— Тринадцатый Военный Помощник, — превал гнетущую атмосферу юноша, — Ведь со мной ничего не произошло…
— Человек, который вступается за тех, кого хотят наказать, также будет наказан! — спокойно проговорила девушка и холодно поглядела на Фэн Мина. — Герцогу нужно научиться думать прежде, чем открывать свой рот!
Что?! Даже так?! — подумалось юноше, и он сглотнул слова мольбы, что так и рвались наружу.
Человеком, которого хотели выпороть первым, был Чжун Сяо; именно его обвиняли в том, что он якобы подложил камень под седло, перед тем как отдать лошадь Фэн Мину.
Очень жёсткая плеть без колебания и без пощады с громким свистом опускалась на кожу солдат, вспарывая её ткани и оставляя после себя кровавый след. Чжун Сяо оказался очень стойким, стиснув крепче зубы, он молча принял первый удар. Услышав свист плети, Герцог не удержался и громко выпалил:
— Стойте! — его крик остановил руку сержанта, которая так и не достигла своей цели. — Вы, — обратился юноша к Чжун Тин, как только криком остановил плеть, — Чжун, Вам хоть известны права человека?
— Права человека? — удивлённо переспросила девушка. — Что ещё за права человека?
Фэн Мин молчал, прекрасно понимая, что все эти люди далеко нецивилизованные. Они берут и используют одну молодую девушку в качестве жертвы, а родители считают, что эта некая честь для них. В этой эпохе объяснять права человека такая же бессмысленная ерунда, как и стараться объяснить, что такое человеческое ДНК.
Фэн Мин стоял, смотрел и долго-долго обдумывал, что же сказать, и спустя несколько минут интенсивного «мозгового штурма» широкая улыбка растянула его губы и заиграла на лице.
— Пожалуйста, поймите меня правильно, Тринадцатый Военный Помощник, — начал он извиняющимся тоном. — Я не собираюсь умолять, просто мне интересно: смотрите, этот инцидент с камнем произошёл по причине одного человека, но тогда почему же вместе с Чжун Сяо должны страдать остальные? Не проще ли наказать одного виновника?
— Герцог Мин, Вы что думаете, что все они совсем ничего не понимают? — громко рассмеялась Чжун Тин. — Солдаты сами прекрасно знают, что все они подвергаются такому же наказанию, что и сам виновный, именно так устроена военная дисциплина. И не важно: виновны они или нет. А до тех пор пока они не расскажут, как всё было своему главнокомандующему, то получат половину от наказания провинившегося, поскольку они считаются соучастниками преступления.
— Вы говорите о военной дисциплине, — вновь проговорил Фэн Мин недоумевающе, — но кто решил, что именно так воспитывается военная дисциплина? Малейшая провинность и солдат получает подобное наказание, да? Так сложно что ли придумать кучу различных наказаний? Можно даже расписать для каждого совершённого ими проступка своё наказание, — если бы у Фэн Мина было хоть немного свободного времени и если бы начал внимательно вчитываться, то, несомненно, в полной мере ознакомился бы с книгой «преступлений и наказаний» на тот случай, если вдруг совершит какое-либо преступление, но не будет знать об этом.
— Нужно ли менять военную дисциплину, — ответила Чжун Тин, — которая также входит в правила тринадцатого армейского подразделения? Я — Тринадцатый Военный Помощник, и пока Я не почувствую, что наказания следует отменить, то и пальцем не пошевелю для изменения чего-либо. Разве мы находимся не в военном подразделении?
— То есть Вы хотите сказать… что здесь отсутствуют какие-либо конкретные правовые положения? — вопросом на вопрос.
— Да как такое возможно? — возмутилась девушка.
— Военный Помощник, — продолжая держать кнут в руке, отозвался сержант, — ну так мы продолжаем наказание?
— Подождите! — выкрикнул Фэн Мин, вытягивая резко руки.
На самом деле Фэн Мину не особо хотелось умолять генерала прекратить все телесные истязания от имени этих солдат. Он больше переживал за свои ясные глаза и слабое сердце. Поэтому, подумав некоторое время, он внезапно решил сменить направление разговора.
— Метод Тринадцатого Военного Помощника — бить плетью солдат — недостаточно привлекателен, — заговорил Фэн Мин. — Фактически, если подумать, наказания также являются частью обучения, и я кое-что придумал. Как насчёт того, чтобы сменить систему образования, и начнём мы вот прямо с этих добровольцев?
Парни, которые продолжали стоять на коленях, словно застывшие изваяния, от слов юноши пришли в движение и подняли взгляд на Герцога. Чжун Тин была немного удивлена. Её отец уговорил девушку, чтобы та позволила Герцогу Мину практиковать свои, так сказать, уникальные методы обучения. Теперь же сам Фэн Мин обратился к ней с просьбой, и она не могла отказать, ведь и ей очень хотелось выяснить, что за потрясающую технику обучения припрятал в рукаве Герцог Мин. Поэтому ведомая любопытством, а также держа себя в руках и сохраняя полное хладнокровие, Чжун Тин обратилась к солдатам:
— Вы согласны на наказания, что придумал Герцог Мин?
— Что Военный Помощник прикажет, то и сделаем, — отозвались парни, вновь склоняя головы.
— Ну смотрите, — начала предупреждать Чжун Тин, — если вы согласитесь, то обязаны подчиниться и передумать уже не получится. Если же у вас есть какие-либо возражения, то я доложу о них своему отцу и вас исключат из моей армии. Ну, а теперь, — это уже к Фэн Мину, — Герцог Мин, прошу расскажите: как именно Вы хотите их наказать?
Дважды кашлянув, прочищая горло, Фэн Мин двинулся с места и встал перед солдатами. Их спины были обнажены, и хотя сами парни выглядели стойкими, словно железные воины, но всё же дрожь била их тела. Поэтому, глядя на замёрзших солдат, Фэн Мин не торопился рассказывать все свои методы.
— Во-первых, — обратился он к солдатам, — вы должны одеться.
Услышав искренний голос юноши, солдаты сильно удивились и, подняв свои головы, поглядели на Герцога, затем перевели взгляд на Чжун Тин, а после вновь опустили головы, так и не сдвинувшись с места.
— Вы что, все оглохли что ли? — выпалила Чжун Тин. — Быстро выполнили приказ Герцога! Вы не можете его ослушаться и терять в пустую драгоценное время!
И солдаты покорно натянули на плечи свои униформы.
— Я не сомневаюсь что Чжун Сяо, — Фэн Мин начал всматриваться в лица парней, — тот, кто подложил мне камень, но мне также интересно: кто предложил ему сделать это? Я не поверю, что никто не заметил, как он приводит свой замысел в действие.
Все солдаты в армии Чжун росли вместе и были близки, словно родные братья. Поэтому, как только они услышали вопрос Фэн Мина о том, чтобы обвинить кого-то, парни потупили взгляд, избегая пытливого взора Герцога.
— Я именно тот, кто подложил камень Вашей Светлости, — упрямо произнёс Чжун Сяо. — И это идея была только моя!
Фэн Мин поглядел оценивающе на парня и улыбка растянула его губы.
— Хм, вот как? — хмыкнул юноша. — Есть одна поговорка: «Закон не будет массово наказывать людей, однако, если продолжить в том же духе, то можно дойти и до коррупции». Я не хочу наказывать всех и каждого, я вообще никого не хочу наказывать. Но несмотря на это, я должен выбрать из вас одного претендента, чтобы всё же его наказать.
— Герцог, не нужно выбирать, — вмешался Чжун Сяо, — я виноват и мне отвечать за всё, что я натворил.
— Чжун Сяо и так получил по заслугам. Это я тот, кто подстроил всё это, — поднялся с места другой солдат, вступаясь за друга.
— Чжун Чэн, не вмешивайся, это тебя не касается, — решил окликнуть его Чжун Сяо.
Чжун Чэн был молодым человеком и ему едва исполнилось двадцать лет. Поглядев на Чжун Сяо своими широко распахнутыми глазами, юноша низким голосом в сердцах выпалил:
— Зачем ты пытаешься строить из себя крутого? Тебе что, мало досталось плетью?
— Это я!
— Нет, это я!
Заголосили все как один, стараясь каждый сам на себя взять ответственность за содеянное.
— А ну-ка все отошли! — громкий голос Чжун Тин прервал весь этот шум. — Дайте Герцогу Мину самому вынести суровый приговор! Герцог Мин, согласно Вашему мнению, Вы уже выбрали: кто понесёт наказание?