовёшь следующую дурочку? – Я обернулась через плечо, надменно вздёрнув нос. – Ты такой предсказуемый, Чжунэ, но со мной это не работает. Риск должен быть оправданным, а тут... не вижу ничего, что заставило бы поступиться своими принципами ради тебя.
- А что это такое, например, должно бы было быть? – удивился он.
- Если один человек поступается своими принципами, то второй поступается своими. Это называется честной сделкой.
- А если у меня нет принципов? – хохотнул он.
- Вот поэтому мне и нравится нищеброд, у него они есть, - улыбнулась я и, вырвав руку и поймав злящийся, теряющийся, паникующий взгляд Чжунэ, вышла из машины, бросив на сиденье, откуда встала, ключ от неё.


Новая учебная неделя наградила бесконечно тянущимися уроками, дополнительными занятиями, баскетбольной секцией, которую я уже не могла пропустить, поэтому на тренировку с Чимином я добралась лишь в девятом часу, а освободились мы и вовсе поздно, когда на улице уже горели фонари. Чжихё уточнила по телефону, где меня опять носит и я, сославшись на безотказную отмазку – Джуниор и Югём, спокойно собиралась домой. Мы отрабатывали с Чимином половину тренировки новые захваты, а поскольку они нуждались в резкости и быстроте, я попросила его действовать во всю силу, не боясь сделать мне больно. Таким образом, я всё-таки обзавелась примерно четырьмя синяками на плечах и спине. Но Намджун их увидеть не должен, я не ходила в открытых майках нигде, кроме как дома, а дома, если придёт Намджун, походить в кофте не вызывая подозрений у меня получится.
Чонгука я сегодня не увидела. Не знаю, приходил ли он в тренажёрный зал на первом этаже, но к нам не заглядывал. Чимин сам вызвался меня проводить и, несмотря на мои попытки отболтаться и заверить, что сама доберусь, он пошёл со мной. Едва выйдя из центра боевых искусств, мы остановились, потому что мой спутник встретил какого-то знакомого. Я не хотела мешать их разговору, но Чимин сразу же втянул меня в него.
- Чонён, познакомься, это, между прочим, лучший друг Намджуна – Хосок. Хосок, а эта милая девушка со мной – сестрёнка жены Намджуна.
- Будущей жены, - поправила я, протянув руку для приветствия.
- Да что там осталось-то, уже считай жена, - отмахнулся Чимин.
- Мадмуазель, - пожал мою руку названный Хосоком, лучезарно сияя и, не успела я и моргнуть, как он поднял её и поцеловал. – Очень приятно. Чжихё я уже видел, но не знал, что Намджун открыл целую брильянтовую шахту. Если бы уже не был женат, непременно бы с ним тотчас породнился.
- Не смущай Чонён, - стукнул его по плечу Чимин, заметив на моих щеках румянец. Не часто мне делают комплименты, особенно такие беспричинные, когда я растрёпанная и вымотанная прусь с тренировки. – Ты чего так поздно идёшь заниматься?
- А когда мне ещё? С отцом дела решай, Хане время удели. Ювелирный бизнес, опять же, Чимин! Золотые изделия – это очень ответственный труд...
- Опять что ли куда-то мотался?
- Да я никогда на месте не сижу, ты же знаешь.
- Вы ювелир? – поинтересовалась я.
- Начальник ювелиров, - засмеялся Хосок. – Видела обручальное кольцо Чжихё?
- Да.
- Эскиз моя сестра рисовала. Дело-то у нас семейное, но я рукожопый, я могу только показывать пальцем, что и куда, у самого руки заточены не под это. – Я покосилась на здание, из которого мы вышли.
- Под борьбу, я так понимаю?
- О, хотелось бы, но я только учусь... - Чимин опять стукнул его, но уже по спине.
- Хватит катать, - остановив друга, парень пояснил для меня: - Вообще-то эта морда из нас лучше всех дерётся, но недавно его побил впервые Чонгук, и теперь он прибедняется.
- Старею. Видимо, надо учиться заново. Хотя... Это всё семейная жизнь! Брак – зло, увязнешь в нём, и уже не можешь никого победить. А вы тут что делаете, кстати?
- Чонён хочет научиться драться, Намджун просил помочь. Вот, натаскиваю... - Во взгляде Хосока что-то переключилось. До этого узкий прищур из-за широкой улыбки превратился в узкий прищур из-за каких-то мыслей.
- А зачем тебе драться, Чонён? Ты же девочка.
- Девочки должны уметь постоять за себя, - уверенно изрекла я.
- А что, вокруг нет достойных мальчиков, которые бы за тебя вступились, в случае надобности?
- Мальчики переменчивы и ненадёжны, я предпочитаю на себя рассчитывать.
- Похвально, похвально... И как она дерётся? – спросил он у Чимина. Ясное дело, не у меня же самой просить оценить собственные возможности? Мне стало не менее интересно узнать ответ.
- Учитывая тот подход, с которым её обучали в школе тхэквондо – она слишком предсказуемая и недостаточно сильная. Но, несмотря на это, она борется лучше многих, кто прошёл ту же подготовку. Задатки есть. – Я удовлетворенно приосанилась. Ага, надежда на лучшее имеется! – Хочешь, погоняй её сам на мальчишнике, - засмеялся Чимин, - глядишь, она уже и тебе вколотит ударчики под дых, ты ж увяз в семейной жизни, пенсионер.
- В смысле – на мальчишнике?
- Намджун пригласил её, она будет с нами.
- Так, стоп-стоп-стоп, - тряхнул головой Хосок, - что за новости? Я вроде как шафер, я устраиваю мальчишник, я уже всё спланировал и в то, что я спланировал, - он нагнулся к нам и заговорщически шепотом произнес: - Чонён не впишется. Я протестую, нет. Почему Намджун не сказал ничего мне? Почему не посоветовался? Я так не играю, он хочет испортить все сюрпризы!
- Что ещё за сюрпризы? – изогнула я бровь. – Стриптизёрша?
- Откуда ты знаешь?
- Это слишком избито. И если она будет вертеть задницей перед Намджуном, то Чжихё расстроится.
- Но если тебя не будет на мальчишнике, то Чжихё об этом не узнает, - приподнял свои брови Хосок, напомнив мне манеру капитана Джека Воробья предлагать идиотские идеи.
- Вот поэтому я там и буду.
- Не будешь, - дружелюбно и шутливо, но настойчиво сказал Хосок.
- Эй-эй, брейк! – похлопал нас по плечам Чимин. – Решать Намджуну, если он пригласил, то Чонён там будет, Хоуп, смирись.
- Что ж мне теперь, отменять половину программы?
- Если вы не позвали отряд проституток для оргии, то в принципе не надо ничего отменять...
- Чёрт, - Хосок достал из-за пазухи блокнотик и показушно что-то стал оттуда вычёркивать изъятой из другого кармана ручкой, - придётся отменить семьдесят пять процентов программы. – Я захихикала вместе с Чимином.
- При мне можно материться, курить, пить. И даже ходить в трусах, меня это не шокирует, - признала я, - как можно было угадать по моему внешнему виду и склонностям к не женским занятиям, я привыкла к немного мужскому образу жизни, все мои лучшие друзья – ребята, я бывала на спортивных слётах, состязаниях, чего только не видела и не слышала, так что не надо меня смущаться.
- Ладно, я подумаю над тем, как всё можно будет организовать, - убрал ручку и блокнот Хосок. – Приятно было познакомиться! А теперь мне пора немного размяться, чтобы успеть вернуться домой до полуночи, иначе моя голова от ударов сковороды превратится в тыкву.
Мы тронулись дальше, оставшись вдвоём.
- У него такая строгая жена?
- Да слушай ты этого балабола, Хана – ангельское создание.
- А как вы все познакомились? Я имею в виду ты, Намджун, Хосок, Чонгук – вы вроде бы такие разные, и по роду деятельности, и по возрасту.
- Ну... - протянул Чимин и задумался. Мы прошли метров двадцать, прежде чем он заговорил вновь: - По-разному. В основном мы все познакомились в связи с увлечением борьбой. Намджун же тоже раньше практиковал, но потом вышел из строя. Однако это же не повод оборвать дружбу, верно?
- Конечно, - кивнула я. – А вы с Чонгуком, значит, мастера спорта? – Зачем я полезла убеждаться? Потому что Чжунэ посеял сомнения, обозвав Чонгука хулиганом и бандитом? Зачем я вообще вспомнила о том, что сказал Чжунэ? Его легковесные фразы нужно забывать сразу же, как только они отзвучали.
- Мы занимаемся частными тренировками, - сказал Чимин, и я мало что из этого извлекла. Да или нет? Частными – в смысле тренируют за деньги того, кто их попросит, как меня? Или в плане частных школ, которые не дают официальные грамоты, награды и звания, признанные государственными ассоциациями?
- И вы все буддисты?
- Намджун, Хосок и Чонгук – да, а я как-то не втянулся, - с улыбкой признал Чимин. – Я далёк от религии, не люблю думать о том, в чём не разбираюсь, не люблю верить в то, что не играет роли в моей жизни. Какая разница, что будет потом? Я живу здесь и сейчас, и то, что меня окружает, зависит не от силы моей молитвы, а от того, хорошо я поступлю или плохо, правильно или не правильно, помогу или не помогу кому-то. Я считаю религиозность пустой тратой времени, есть масса дел, которую я предпочту переделать вместо того, чтобы согбенно ползать в храме, зажигая свечки или благовонные палочки.
- Мне близка твоя позиция, - жарко согласилась я. – Тоже терпеть не могу надеяться на что-то, сидеть сложа руки и ждать. Лучше самим быть хозяевами своей судьбы...
- Не стоит забывать, что становясь хозяевами своей судьбы, мы влияем и на чужие судьбы, - заметил Чимин.
- Да, я знаю, нельзя думать только о себе. Я всегда думаю о сестрах, каждый раз, когда что-то делаю, мне хочется как-то облегчить их жизнь, сделать её лучше, приободрить их, не совершить ничего, за что им будет стыдно за меня...
- Значит, круг твоих переживаний ограничивается сёстрами? А что до других людей?
- Каких именно?
- Любых. Всех людей вокруг. Они тебя совсем не волнуют?
- Ну... - растерялась я. – Как же, есть ещё друзья. Я очень переживаю за своих друзей: Югём, Джуниор, Ильхун, Сондже...
- И всё? Кроме них ни за кого не переживаешь?
- А о ком мне ещё беспокоиться? Обо мне же больше никто не беспокоится. Я за взаимность. Вот, теперь в нашу семью вошёл Намджун, мы с ним в отличных отношениях, о нём я забочусь тоже. А чужие – они и есть чужие.
- Я понимаю тебя. Само собой, не хочется думать о людях, которые не думают о тебе. Безответность всегда кажется нам несправедливой. Но, знаешь, о чём гласит мудрость? Если ты ожидаешь награды за доброту, то это не доброта – а эгоистичное вложение с целью получения выгоды.
- Мудрость не похожа на древнюю, это кто ж так сказал? – садясь в вагон метро, полюбопытствовала я.
- Да есть один классик, ты его не знаешь.
- И ты хочешь сказать, что ты всегда всё делаешь бескорыстно? Абсолютно для всех?
- Я стараюсь.
- Вот подойдёт к тебе сейчас какой-нибудь прохожий, и попросит в долг денег. И ты ему дашь?
- Я никогда не даю денег в долг, - сказал Чимин, и я уже открыла рот, чтобы воскликнуть «вот!», как он добавил: - Если меня просят дать денег, и у меня они есть – я просто даю. Я не прошу мне их возвращать.
- Это... странно, - тихо промямлила я и замолчала. Чимин пожал плечами, откинувшись на сидение.


Я поднялась в квартиру и обнаружила обеих сестёр перед телевизором. С кучей закусок и чаем, они смотрели какие-то дорамы. Типичное женское провождение свободного времени. Ну не скукотища ли?
- Как погуляли? – окликнула меня Чжихё. Я пыталась протиснуться в свою комнату, оставшись не потревоженной, но не удалось.
- Отлично, как у тебя день прошёл? Намджун у нас был?
- Нет, мы с ним после работы ездили смотреть, как устраивают квартиру, там и поужинали. – Намджун, готовясь к свадьбе, прикупил недвижимость в Каннаме, не собираясь толкаться с родителями под одной крышей, или тесниться у нас. Теперь там шёл ремонт, чтобы гнездышко было готово к моменту первой брачной ночи. А я всё ещё с тоской думала о том дне, когда мы с Сынён останемся тут вдвоём. А если и она выйдет замуж?! О боже, я останусь одна в нашей двушке**! Что я тут буду делать? Я умру от одиночества, пыли и голода. Впрочем, по последним двум причинам мы умрём и с Сынён на пару.- Потом он меня подвёз и уехал, потому что было уже поздно.
- Зачем вы следите за ремонтом? – прокомментировала самая старшая из нас. – Наймите дизайнера, меньше хлопот.
- Ну да, дизайнер интерьеров – бывшая Намджуна, - нахмурилась Чжихё, ковыряясь палочкой в миске с кимчи, - вдруг он наймёт её?
- Здорово, по знакомству дешевле возьмёт, - пошутила я.
- Нет, если так, то не надо, - сделала вывод Сынён. – Мужчинам никогда не нужно давать повод даже подумать о ком-то на стороне, нельзя давать им даже вспоминать других женщин. У них же там тумблер, щёлк – и хочет другую, пока не присунет ей.
- Сынён! – возмущенно погрозила ей кулаком Чжихё. – Что ты такое говоришь!
- Кстати, ты разве не на съёмках какой-то рекламы должна была быть сегодня? – припомнила я сестре. – Или твой Гынсок, который не твой, а всего общества по причине своей гениальности, нашёл тебе роль получше, и ты к ней готовишься?
- Роль он мне обязательно найдёт, но пока я его девушка – я не буду сниматься в дурацких проектах, это повредит его репутации. К тому же, он меня прокормит, даже если я не буду работать.
- Если его деньги не принадлежат, как и он сам, всему обществу, - сострила я, за что получила прилетевшей в меня диванной подушечкой. Поймав её, уже падающую от моей головы, я кинула её на пол и села. – Чжихё, а ты уже спланировала девичник?
- Я же говорила, я не хочу этого всего. Лучше мы с Намджуном выспимся перед свадьбой.
- Вообще-то, у него мальчишник будет, - сказала я. Чжихё выпрямила спину, как сурикат у дороги, будто мимо её лица пронесся грузовик.
- Откуда ты знаешь?
- Навела справки. А ещё, помнишь, я говорила, что познакомилась с его друзьями? – Ложь нарастала во мне, как снежный ком, но с наилучшими намерениями, и беззлобная. – Среди них был его шафер, Хосок.
- Хосока я знаю, да, - покивала Чжихё, - он лучший друг Намджуна.
- Этот тип строит грандиозные планы на мальчишник. Поверь, они его не отменят, даже если на Сеул полетит комета.
- Но... я даже не знаю, я не хочу, чтобы перед самой церемонией произошло неизвестно что...
- Я уже внедрилась во вражеский стан. Если ты не против, то я на самом деле туда пойду, Намджун обещал пустить.
- Чонён, но там же будут одни ребята, мужчины! – воспитательно вещала Чжихё.
- Да, и один из них мне нравится, - напомнила я сестре, - ты же не лишишь меня возможности с ним пообщаться?
- Чонён понравился парень? – оживилась Сынён, отложив единственный капустный лист, который жевала всё это время, но так и не доела. – Солнце погасло, снег выпал? Что случилось? Я думала, что однажды ты совершишь каминг-аут***. Нет, правда, даже для меня это неожиданно.
- Ты удивишься, но мне нравится аж два парня, - решила добить я Сынён, хотя знала, что она прикалывается. – Но приятель Намджуна – это что-то...
- Красивый? – задержала дыхание Сынён, что-то воображая.
- Очень. Но тебе не понравится.
- Почему?
- Он небогатый.
- А второй?
- Второй очень богатый.
- Мне нравится. Бери его.
- Так как мне быть с этим мальчишником? – напомнила о себе Чжихё.
- Ничего страшного на нём не произойдёт, уверена. Я проконтролирую, - пообещала я и поднялась, чтобы отправиться укладываться спать. Поцеловав сестёр в щеки, я пожелала им сладких снов, бросив на пороге: - Ты лучше займись организацией девичника. Иначе это возьмём в свои руки мы с Сынён, и тебе не понравится.

Примечания:
* ёбосан – злой дух корейских поверий, который появляется на закате (или после заката), чтобы соблазнять женщин и девушек

** в Корее количество комнат считается по спальням, двушка – это две спальни плюс сколько угодно ещё других помещений, трёшка – три спальни и другие помещения, и т.д. В целом обычно помимо спален есть зал, кухня, ванная комната, туалет, прихожая, возможна подсобка, балкон \ терраса (застеклённое помещение для сушки белья, хранения зимних или летних не нужных по сезону вещей, почти как во всём постсоветском пространстве.

***каминг-аут – официальное признание своей нетрадиционной ориентации.