АБВ2. Жизни сестёр

Передоз

   Что-то рациональное внутри меня было сильнее паники, которой поддавалось сознание. Я слышала свой голос, будто им говорила не я, как он спрашивал у Югёма адрес клуба, а потом передавал всю информацию Чимину, понявшему по моему лицу, что стряслось нечто. В себя я стала приходить, прорываясь сквозь туман истерического волнения за Чжунэ, когда мой друг-тренер уже тащил меня за руку, распихивая людей на танцполе. Когда мы пробились в коридоры для личного пользования золотых, где не грохотала музыка, он, само спокойствие и ничуть не рассерженный, выдохнул себе под нос:
- Сколько ж ещё мы будем спасать эти драконьи задницы? – В другой руке, которой он не вёл меня, у него уже был телефон, и он кому-то набирал.
- А что... вы уже помогали им когда-то? – удивилась я, ещё больше окрепнув духом от подобного заявления. Если уж золотые помогали драконам, то они умеют это делать, и всё должно хорошо кончиться!
- Приходилось... - мимолётно бросил Чимин и отвлёкся в трубку – ему подняли: - Алло, Ходжун? Просыпайся, протирай свои очки, приходи в себя! Пришёл? Дуй в «Октагон»! Срочно! Да, и что делать при передозе наркотиками? Срочно! Соображай! – крикнул Чимин резко. Я видела, что он не нервничает, но его тон явно взбодрил человека по ту сторону. Он кивнул мне: - А какими наркотиками передоз? – Я незнающе замотала головой. – Ну, таблетки, трава, героин? – Чимин опять обратился к трубке: - Что? От травы не бывает передоза опасного? Я не знаю таких тонкостей, извини, я не употребляю! – Он вновь посмотрел на меня: - Так что? Он жрёт дрянь или колется?
- Я... я не знаю! Не думаю, чтобы он кололся. Скорее таблетки...
- Ходжун, давай рецепт на оба случая, - попросил Чимин. Тем временем мы не останавливались, и всё это время спешили к заднему выходу, у которого стоял парень по кличке Атом. Его мне представили, когда я только входила. – Братов моцик тут? – кивнул ему Чимин. И снова в трубку: - Да я не тебе! Шприц с зеленоватой жидкостью, я понял. Если героин, то следующий за ним. Я запомнил! Потом объясню! Дуй в «Октагон» метеором! – повторил он и закончил разговор, убрал мобильный в карман, взял у Атома ключ от мотоцикла, и мы выбежали в ночной переулок.
   Нам понадобилась пара минут, чтобы завернуть за угол, в какой-то глухой двор, и там обнаружить двухколёсного «коня». Чимин снял с него шлем и протянул мне. Я хотела воспротивиться, чтобы водитель надел его сам себе, но он жёстко впихнул его мне в руки, уже осёдлывая транспорт и заводя.
- Привыкай быстро выполнять распоряжения старших! – грубовато, как никогда ещё он не говорил ни со мной, ни при мне, бросил Чимин. – Иногда всё зависит от секунд, и некогда размусоливать и играть в вежливость! – Я сразу же натянула шлем на голову, усаживаясь позади парня. Он вспомнил о ком-то и второй раз достал телефон. – Алло, Кэп? Ты не у себя в «Октагоне»? Нет? Ладно, пока! – Мобильный вновь утонул в одежде. – Держись крепче!
    Педаль газа была лихо нажата, и мы сорвались с места. Я обхватила Чимина руками инстинктивно, понимая, что иначе вряд ли удержусь. Я никогда прежде не ездила на мотоциклах! Сначала мне показалось это страшным, но уже через минуту, выехав на оживлённую улицу, я забыла страх. Чимин привычно наклонился вперёд, к рулю. Развивая скорость, он будто сливался с чёрно-белым байком. Его густые волосы диким ветром откинуло назад, они переливались под проносящимися фонарями, как мех лесного зверя, бегущего на охоту. Прижавшись покрепче к его спине, я старалась не думать о том, что мы можем не успеть. Мне казалось, что в кармане дрожит и вибрирует телефон, возможно, повторно звонил Югём, но я не могла разомкнуть руки и ослабить хватку, иначе меня унесёт. Через плечо Чимина я умудрилась взглянуть на спидометр. Стрелка дошла до ста пятидесяти километров в час, и мы продолжали разгоняться. Путь от Мапо до «Октагона», который почти в Каннаме, на другом берегу реки Хан, через половину Сеула от нас, совсем не близкий. Автобусы проходят это расстояние минут за сорок. У нас вряд ли было так много времени в запасе, и Чимин это понимал. Поэтому если виднелся красный свет светофора, он так круто сворачивал в переулки, по которым можно было сократить, что меня мотало, как тряпичную куклу. А потом, когда перед нами оказалась прямая улица без поворотов, и на перекрёстке горел этот самый гадкий красный, Чимин только крикнул мне:
- Держись! – Я успела лишь выполнить команду, когда он задрал переднее колесо мотоцикла, и нас вознесло вверх. Будто по невидимому мосту-арке, мы перекатились в воздухе через оживлённое транспортное движение, и приземлились по ту сторону перекрёстка, без проволочек продолжая гнать вперёд и вперёд. Сиденье ощутимо поддало мне под зад. Надо бы научиться приземляться.
    Остановившийся на задворках «Октагона» мотоцикл позволил мне бросить взгляд на время, подсвечивавшееся неподалёку от спидометра, пока Чимин не заглушил мотор и всё не погасло. Если меня не подвели глаза, то мы преодолели свой маршрут минут за пятнадцать, не больше. На едва разгибающихся ногах, я поторопилась за золотым, не делавшим остановок ни на двух колёсах, ни на своих двоих. Охраннику он кивнул, наспех поздоровавшись. Само собой, если часто тусоваться здесь с одним из владельцев – Кэпом, тебя будут знать и пускать без вопросов. Как и в июне с Намджуном, мы вошли не с главного входа. Такова, видно, доля золотых – всегда быть за кулисами, по ту сторону публичности, быть тенью людей. Музыка грохотала, посетителей было куда больше, чем в «Пятнице». Всё же и район более оживлённый, и место более известное, и на контингент всё рассчитано помоложе. «Пятница» скорее предназначалась для солидных дядей и узкого круга людей, способных позволить себе роскошь. Сюда же слетались все, кто хотел оторваться в модном и стильном заведении.
    Мы дошли до лестницы, и я уже звонила Югёму, чтобы уточнить, где именно случилась беда. Друг поднял и объяснил, где они находятся. Взмыв на третий этаж, Чимин и я торопливо миновали несколько дверей и увидели, что одна впереди открылась. Оттуда выглядывал взбаламученный, перепугавшийся Югём, который наверняка ранее выпивал, но теперь был похож на трезвенника.
- Где этот горемычный? – спросил на ходу Чимин, хотя уже не требовалось указаний. Мы ступили в вип-комнату, и я увидела его. Чжунэ лежал на диване, на спине, бледный, как смерть, обездвиженный. Труп трупом. У меня закололо под рёбрами и сжалось сердце.
- Он только что ещё метался в бреду, - объяснял Югём, следуя за Чимином, - трясся и дрожал...
- Что он употреблял?
- Виски и фен...
- Что?! – нахмурился Чимин. – Таблетки или в вену?
- Амфетамин. Это таблетки, - выдал справку мой друг и со стыдом посмотрел на меня. Ему было неприятно показывать, в каких темах он стал осведомлён, ведь гадать нечего – это всё он узнал от Чжунэ. Я боялась подойти к человеку, ради которого сюда примчалась. Я ничего не понимала в медицине и всё равно не могла бы помочь, к тому же, я никогда прежде не видела Чжунэ настолько беспомощным. Мне было страшно взять его даже за руку, вдруг это как-то навредит?
    Чимин тем временем задёрнул вверх свою штанину, и мы с Югёмом увидели там опоясывающий браслет с ячейками для шприцов. Это походило на ремень с патронами для пулемёта. Один из них был изъят. Золотой обернулся, схватил со стола стакан с недопитым виски, плеснул его на локтевой изгиб Чжунэ, снял с иглы колпачок и, удобнее повернув руку казавшегося бездыханным тела, ввёл внутрь остриё, через которое стал цедить лекарство. Я понятия не имела, что это такое, как, судя по всему, и Чимин, недаром он консультировался с каким-то Ходжуном.
- Это поможет? – несмело задал вопрос Югём.
- Будем надеяться, - пожал плечами мой тренер и положил пустой шприц на стол. – Я не медик.
    Поскольку Чимин встал и отошёл от Чжунэ – больше он ничего не мог сделать – а Югём топтался у двери, не зная, бежать ещё за подмогой или что вообще делать, я, наконец, подошла к бессознательному пациенту и осторожно присела возле его бёдер, на самый краешек дивана. Меня тянуло взять его ладонь в свои и сказать что-нибудь, но я не решалась сделать это при ребятах. Чимин опять набрал кого-то в телефоне:
- Ну где ты? На подлёте? Давай шустрее. Третий этаж, предпоследняя дверь направо в вип-секторе.
    У Югёма затрезвонил мобильный. Он посмотрел на экран, потом на меня:
- Это Чжинхван... наконец, хоть кто-то отозвался! – его палец занёсся, чтобы принять вызов, но Чимин выхватил трубку и скинул:
- Ещё не хватало их теперь тут! Сейчас разберёмся сами, а когда уедем – делай, что хочешь.
- Но это друзья...
- Они всё равно ничем не помогут, - отрезал Чимин.
- Откуда тебе знать? – попытался принять оборонную стойку Югём. Хоть они и были между собой знакомы, но как-то инстинктивно чуяли, что находятся по какие-то разные стороны баррикад.
- Я кое-что знаю об их возможностях, после долгих и муторных поисков, бьюсь об заклад, друзья Чжунэ всё равно бы обратились за помощью туда же, куда могу обратиться и я. Так что сиди уже и не рыпайся.
    Я бросила Югёму предупреждающий взгляд, и он притих, отойдя в угол. Мы молча пробыли в комнате минут пятнадцать, пока в неё не вошёл интеллигентного вида молодой человек в круглых очочках на ровном и красивом носу. В одной руке у него был чемоданчик, другой он поздоровался с Чимином. Кивнул Югёму и мне. Без слов разобрался с очевидным – кому требуется помощь. Несмотря на взлохмаченные со сна волосы и криво сидящую рубашку, вид у него был собранный, деловой и многообещающий.
- Так, что употреблял парень? – обратился он ко всем нам.
- Амфетамины. И виски, - ещё раз отчитался Югём.
- Ясно. Алкоголь, конечно, усиливает действие, с этим шутить нельзя. Чим, ты сделал укол?
- Да, который ты и сказал при случае, если это таблетки...
- Он очухается? – спросил Югём. Неизвестный прибывший, судя по всему – Ходжун, достал тонометр, напяливал нарукавник на плечо бесчувственного Чжунэ, и поверх этого отвечал:
- У амфетамина нет антидота, как такового. Я рекомендовал ввести сорбент, что и было сделано. Это всего лишь помощь при интоксикации, чтобы попытаться вывести вещество, но если доза была очень большая, последствия могли быть какие угодно, вплоть до инсульта. Его рвало? – Югём покачал головой. Ходжун поправил пальцем очки на носу. Когда они сползали, над стёклами он близоруко щурился. – Как проявилось отравление?
- Ну... он сначала вроде веселился, а потом явно стал не в себе, - поэтапно припоминал Югём. – У него что-то вроде бреда началось, затрясло... Его прошиб пот, и я уже понял, что что-то не так. Потом его трясло всё сильнее, он что-то буровил, метался, пока не отключился...
- Давление повышено не критически, - снимая тонометр, сообщил Ходжун, успевший ощупать Чжунэ, - по всем признакам инсульта и внутренних кровоизлияний не было. Повезло – организм сильный. Но температура немного поднялась.
- Жаропонижающее ему дать? – беспокойно предложила я. Медик, или кем бы он ни был, покачал головой.
- При передозе подобными препаратами жаропонижающие могут усугубить состояние. Лучше приоткройте окно, впустите свежий воздух. – Югём послушно выполнил это. – И нужно отпаивать, много жидкости, чтобы всё как можно быстрее вышло из организма. Это в первую очередь так лечится. Вывести химию, подкрепить полезным через капельницу. Ему бы в больницу.
    Югём загнанно посмотрел на Ходжуна, потом на меня.
- А без этого никак?
- Он давно увлекается подобным? – ответил вопросом на вопрос врач.
- Ну... я точно не знаю...
- Хотя бы примерно, молодой человек.
- Насколько я могу предположить – давно. Только раньше он нечасто употреблял. А последние месяца два прям нашпиговывался этим всем. – Я стиснула зубы, ощущая, как волна обиды и досады на саму себя накрывает с головой. Месяца два! С тех пор, как я уехала в Лог. До этого, те недели, что мы проводили вместе, я ни разу не видела его странным, каким-нибудь «таким», навеселе, чтобы заподозрить наркоманские привычки. Хотя о его компании слухи ходили всякие.
- Понимаете, - вздохнул Ходжун, - его можно и не класть в больницу, но тогда он не прекратит употреблять. Амфетамин вызывает привыкание. Его будет тянуть, он будет хотеть принять ещё таблетки, а, как я понял, с добычей запретных веществ у него проблем нет. Ему нужна реабилитация. Двухнедельная – как минимум. Изоляция от того круга, где ведут подобный образ жизни...
- Простите, я не могу решать за него, но, уверен, когда Чжунэ придёт в себя – он откажется, - сказал Югём. – Сколько времени нужно, чтобы он встал на ноги?
- В принципе, через день он будет более-менее в порядке.
- Ему нужно лечение, Югём! – вклинилась я, поддерживая Ходжуна. – Ты слышал?
- А что ты мне говоришь? Ты скажи это Чжунэ, когда он придёт в себя! Он нас всех на хер пошлёт!
- Скажите, - обратилась я к Ходжуну, - очень трудно отучить от амфетамина?
- Ну-у... - протянул он не от неосведомлённости, а потому что попытался донести до меня всё простыми словами, чтобы я поняла. И опять поправил пальцем очки, поморгав над ними, как подслеповатый котёнок, вылезший на свет. – Приём этих веществ увеличивает концентрацию дофамина, так называемого гормона удовольствия. При этом увеличение идёт за счёт нарушения его правильного вращения в организме. Вместо обычной цепочки они движутся как бы назад и застревают, ну, если говорить совсем пошлым языком. Запущенный в обратную сторону процесс надо восстановить, что само по себе занимает некоторое время, а затем уже требуется снижать концентрацию до нужного уровня. Именно на этом этапе возникают проблемы. Люди привыкают к высокому уровню дофамина, то есть, к ощущению сильного удовольствия. Отсюда и передозировка, как я понял, прежний фон удовольствия становится привычным, незаметным, и доза идёт по нарастанию, чтобы ощущать изменения. При снижении уровня жизнь начинает казаться неприятной, не оправдывающей ожиданий. Это не совсем депрессии, как в случаях с привыканием к метафметамину, когда зашкаливает серотонин, но что-то в этом роде. Как бы правильнее вам объяснить... Проблема подобных наркоманов в том, что они перестают адекватно воспринимать жизнь. У них завышенные требования, всё обычное – это серость и уныние, поэтому в постнаркотических состояниях не редки попытки суицида.
- Может, психолога ему прописать? – хмыкнул Чимин за моим плечом.
- Это не поможет, - покачал головой Ходжун. – Химический баланс беседами не выровнять. Но, в том числе, конечно, нужно сильное эмоциональное воздействие, параллельное медикаментозному лечению. Потому что сбой нормированного выделения дофамина разрушает очень важную связь – образовательную. В норме, если человек совершает что-то и не получает за это ничего приятного, он не будет это повторять, потому что не выработался дофамин, закрепляющий рефлекс стремления. Когда же дофамин скачет по своему усмотрению, человек получает нечто положительное за свои поступки, а дофамин не вбрасывается, и ему становится бесполезно объяснять, что он всё сделал правильно – у него не было награждающего сигнала мозга, ему не захочется повторять то, что стоило бы. И обратно то же самое. Совершает плохое, а дофамин вдруг выделился, и мозг посылает закрепляющий сигнал, что можно так ещё раз попробовать. В этом смысле, определённые психологические проработки дали бы кое-какой результат. Но, опять же, если не давать вновь употреблять вещества.
    Чимин выслушал Ходжуна очень внимательно. Он стоял со скрещенными на груди руками и думал. Потом посмотрел на меня, встретив мои умоляющие глаза. Не знаю, как бы я сформулировала свои мольбы, но желание было одно, чтобы Чжунэ не бросили в этом состоянии и помогли ему прийти в себя.
- Давай отвезём его для начала на нашу хату, - выдал Чим товарищу.
- Куда скажешь. Привезти туда капельницы?
- Всё, что потребуется для улучшения его самочувствия. Позвонишь Кэпу? Вытащим жертву вседозволенности незаметно. – Чимин повернулся к Югёму: - С твоим другом всё будет в порядке, а сейчас можешь идти. Мы тебя с собой не возьмём.
- Но... куда вы его отвезёте?
    Я поднялась и, подойдя к Югёму, взяла его за руку.
- Доверься мне, хорошо? Я присмотрю за Чжунэ. – Позади меня раздался звук вибрирующего телефона, елозящего по какой-то поверхности. Я обернулась через плечо и увидела айфон Чжунэ на столе. Подойдя к нему, я замерла. На экране высвечивалось имя «Дана». Посомневавшись, я схватила трубку и передала её другу детства: - Успокой его жену, пожалуйста, скажи, что он просто пьян и не может говорить.
     Югём принял звонок и, поздоровавшись, повторил всё почти точь-в-точь, как я сказала: да, с Чжунэ всё отлично, просто набрался, поэтому они – приятели, лучше привезут его завтра, когда он протрезвеет. Я слышала по ту сторону взвинченный, высокий женский голос, немного подрагивающий, будто в горле стояли слёзы. Но Югём сумел убедить девушку в том, что всё зашибись и не стоит переживать.
    Паника постепенно закончилась. Ходжун время от времени проверял пульс и давление Чжунэ, и если давление ещё прыгало, то пульс, после ещё какого-то укола, выровнялся. Мы дождались Минсу, и Югём, чувствуя себя совсем уже лишним, проводил нас до машины, где и попрощался, попросив меня звонить ему и держать в курсе. Уложив Чжунэ на заднее сидение, Чимин собрался прощаться и со мной, но я упрямо помотала подбородком:
- Нет, я поеду с вами.
- С ним всё будет нормально...
- Дело не в этом. Я вам доверяю, разумеется. Но я хочу поговорить с ним, когда он придёт в себя.
   Чимин смерил меня взглядом. О чём-то поразмыслил, потёр начинавшие уставать веки. Всё-таки, близился шестой час утра. И вдруг на его губы вернулась обычная, беззаботная и слегка коварная улыбочка:
- Думаешь, будет самое время для нравоучительного выговора?
- Нет. Но хочу поговорить с ним по душам.
- Ладно, - согласился Чимин, открывая передо мной заднюю дверцу. Вперёд, рядом с Кэпом, сел Ходжун, значит, мой тренер опять намеревался прокатиться на байке. Он придержал передо мной руку, чтобы я сразу же не забралась внутрь. Захотел сказать что-то ещё. Я посмотрела Чиму в лицо, и он чуть наклонился к моему уху: - Боец, как считаешь, ты уже готов для первого задания?
- Первого задания? – не веря своим ушам, вмиг стала я бодрее и внимательнее. – О чём ты?
- Так ты готова или нет? – уточнил он. Я покосилась в салон, понимая, что это всё как-то связано. Должна ли я что-то сделать с Чжунэ? Если бы золотые хотели причинить ему вред, они бы не стали его спасать, значит, меня не обяжут избавиться от него. А этого я бы и не смогла сделать.
- Да, я надеюсь, что я смогу совершить то, что мне поручат.
- Когда он оклемается, - указал Чимин зрачками на бессознательное тело, - попытайся выведать у него, кто продаёт ему наркотики. Это очень важно, Чонён. Мы давно не можем выследить, кто их поставляет молодёжи в Сеуле, а Чжунэ, как пить дать, прекрасно осведомлён.
- Это задание мне по душе, - обрадовалась я. Наконец! Шаг вперёд, причаститься к добрым делам! Если вычислить распространителя и засадить его в тюрьму, то и Чжунэ перестанет жрать эту дрянь. Сколько парней и девчонок будет спасено!
- Вот и славно, - улыбнулся одобрительно Чимин и убрал руку. Я забралась в машину. Он ушёл к мотоциклу.