Кошмары в Салли Хилл

ЗАЦЕПКА

Я не обращала внимания на обидные прозвища, потому что верила в свою правоту и цеплялась за неё зубами, как голодная собака за кусок мяса. Пусть меня считают ненормальной, странной, пусть бросают косые взгляды, не страшно! Однажды, уверена, люди поймут как ошибались, и тогда наступит моё возмездие. Уже предчувствую сладкий вкус триумфа.
Многие убеждены, что моё место в психушке, потому что мне, якобы, мерещится чушь, но это, говорю я вам, правда! До сих пор волосы встают дыбом, а ладошки ужасно потеют. Как вспомню... Кошмар! Меня мигом охватывает ужас! Я правда видела его и, честно говоря, не могла поверить собственным глазам, но зато теперь со стопроцентной уверенностью я готова сообщить, что знаю кто убийца двенадцати жертв Салли Хилл.
Моя мечта — стать известным репортёром, и если мне удастся разобраться в странностях нашего необычного городка, то впереди меня ждёт прекрасное будущее и карьера. Только представьте: семнадцатилетняя девчонка разгадала загадку нашумевшей истории Салли Хилл. Тогда мои фотографии появятся на всех первых страницах газет, включая New York Times. А работать там — успех! Поэтому, как у настоящего репортёра, у меня есть своя собственная фотокамера и блокнот с ручкой, в который я делаю все пометки и наблюдения. Запомните: каждый может оказаться убийцей.
Вообще-то люди близки к разгадке: они думают, что в лесу завелся волк-людоед. Практически, это правда. Моя гипотеза немного отличается, именно из-за неё все и называют меня психопаткой, потому что я считаю, что убийца — оборотень. Хотите верьте, хотите нет, но это, к сожалению, правда. Не встреться я с ним лицом к лицу, сама бы не поверила, однако, встретилась... С тех пор во мне бушуют противоречия: инстинкт самосохранения против неутолимого любопытства и даже жажды приключений.
Я подняла короткие волосы в хвост, из которого вылезали несколько прядей, и надела старые брюки. Их не жалко испачкать. На столе меня ждала фотокамера на шнурке. Перекинув её через голову, я обула ботинки, точно зная, куда идти. За это время мне удалось вызубрить всю местность, научиться разбирать следы различных представителей флоры и на всякий случай фауны. В запас со мной всегда моя личная «википедия» — собственноручно составленный справочник о животных, обитающих в местных лесах. Мне пришлось ворошить всю городскую библиотеку в поиске нужной информации, а это такая муторная работа.
Распухнув окно, я вернулась за рюкзаком с необходимыми вещами, как дверь в мою комнату с непродолжительным скрипом отворилась. Черт, попалась!
— Ох нет, Марго, ты снова за своё? — мама устало выдохнула, сложив руки на груди.
Её чёрные кудри падали ей на лицо, прикрывая глаза; под полупрозрачной рубашкой просвечивался белый бюстгальтер.
— Мам... — начала было оправдываться я, только надменный голос зазвучал раньше:
— Тебе ещё не надоело?! Все и так тычут в тебя пальцами, а ты продолжаешь подогревать слухи! Перестань заниматься ерундой.
— Это не ерунда, — насупившись, вскрикнула я, и прядь моих красных волос, выбравшись из резинки, упала на глаза. Я заправила её за ухо. — Погибло двенадцать человек. Возможно, их убил оборотень...
Тут она, услышав то, о чем просила забыть, не выдержала:
— Да нет никаких оборотней, Марго! Их не существует!
Я привыкла, что мне никто не верит, но слышать это каждый день — надоедает. Стало обидно до дрожи: чувство, будто я одна против целого мира. Впрочем, наверное, так оно и есть.
— Я его видела собственными глазами, мама! И я докажу каждому, что не лгала! — крепче сжав ремешок, я залезла на подоконник.
Мама устало закатила глаза и поторопилась ко мне, очевидно, чтобы образумить.
— Дочка, пожалуйста, перестань вести себя так... Люди же все видят!
Я посмотрела на неё, нахмурив тонкие брови. Наши разговоры всегда заканчиваются ссорами, это необратимо и в какой-то степени циклично, как, к примеру, закаты или восходы, как смена времён года.
— А ты скажи им, что я наркоманка. Ты же всегда так оправдывалась, — не пытаясь скрыть задетые чувства, я прыгнула вниз, прямо на подстриженную лужайку.
К счастью, наш дом одноэтажный, и приземления почти всегда удачные. Но первое время от неудачных прыжков болел копчик.
Игнорируя просьбы мамы вернуться, я наоборот помчалась подальше от дома, на запад, где начинался лес.
К счастью, небо заслонили тучи, и солнце не пекло, но воздух оставался горячим, тяжелым, даже спертым: скорее всего, ночью быть грозе.
Наш город далеко не мегаполис и его легко выучить. Так что мне знаком каждый дом, будь он соседский или недавно построенный. Они стоять в ряд, друг напротив друга. Небольшие магазинчики с постаревшими вывесками и уличные распродажи, где порой можно найти что-то стоящее. Именно так я приобрела свой фотоаппарат, а чёрный фонарик, который светит на большие расстояния, удалось приобрести на прошлой неделе, у соседей за гроши.
Проходя мимо белого двухэтажного дома с раздвижными воротами, я всегда покрывалась мурашками. Здесь проживают Грины — их родственник, племянник хозяина дома, пожилого Оливера Грина, десятая жертва. Одиннадцатой стала выпускница старшей школы — Дакота Блоуф, её труп нашли на опушке леса, почти разложившимся. Подробности состояния тела опустили, но я уверена — приятного мало, поскольку у каждой жертвы отсутствовали конечности, а в единичном случае, у пятого тела, не было глаз и рта. Покопавшись в старых газетах, в интернете и у дяди Боба в его рабочем кабинете, я смогла разыскать фотографии почти всех несчастных. Но фотографии не приближали меня к оборотню, потому что на них отсутствовали зацепки.
Погрузившись в мысли, я и не заметила, как уже прошла мимо старой водонапорной башни, а водонапорная башня считается границей с лесом Салли Хилл. Конец августа. Многие пожелтевшие листья опали на землю, и изредка раздавался их шелест под ногами. Они хрустели как палочки Читос. Нос раздражал сладкий аромат полевых цветов, но пройдя глубже, слышался запах сырости и мокрой почвы. Чем дальше в лес, тем холоднее воздух. Высокие хвойные деревья, покрытые мхом и кое-где смолой, сползающей по толстой каре вниз, прятали за собой небосвод.
На секунду перед глазами потемнело, но, моргнув несколько раз, завеса пропала, а лес будто стал контрастнее. Здесь довольно атмосферно на первый взгляд, но это не более, чем иллюзия. За красотой и умиротворением таится нечто страшное...
Час с лишним я блуждала по периметру в поисках чего-то подозрительного, чего угодно! Мне нужна была зацепка. Вскоре, выдохшись, я вышла на небольшую поляну, окружённую высокими соснами и кустами можжевельника. Тучи рассеялись, и яркий свет слепил глаза, поэтому я машинально опустила голову вниз. И не зря...
— Что это тут у нас? — обращаться к невидимому собеседнику стало обычным делом.
Опустившись на корточки, я достала с рюкзака книгу «Следы нашей фауны», лупу и блокнот.
Похоже, это то, что я искала - настоящее доказательство моей невиновности! Нервно улыбнувшись находке, я вся подобралась от забурлившего внутри меня адреналина. Это был след оборотня. Да, точно он — слишком огромная, вытянутая человеческая стопа с подушечкой, которая четко выражена и углублена в землю. Размер когтей, - здесь я достала железную линейку, - восемь сантиметров. Нет, быть того не может! Перепроверив, я ахнула: действительно восемь сантиметров. Это ошеломило меня, но вместе с восторгом появилась и тревога, ведь передо мной то, что по сути не должно существовать. С другой стороны, я могу доказать свою правоту. Невероятно, это первая зацепка за столько лет...
Сглотнув кислый ком, я перевела взгляд с картинки учебника на живой след оборотня. И так раз за разом, пока я просто-напросто не шлёпнулась на землю.
В голове полная каша! Я столь отчаянно искала зацепку, а найдя, растерялась.
Сделав пару снимков с разного ракурса, я прикусила губу, чтобы перестать по-дурацки улыбаться. Щелк.
«А мне никто не верил, обзывали сумасшедшей! — хмыкнула я мысленно, продолжая фотографировать, только уже вблизи. — Выкусите! Все ещё на коленях ползти будут, вымаливая у меня прощение».
Вдали послышался какой-то шорох, затем щебетание лесных птиц. Не реагируя на звонящий телефон в кармане рюкзака, я подняла лупу, чтобы лучше рассмотреть детали следа. Ничего примечательного нет. Да, если мне и везёт, то только частично. Сорвать куш не удаётся.
Телефон и не думал замолкать, прямо как мама во время нашей ссоры. Отключив его, я сосредоточенно взглянула вниз, но мысли унесли меня за пределы леса. Я даже не посмотрела на экран, когда отключила мобильник. Все и так ясно, наверняка это была мама, которая в данный момент рвёт на себе волосы из-за моего очередного побега. Видите ли своим поведением я лишний раз доказываю свои странности! Отыскав подходящего размера камень с углублением, чтобы не повредить улику, я аккуратно заслонила им находку, понадеявшись, что дождя все-таки не будет и след останется нетронутым. Уверена, этот след не единственный в своем роде. Судя по всему, волк направлялся на восток. Восток... Насколько мне известно, там ничего, кроме разрушенной церкви, нет.
Позже я не спеша собирала принадлежности, чтобы вернуться домой, однако игнорируемые мною шорохи усилились, пока передо мной внезапно не выросли чьи-то ноги. Я застыла, глядя вниз.
Судя по обуви, мужчина. Классические ботинки с инициалами «B. H.» были из настоящей кожи, дорогие и блестели... самоуверенностью. Глаза плавно скользнули от его классических штанов к белой рубашке с пиджаком, а затем к необычно белому лицу, как у мертвеца, и нездоровым кругам под глазами. Боже, а ему что здесь надо?..
Рассматривая друг друга с лёгким прищуром, мы оба сохраняли молчание.  Это было неожиданная встреча и весьма странная, учитывая, кто он и кто я. Очевидный вопрос вот-вот сорвется с кончика языка, но прежде я решила повнимательнее рассмотреть парня: широкий рот с пухлыми губами, которые полны трещинок от постоянных укусов зубами. У него ровный нос и вытянутый лоб, спрятанный под растрепанной челкой. Видно, обычно он зачесывает её набок, но сегодня пряди непослушно свисают к глазам. Они, кстати, полны безразличия; карие, на солнце как темная нуга. Благодаря своему колючему взгляду, не без высокомерия, он кажется полным придурком. Смотришь в них и чувствуешь пробегающие по спине мурашки. И его эти четкие острые скулы, весьма ему подходящие. Это же никто иной, как Билл Хофер — сын нашего мэра, настоящий разгильдяй и засранец. Вопрос в том, что сын политика забыл в лесу?
Наконец Хофер подал признаки жизни, шмыгнув покрасневшим кончиком носа, словно давая понять, что он собирается говорить.
— Ты ещё кто такая? — как и ожидалось, грубо спросил Билл, подпитывая мою неприязнь к его личности.
До меня поздно дошло, что я до сих пор на корточках перед ним, потому, не желая позволять ему чувствовать некое превосходство надо мной, я расправила плечи и поднялась на ноги. Увы, это не помогло - Билл намного выше ростом.
— Я должна отвечать на этот вопрос? Спроси нормально, — выгнув бровь, не растерялась я.
Солнце окончательно вырвалось из плена угрюмых туч и теперь светило со всей мощи, разгоняя тени. Лучи, пробиваясь сквозь густую листву, падали на моё лицо, и красные волосы, подстриженные до острого подбородка, красиво переливались.
Холодный взгляд Билла плавно спустился с моей прически к рюкзаку, затем к лупе в моей левой руке. Уголок его рта дёрнулся.
— Я слышал о тебе. Психопатка, которая видела оборотня, — Билл обнажил жемчужные зубы в зловещей ухмылке, которую я всем сердцем отныне ненавидела. — Что, ведёшь поиски, маленький следопыт?
Идея ткнуть его носом в найденный след показалась абсурдной, но она все же вскипятила во мне кровь. Импульсивность в сторону. Как будто я услышала из его ядовитых уст что-то новое. Единственное, меня до жути раздражала его усмешка.
— Браво, ты меня раскусил. А вот ты? Что здесь делает сын мэра? И не говори, что приходишь сюда в костюме, в дорогой обуви, чтобы размышлять о жизни?
Билл иронично фыркнул, словно мои слова для него ничто иное, как писк. К тому же, он не удивился, что мне о нем кое-что известно. Самоуверенный тип.
— А это уже не твоё дело, — спрятал руки в карманы штанов Хофер.
— Я же следопыт, а совать нос не в свои дела — моя обязанность, — съязвила я в ответ.
Рост Билла достигал почти шесть футов, он выше меня чуть ли не на полторы головы. Он здоровый, со спортивным телосложением и широкими плечами. Эта разница между нами разрушала мою уверенность, но я держала спину прямо.
— Мне плевать, — отмахнулся парень, сохраняя едкость в интонации.
— Видимо, это наследственное.
На бледном лице Билла чётко выразился злой оскал. Его яростный вид вынудил меня пожалеть о своих словах. С раздутыми ноздрями он выглядел пугающе, а стоило ему сжать челюсть, как я перестала чувствовать почву под ногами. Хофер вмиг сократил между нами дистанцию, остановившись в дюйме от камня, под которым скрывался след.
— Что ты сказала?! - отчетливо слышны стальные нотки в его глубоком голосе.
— Я сказала, что наплевательски относиться ко всему — ваше семейное хобби, так понятнее?
Билл скорчил брезгливую гримасу, будто перед ним нашкодивший котенок.
— Лучше закрой рот. Тебе повезло, что ты неуравновешенная, иначе я бы сровнял тебя с землей, — длинный указательный палец парня больно ткнулся мне в щеку, образовав ямочку. Билл грубо оттолкнул меня, так легко, так сильно и неожиданно, что у меня не было времени возмутиться.
— О, я в этом не сомневаюсь, богатенький придурок, — процедила сквозь зубы я, в отместку толкнув его в грудь, но Билл даже не шелохнулся, продолжая стоять в той же позе, что и был.
Не сводя с меня красноречивого взгляда, где помимо высокомерия сверкала и отвращение, он подозрительно прищурился. Мы жгли друг друга одними глазами, этого достаточно, чтобы понять — ненависть с первой секунды знакомства возможна. И она гораздо запоминающаяся той же любви.
Я накинула рюкзак на спину и в последний раз вонзилась глазами в брюнета, после чего развернулась и помчалась в противоположную сторону от места, где была найдена первая зацепка.