Кошмары в Салли Хилл

ГДЕ ОН БЫЛ?

Время давно пробило час ночи. Существуют три причины возникновения бессонницы:
1 — слишком много кофеина перед сном, хотя кофе много не бывает; 2 — ты влюблён; 3 — ты слишком сильно за кого-то волнуешься.
Этой ночью я не смогла сомкнуть глаза по третьей причине. Не обращая должного внимания на высокую температуру, на острую боль в горле, от которой сводило желудок, все мысли витали вокруг одной фигуры. Чувствовала ли я свою вину? Отчасти да, поскольку драка завязалась из-за меня, и теперь побитый Хофер прикован к постели.
Переворачиваясь с одного бока на другой, мысленно взвешивая все «за» и «против», я мучалась от нерешительности. Что ему написать? Или позвонить? А если он спит? Конечно же спит, он ведь еле дышит, ему нужны силы. Ах, черт, гадкий Спенсер! Ненавижу задир.
Я подскочила на кровати и схватилась за лоб.
«Попросить прощения или?.. Черт подери! — спорила я сама с собой. — А если он не захочет говорить? Стоп, а почему это? Я его не заставляла лезть в драку! Черт, тогда почему ощущение, будто заставляла?!»
Схватив с тумбочки телефон, я легла поудобнее, шмыгнув заложенным носом, включила экран. Яркий свет экрана резал глаза, которые привыкли к темноте, и я прищурилась. Грязные красные волосы лезли в рот, потому приходилось время от времени убирать их за ухо. В сотовом у меня всего тридцать контактов, половину из которых составляли родственники, доставка пиццы, и поэтому отыскать Билла оказалось проще простого. Глаза невольно устремились на время — 1:45 a.m. Лучше эсэмэску...

Тяжело вздохнув, я собрала силы в кулак и напечатала:

Я: Как ты себя чувствуешь?

Мечты — иллюзия твоего воображения, которое ты программируешь под «ожидание», но всегда получаешь «реальность». И, решив, что Хофер мгновенно ответит на сообщение, ничто иное, как - иллюзия.

1:50 a.m.

2:24 a.m.

3:01 a.m.

В конце концов я погрузилась в глубокий сон в обнимку с включённым телефоном. Билл не ответил.

*  * *
Он считал себя особенным. Ещё в детстве, пока все его сверстники играли в машинки и конструкторы, Генри охотно воображал себя капитаном пиратского корабля «Селена». Переплыв Атлантический океан, капитан Ридл-Грозный-Глаз захватил сто тридцать три корабля и столько же сундуков с золотом.
Затем, когда мода пиратов увяла, Генри побывал в роли охотников на приведений — эта роль и закрепилась. С раннего возраста его как будто тянуло к загадкам, странностям и паранормальным явлениям; пока все кричали, что призраков не существует, Ридл хорошо знал и был уверен в обратном. Он также знал, что праздник Хэллоуин не просто весёлый маскарад, а самое настоящее превращение людей в монстров, а монстров в людей. И когда кто-то ругал его за бурное воображение, мальчик не обращал на это внимания, продолжая искренне верить. Но вот в чем шутка: когда ты начинаешь во что-то искренне верить, это обязательно воплощается в быль.
И как повезло Генри, что его обожаемая мама как раз увлекается странностями Америки. И даже повезло в том, что её чуть ли не уволили, поскольку лишь благодаря этому он смог подбросить ей в рабочий ящик старую газету тысяча девятьсот девяностого года, где говорилось «ПРОКЛЯТЫЙ ГОРОД ДВЕНАДЦАТИ ЖЕРТВ». Салли Хилл — идеальное место обитания для таких тварей, как призраки, возможно, вампиры, верить в которых Генри ещё не отказывался, и, конечно же, оборотни... Как удачно сложились пазлы.
Плохая черта парня в том, что он слишком самоуверен. Знака «стоп» для него не существует в природе, поэтому совать нос в чужие дела для него, можно сказать, удовольствие. Если он хочет стать известным журналистом, то нужно, конечно же, на чём-то практиковаться. Почему бы не здесь и сейчас?
Пока Марго мучалась с температурой, а Билла Хофера вовсе приковали к постели на долгое время, Генри не мог бездействовать. Пришла пора ему показать себя и свои способности. Поэтому он и не спал всю предыдущую ночь, разбирая старые газеты: от «ПЕРВАЯ КРОВЬ», до «ДВЕНАДЦАТАЯ СМЕРТЬ. КТО ЖЕ СЛЕДУЮЩИЙ?». Удалось ли ему раскопать что-то интересное? Да.
Крепкой хваткой вцепившись за черно-белую фотографию, сделанную по старому рисунку, Генри изучал пристальным взглядом каждого запечатленного человека, стараясь не упускать ни малейшей детали. Время шло к пяти часам вечера, солнце спускалось с каждой минутой все ниже и ниже, скрываясь за крышами домов.
Черт. Как же он мог забыть? Погрузившись в расследование, из головы Генри вылетала назначенная встреча с Марго в её доме... Но уже слишком поздно корить себя. Лучше заняться делом.
Не мешкая, блондин набрал нужный номер и подложил телефон под ухо, придерживая его левым плечом, поскольку руки заняты фотоснимками. Спустя три гудка трубку наконец-то сняли.
— Лидия Голд слушает, — донёсся до Генри деловой девичий голос.
— Привет, это я, — блондину было слишком все равно, узнала ли его Лидия, поэтому, не дожидаясь ответа, он продолжил. — Ты говорила, что вся твоя семейная линия Голдов не ходила в церковь, так?
— Ну?
Взгляд парня сделался серьезным и подозрительным.
— Тогда почему на одном из рисунков тысяча шестьсот девяносто четвёртого года я вижу Шона Голда с супругой и тремя детьми у какой-то церквушки?.. Здесь неясно, — он повернул пожелтевший рисунок немного вправо. — Или это поместье?
На другом конце линии послышался какой-то шум. Генри нахмурился и переместил телефон на другое плечо.
— Не знаю. Дедушка говорил, что в эту церковь заходили только лишь семьи основатели. Другим было нельзя.
— Почему?
— Не знаю. Я не вдавалась в подробности, — голос девушки стал ниже. Кажется, этот разговор ей чуток поднадоел. Однако Генри не собирался так просто отпускать её, не заполучив больше ответов.
— Где эта церковь находилась?
— Она рядом с кладбищем. Насколько мне известно, церковь была разрушена во время Гражданской войны, а в тысяча восемьсот семьдесят третьем, ну где-то так, отреставрирована. Но и сейчас она заброшена. Слушай, а чего ты так заинтересовался историей?
Ага, значит стоит сходить и осмотреть эту странную церковь, в которую кроме семей-основателей никто не ходил. Странно. Что же эти пятнадцать человек скрывали? Ридл глубоко впал в свои мысли, игнорируя тишину в комнате. Затем, закусив бледно-розовые губы, произнёс:
— Пишу реферат на заданную тему. Забей, — он набрал воздух в лёгкие и отрывисто выдохнул. — Тебе известно, почему твой предок не ходил ни в какие церкви, кроме той?
Внезапно послышался какой-то грохот за дверью. Видимо, вернулась с продуктового магазина мать Генри — Кэтрин.
— ...Э-э-э, вроде бы он считал, что был проклят. Типа согрешил перед Господом Богом и не имел права появляться у него «дома». А та церковь... Да черт его знает, — голос затих, а затем произнёс почти шёпотом. — Слушай, если не секрет, откуда ты достал травку?
Генри взял телефон в руку и облокотился на спинку стула, чувствуя, как за это время затекла шея.
— А это тебя, милая, уже не касается. Главное, я часть своего уговора выполнил, а твоя работа отвечать на вопросы. Согласна?
— Согласна, но до тех пор, пока ты достаёшь мне дурь. Иначе сделка аннулируется, сладкий.
Генри пришлось постараться, чтобы сдержать рвотный рефлекс.
— Будь на связи. Я тебе ещё обязательно наберу, — процедил блондин и отключил сотовый, не давая возможности договорить Лидии её «До скорого».
Возможно, это немного грубо, но Ридл не умел иначе.
Бросив на черно-белые снимки и рисунки долгий взгляд, Генри взъерошил шевелюру и вышел из комнаты, громко захлопнув за собой дверь.