ЗА МАСКОЙ НОВОГО ЛИЦА

Глава 9

Миша стоял на линейке в толпе одноклассников. Даши среди них не было. Они не разговаривали вот уже две недели. С того самого момента, когда оскорблённая словами Миши Даша убежала из парка. Внушая себе, что ему безразлична судьба девушки, Миша искоса поглядывал на ворота школы, ожидая её появления.
   Из дверей школы вышла директриса, подошла к микрофону, установленному на крыльце. Классы, стоявшие группами во главе с классными руководителями тесно соприкасаясь друг с другом, образовывали полукруг. Увидев директрису, большинство смолкли, кто-то перешёл на шёпот.
   «Уже не придёт», — решил, Миша, тяжело вздохнув.
   Директриса принялась за чтение речи посвящённой новому учебному году. Миша уставился себе под ноги, мыслями возвращаясь к ссоре с Дашей. Он перегнул палку. Достаточно грубо и открыто выразил своё негодование. В стремлении разбогатеть она, конечно, зашла слишком далеко, позволив мужику с извращённой психикой пользоваться ею как вещью, игрушкой. Мучительно больно сознавать, что та, которую ты боготворил, вознося к небесам, пририсовывал крылья, с громким хрустом оторвала их и спустилась на землю, предпочла погрязнуть в грехах. Но Миша не вправе осуждать девушку. Кто он такой, чтобы клеймить её падшей женщиной? Не хочет ли он взять на себя роль господа Бога? Нет. Он больше не станет осуждать Дашу. Сегодня же попросит у неё прощения и попытается вернуть дружбу девушки. Больно видеть в кого она превратилась, но ещё больнее быть безучастным к её судьбе. Ловить на себе безразличные взгляды серых глаз. Видеть  как улыбка, вызывающая ямочки на щеках и трепет сердца безвозмездно подарена кому-то другому.
    Миша замер, опустив голову, когда стоявшие рядом апатичные ребята (на них как снотворное действовала речь директрисы), вдруг встрепенулись, оживились, заёрзали и зашушукались, напоминая проснувшихся воробьёв спящих на ветке дерева.
   — Лужина?! — переспросил удивлённый Ершов, развернувшись к воротам школы.
   — Да ты гонишь! — расплылся в широкой улыбке Иванов.
   Миша выпрямился, вытянув шею, жадно вглядывался в ворота школы, куда вошла Даша.
   Высокая длинноногая брюнетка с каштановыми густыми волосами, спадающими на плечи и ровной, словно подстриженной по линейке чёлкой закрывающей брови шагала к крыльцу школы, где столпились старшие классы. Белоснежная блузка с коротким рукавом в лучах солнца, казалось, светилась изнутри. Чёрная короткая юбка в складку подчёркивала узкую талию. На одном плече висел кожаный рюкзачок больше напоминающий косметичку. В такой учебники не сложишь, максимум тетради и те придётся скручивать в трубочку. Даша выглядела уверенной, шла, расправив плечи, громко цокая каблуками лакированных туфель. Большие глаза в обрамление чёрных длинных ресниц щурились на солнце. На губах играла едва уловимая полуулыбка. Она не опоздала, как думали изумлённые её произведшим фурор «выходом» одноклассники. Она пришла вовремя. Пришла, когда уже все собрались и будто ждали её появления.
   — Ах*еть… — прошептал Парков, неотрывно глядя на приближающуюся к ним Дашу.
   Его удивление было понятным. Никто и представить не мог, что Даша Лужина может выглядеть не просто восхитительно, а сногсшибательно. Одноклассники не хотели замечать красавицу Дашу за поношенной вытянутой одеждой. Восклицание Паркова не ускользнуло от тонкого слуха Нины Степановны. Её тяжёлая рука тут же отвесила сквернослову подзатыльник. При этом она не произнесла ни слова, но строгого испепеляющего взгляда хватило, чтобы парнишка покраснел и, вжав голову в плечи, спрятался за спины товарищей. Остальные захихикали, однако мгновенно смолкли, едва Нина Степановна одарила фирменным взглядом и их.
   Даша поравнялась с классом, поздоровалась с Ниной Степановной.
   — Здравствуй Дарья, — зашипела Нина Степановна. Она схватила Дашу за запястье и прижала к себе, стараясь спрятать девушку в толпе одноклассников.
   Ребята вновь было зашушукались, но едва голова Нины Степановны дёрнулась, собираясь повернуться к ученикам, все разом замолкли.
   — Могла бы юбку надеть подлиней, а каблучки короче, — процедила Нина Степановна, наклонившись к Даше.
   Даша никак не отреагировала. Упоительная улыбка осветила её чистое личико. Она спиной ощущала ядовито-завистливые взгляды одноклассниц и восхищённые блуждающие по её формировавшейся ладной фигурке одноклассников.
   Когда после «линейки», все разошлись по своим кабинетам, чтобы узнать расписание на первую учебную неделю. Даша ушла вперёд с Ниной Степановной, мимолетно взглянув на Мишу. Миша же плёлся в хвосте ребят спешащих в здание школы. В класс он вошёл последним и сразу обратил внимание, что Даша сидит на своём месте за партой, которую вот уже два года они делили с Мишей. Девушка сидела, выпрямив спину. Худенькие ручки покоились на краю парты, одна ладошка накрыла вторую. Одноклассники, заняв свои места, вертелись, не упуская возможности лишний раз взглянуть на Дашу. Даша по-королевски игнорируя внимание окружающих, смотрела на семенящего по проходу Мишу. Он в свою очередь не сводил глаз с Даши, мысленно вымаливая прощения.
   — Ты не против, если я сяду здесь? — спросил Миша, указывая на место возле Даши.
   — Нет. Это ведь твоё место, — ответила Даша. Внимательный пронизывающий взгляд вперился в одутловатое лицо Миши, в его чуть заплывшие глаза.
   Миша едва заметно кивнул, словно подтверждая её слова, сел за парту, взглянул на блузку девушки, сквозь которую вырисовывались очертания кружевного бюстгальтера. Он дарит ей бельё. Более того, он просит примерить лёгкие кружева в его присутствии. А Даша ради очередных шмоток и карманных денег делает всё, что он прикажет и всё что он захочет. Миша скользнул по фигуре Даши к тонкой талии и складкам юбки, из-под которой тянулись длинные ноги. Он вспомнил пятерню, лежащую на бедре девушки, жадный взгляд соседа Даши, его перекошенное раздражением лицо, когда Миша стал случайным свидетелем столь интимной в какой-то мере грязной сцены. Что если Даше нравится быть его игрушкой, живой куклой? Что если она испытывает к соседу симпатию и, не смотря на отрицание, видит в нём не только сексуального партнёра, а бойфренда? «Он трахает меня за деньги», — вспомнились Мише слова Даши. «Да. Но ведь тебе это нравится!». К чёрту! Он две недели терзал себя вопросами и предположениями на эту тему. Две недели провёл в тоске по Даше и едва ли не выл, волком осознав, что потерял девушку. Кем бы она ни была, и что бы, не делала, он будет мириться с особенностями её мировоззрения и этики. И что бы, не случилось он до конца останется её другом. Как громко и гордо звучит: друг! И как жалок этот статус в действительности, в отношениях между девушкой и юношей.
   — Я хотел попросить прощения, — зашептал Миша. — Я был тогда не прав. И я жалею что наговорил тебе… всего того что сказал. — Миша потупился.
   — Мы оба показали себя не с лучшей стороны, — так же шёпотом ответила Даша.
   — Пожалуй ты права.
   —Значит мир? — Даша накрыла пухлую руку Миши, лежащую на обтянутой джинсами коленке, своей рукой.
   Миша вздрогнул от прикосновения девушки, поглядел на тонкие пальчики с аккуратными ноготками покрытиями персиковым лаком.
   — Мир, — отозвался он, представляя эти пальчики, путающиеся в светлых волосах соседа, скользящие по его обнажённой влажной от пота спине.
   Дружба возобновилась, но спустилась на две, три ступени ниже, словно вернулась в то время, когда подростки только узнавали друг друга, и их приятельские отношения существовали исключительно в школе. Даша больше не засиживалась в гостях у Миши (она вообще к нему не приходила), а редкие прогулки по парку и походы в кино сошли на «нет». Заметно повзрослевшую Дашу больше не забавляли детские шуточки Миши, его разговоры, переживания подросткового возраста, она точно перескочила тот рубеж нежной юности, превратившись из ребёнка в женщину. И пока её сверстники заигрывали друг с другом, предавались неуклюжему в какой-то мере вульгарному флирту, Даша была поглощена отношениями с мужчиной едва ли не втрое старше её. В обществе одноклассников она чувствовала себя воспитательницей в детском саду. Рано познавшая «прелести» взрослой жизни Даша утратила вкус романтики, разучилась верить в чудеса. Она превратилась в некого циника с прагматическим взглядом на окружающий мир. Любовь в её понятии — притворство оправдывающее связь двух людей нашедших друг в друге взаимную выгоду.
***
   Отношения Даши и соседа блондина длились чуть больше года. С приходом летних каникул мужчина съехал из коммуналки, сообщив Даше о разрыве, а также намекнув о её формировавшемся уже не детском теле, которое его больше не привлекает. Новость Даша восприняла достаточно спокойно. Она сидела в комнате Миши, на диване закинув ногу на ногу подперев рукой голову, пожёвывая губы.
   — Расстроилась? — спросил Миша, поглядывая на задумчивый взгляд девушки, устремлённый в пустоту, и нервные терзания губ.
   Он был рад внезапному исчезновению мужчины развратившего Дашу. Он едва не прыгал от переполнявшего его чувства лёгкости и счастья. Теперь Даша, нуждающаяся в поддержке друга, будет больше времени проводить с ним. А он в свою очередь постарается не разочаровать девушку и раз уж главным аспектом её жизни являются деньги, сделает всё возможное, чтобы удовлетворить хотя бы малую толику потребностей Даши. Но слова Даши разбили его хлипкую лодку мечтаний о риф реальности.
   — Не больше чем женщина, потерявшая набитый банкнотами кошелёк.
   Даша поднялась с дивана, прошла к окну.
   — Если тебе нужны деньги, я помогу… — начал, было, Миша, разглядывая цветочки гипюрового платьица Даши.
   — Попросишь у богатенького папочки? — обернувшись к Мише, спросила Даша с нотками призрения в голосе. — Нет, спасибо. Хотя папик мне бы не помешал, — ухмыльнулась она.
   Миша пробежал взглядом по голым ногам Даши, потупился в пол. Он давно перестал обращать внимания на подобные высказывания и замечания. Точнее пытался создать видимость.
   — Да, мне нужен папик, — сказала Даша, вернувшись к окну.
   — Можно спросить? Где ты собираешься его искать?
   — Не познакомишь со своим? Он ведь богат, верно? — засмеялась Даша, откидывая волосы назад.
   — Знаешь, это не смешно, — отозвался Миша.
   — Прости, — бросила беззаботным голосом Даша. — Так странно мы с тобой знакомы четыре года, считаемся лучшими друзьями, а ты ни разу не упоминал имя своего отца и не показал мне его фотографию. Он вообще существует?
    — Существует, — бросил Миша.
   Даша заметив надувшиеся и без того толстые щёки Миши, его хмурые брови, обиженный взгляд, метнулась к приятелю схватив его за лицо.
   — Ну-у, не сердись на меня медвежонок! — произнесла она и, нагнувшись, чмокнула Мишу в нос. — Мне нет никакого дела до твоего отца. Можешь и дальше скрывать его от меня.
   Она выпрямилась, отпустила лицо Миши:
   — Спасибо за предложение помочь, но у меня уже есть кое-какие планы.
   — Поделишься? — вытирая влажный след поцелуя с кончика носа, спросил Миша.
   — Легко!
   План Даши заключался вот в чём: девушка собиралась с помощью знакомой устроиться в престижный ночной клуб официанткой, где смогла бы не только подзаработать, но и найти себе «папика», который на время учебного года сможет её обеспечивать. Миша считал такой способ заработка проституцией, Даша же — спонсорством на взаимовыгодных условиях. Но как бы то ни было, в начале августа у Даши появился «папик». Сорокалетний угрюмый мужик  с толстым кошельком падкий на малолетних особ имел вечно недовольную жену и двух дочерей почти одного с Дашей возраста.
   — Тот первый, сосед был куда привлекательней, — как то заметил Миша, когда Даша показала фотографию нового «папика» на телефоне.
   — Согласна, — спокойным тоном отозвалась Даша. — Только этот платит больше, и подарки делает дорогие.
   Мишу так и подмывало спросить: будь я богат и завали тебя деньгами ты бы стала спать со мной? Разумеется, ничего подобного он не сказал. В очередной раз проглотил обиду и смирился. Даша, что бы ни вытворяла и как бы низко не опускалась, оставалась для него лучшей девушкой.